Люби ее или потеряй ее

Глава девятнадцатая

Был ли это сон?

Это было похоже на сон.

Она вела своего мужа, с которым прожила почти десять лет, на танцпол шикарного бара, город раскинулся вокруг них, как ослепительная гирлянда на рождественской елке, и он только что чертовски удивил ее. Доминик определенно принадлежал к сильному, молчаливому типу, но у его характера был тумблер. И Рози в опасности, определенно была спусковым крючком. Когда он вышел из лифта, она ожидала, что его вынесут оттуда, как мешок с картошкой.

Но… нет. Этого не произошло, и ее душевное равновесие не восстановилось.

Очевидно, Доминик тоже не собирался позволять этому случиться в ближайшее время.

Ее нервные окончания только начали напрягаться в предвкушении того, что она будет прижата к мужу, когда он снова шокировал ее. Они достигли свободного места в центре танцпола, и, несмотря на приподнятый темп музыки, Рози предположила, что он притянет ее ближе. Заявит на нее права, как он всегда делал, когда они танцевали в прошлом.

Этого не произошло.

Рози затаила дыхание при виде того, как он повернулся, его крепкие зубы впились в скульптурную нижнюю губу. Губы изогнулись в подобии улыбки, но его глаза пылали жаром, когда скользили по ее телу вниз и обратно. Тепло уже было живым, дышащим существом внутри нее, но теперь огонь проник прямо в ее чресла. Вниз по внутренней стороне ее бедер. Она была мокрой. Такой мокрой, что она почти не могла этого вынести. Ее желание было готово взорваться, как фейерверк, и, когда Доминик схватил ее за руку и прижал большой палец к ее запястью, она застонала и покачнулась ему навстречу.

Она поймала его подмигивание за секунду до того, как он развернул ее и откинул назад так сильно, что кончики ее волос почти достигли пола. Смех сорвался с ее губ, когда он снова поднял. Их лбы нашли друг друга, их губы растянулись в улыбках.

— Мы собираемся показать этим детям, как танцевать, или что?

— Да, — сказала она, задыхаясь, обнаружив, что ей вообще трудно говорить, пока внутри нее происходило пробуждение. Она уже бывала здесь раньше. С Домиником. Давным-давно. Эта его сторона была такой знакомой. Она проникла в нее и нашла двойника, которого она похоронила. Та ее часть, которая любила веселье, потому что у нее был сообщник. Его улыбка вернула ее к жизни, вселяя уверенность и радость в самые темные уголки ее души.

Перемена в Рози, должно быть, отразилась на ее лице, потому что Доминик казался прикованным к месту, его рука сжалась в том, что казалось бессознательным движением на ее запястье.

— Танцуй для меня, — сказал Доминик, его взгляд пробежался по каждому дюйму ее лица. — Танцуй для себя.

Возбуждение покусывало ее лодыжки, бедра, побуждая их двигаться. Руки Доминика нашли талию Рози и крепко сжали ее, позволив ей поднять руки в воздух и немного откинуться назад, перекатываясь всем телом и наблюдая с учащенным дыханием, как Доминик наслаждается шоу. Она видела, как отчаянно он хотел притянуть ее к себе, почувствовать это извивающееся движение у себя на коленях, но вместо этого он опустил руки к ее бедрам, помогая ей двигать ими в восьмерке. Его собственные бедра медленно начали делать то же самое, и, наконец, он убрал руки назад, физически разъединяя Рози и его, хотя их глаза оставались связанными.

Они двигались в идеальном ритме друг с другом и музыкой, нижняя часть тела двигалась вправо, затем влево, его спина изогнулась, а Рози наклонилась вперед, имитируя секс, создавая румянец на их шеях, высоко на скулах. Доминик облизнул губы и переключил свое внимание на ее грудь, когда они набрали темп танца.

Вау. Она почти забыла, как он мог двигаться. Он доказал свои способности на том самом первом танце в средней школе и только улучшился в старших классах, но это было совсем другое дело. Он был мужчиной. Она была женщиной. И на карту было поставлено гораздо больше.

Их брак не удался. Был ли это его способ бороться за это?

Может быть, это была водка. Или шампанское. Или платье, клуб, ее сексуальное расстройство или ситуация в целом. Выбирайте сами. Но ее бунтарская жилка, проявившаяся ранее в тот день, вернулась, и у нее возникло внезапное желание поднажать. Она знала Доминика лучше, чем кто-либо другой, и это было нелегко для него. Выставлять ее на всеобщее обозрение. Поощряя ее к этому. Что нужно сделать, чтобы сломить его? Малейший толчок? Или он действительно проявил желание измениться?

По клубу прокатилась новая песня, и она закрыла глаза. Она накрутила тугой локон на указательный палец и вызывающе покачала бедрами. Ее пальцы оставили волосы и скользнули вниз по переду платья, едва избегая кончиков грудей, спускаясь к бедрам. Она приоткрыла веки и обнаружила, что Доминик пристально наблюдает за ней, его грудь поднимается и опускается от быстрых, глубоких вдохов. Но он не остановил ее, когда она откинула волосы назад и повернулась по кругу, ее нижняя часть тела подпрыгивала в такт музыке, а затем она опустилась на пол, вращая бедрами по кругу на обратном пути вверх.

Кулаки Доминика сжались, затем разжались. Глядя ей в глаза, он схватил ее за запястье и притянул к себе, прижимая к своей груди.

Вот оно. Он собирается увести меня отсюда.

— Ты невероятна со мной или без меня, — прохрипел он рядом с ее ухом. — Я сделаю все возможное, чтобы научиться жить с обоими, если это означает, что я смогу сохранить твое сердце.

Его рот скользнул вниз по ее шее к ключице, целуя ее, прежде чем он отстранился и закружил ее еще раз. Головокружение окутало ее разум, и она не могла восстановить свой ритм. Не с волнами эмоций, бушующими внутри нее. Спасибо Богу за музыку. Она заглушала тихие звуки, которые она издавала, хватая ртом воздух. И ее муж, должно быть, почувствовал, что она готова к тому, чтобы ее удержали, поставили на якорь, потому что в одну секунду она мысленно была в свободном падении — а в следующую? Он притянул ее к своему сильному телу и просунул одно мускулистое бедро между ее двумя, оставив стратегический бугорок мышц прямо там.

— О Боже мой, — всхлипнула она, обвивая руками его шею, чтобы сохранить равновесие. Ее желание ярко разгорелось с тех пор, как Доминик подошел к ней в баре, выглядя таким грубым и мужественным среди лощеных парней в клубе. Джинсы, ботинки и рубашка свободного покроя с длинными рукавами, в которой он жил. Работал. Это был мужчина, который заводил ее. Он всегда будет. В этом не было никаких сомнений. С его словами, эхом отдающимися в ее ушах, и его телом, таким крепким и твердым, прижатым к ее телу, эта потребность сейчас взлетела до небес.

Должна ли она сидеть на толстом бедре Доминика, когда их брак был объявлен безнадежным? Судей не было. Но он кое-что сказал в баре. Настоящее откровение, когда она поняла, что он хотел отреагировать по-другому. Он пытался, хотя ему было трудно показать свою слабость. Действительно пытался. И это кое-что значило. Это было нелегко для него — он привык держать это в себе — и теперь он сдерживал свои собственнические побуждения позволяя ей сиять.

Что еще там было? Если бы она все еще могла, затаив дыхание, ждать еще одного признания или большего прогресса от Доминика, может быть… может быть, это еще не конец?

Было ли это слишком большой надеждой?

— Если я зайду слишком далеко, слишком быстро, дай мне знать, — прохрипел он, его рука грубо скользнула вниз по ее позвоночнику, пальцы раздвинулись прямо над началом ее ягодиц. — Но я думаю, что тебе это нужно так же сильно, как и мне. Я прав?

— Да, — сказала Рози, прежде чем она смогла остановить признание.

Здесь, в темном клубе, границы были размыты. Какое-то правило, изложенное психотерапевтом, казалось глупым и произвольным по сравнению с жаром, который излучали их тела. То, чем он поделился. Прошлое. Будущее, которое висело на волоске. Их притяжение было стихийным, и оно обрушивалось на них, как шторм. Стоит ли удивляться, что она боялась прыгнуть вниз головой? Каждый раз, когда они делали шаг вперед, что-то, казалось, сбивало их с курса. Он дал ей способ поддерживать небольшой барьер, не так ли? Теперь она ухватилась за это.

— Я знаю, мы только что встретились, но… — прошептала она, впиваясь пальцами в ткань его рубашки. — Ты можешь обнять меня крепче?

Его руки превратились в сталь, его нос приблизился к ее волосам, резко вдыхая.

— Я сделаю все, о чем ты меня попросишь, — сказал он хриплым голосом. — Только не уйду.

Рози скользнула выше по бедру Доминика, прижимаясь бедром к его эрекции и слушая, как он с шипением выдыхает сквозь зубы.

— Я сняла комнату на ночь. — Она провела ногтями вниз по центру его груди, остановившись чуть выше пояса, обводя кожу мизинцем. — Убеди меня взять тебя с собой, Доминик.

Мышцы на его руках напряглись от откровения, что у нее есть комната в отеле, но вместо того, чтобы прокомментировать это, он немного наклонился и жестко вошел между ее бедер, выпуская проклятия ей на ухо. Это трение именно там, где ей было нужно, заставило глаза Рози закатиться, и она не могла остановиться, не могла удержать свою руку от того, чтобы скользнуть между ними и погладить его эрекцию.

— Рози, — прорычал он, впиваясь зубами в ее шею. — Мне нужно трахнуть тебя. Я здесь схожу с ума. То, как ты двигаешься. То, как ты пахнешь.

Он толкнулся бедрами в ее центр один раз, сжимая ее зад, чтобы удержать ее неподвижно, пока он делал это снова, снова, снова, его дыхание становилось неглубоким у ее уха.

— Я мог бы кончить просто так, посмотрев, как ты танцуешь. Не позволяй мне. Приведи меня в свою комнату, и я останусь твердым, продолжу трахаться, пока ты не будешь готова кончить. Ты должна знать, что именно так я это делаю. Это никогда не закончится, пока ты не перестанешь кричать о большем. Убедил?

Ее кивок был неровным, ее кровь бурлила от вожделения.

— К-ключ. Он на нашем столике…

Доминик прервал ее своим ртом. Его хватка на ее ягодицах подталкивала ее к его огромному возбуждению, его язык погружался в самые глубокие уголки ее рта и отступал медленным, чувственным движением. Поцелуй, который был чистым поклонением.

— Я бы предложил сходить за твоей сумочкой, но вот что ты сделала с моим членом. — Еще один основательный поцелуй, от которого ее бедра прижались к его, а в горле зародился вздох. — Иди и возьми ключ, пока я не нашел темный угол этого клуба, не задрал это платье и не сделал что-то незаконное. — Его правая рука опустилась с ее спины, кончики пальцев коснулись задней части ее обнаженного бедра. — После того, как я увидел, как двигаются эти бедра, тебе лучше поверить, что я рискую быть арестованным за то, что в следующий раз, когда ты будешь танцевать, буду внутри на девять дюймов.

Внутренние стенки Рози сжались с такой силой, что она прижалась к нему, позволяя своему рту быть захваченным еще одним яростным поцелуем, мозолистые ладони Доминика царапали ее обнаженную спину, бедра. Она прервала контакт по необходимости и отступила, потому что началось безошибочное затягивание оргазма, и она не хотела, чтобы это было так. Каждая унция ее существа требовала всего. Все наслаждение, а не только временное облегчение.