Кейн

Глава 18

Это была ужасная идея.

Я сидела в недавно открывшемся пабе, в пятнадцати минутах езды от Аптона, в окружении всех моих друзей и семьи, и все, чего хотела, это пойти домой и лечь спать. Но как бы мне ни хотелось, я не могла уйти, потому что все праздновали мою беременность и новую квартиру. Это была ночь для меня и Кейна. Мне пришлось смириться с этим и притвориться, будто я не в нескольких секундах от того, чтобы упасть лицом на стол.

— Эйдин? — крикнул Джеймс.

Да, мои братья были здесь.

И мой отец тоже.

Они также сидели за одним столом с нами, включая братьев Слэйтер. Когда они только приехали, я представила, что в пабе разразится мировая война, но все были на удивление вежливы. Джеймс даже извинился перед Кейном. Ага, он извинился.

Я уставилась на него, когда слова сорвались с его губ. Я не верила, что это не уловка, чтобы застать Кейна врасплох, но, когда я посмотрела на лицо Джеймса, увидела, что он говорит искренне.

Ему не нравилось извиняться, я это чувствовала, но он пытался быть выше, и думаю, это было из-за меня. Он откладывал в сторону свои разногласия с братьями Слэйтер ради меня и моего ребенка. Я была так благодарна им, поэтому долго и крепко обнимала своих братьев, что каждый из них посчитал забавным.

— Что? — ответила я брату.

Он ухмыльнулся.

— Ты в порядке?

Я кивнула.

— В порядке, а что?

— Потому что, — вмешался Алек, — ты выглядишь так, будто вот-вот уснешь сидя.

Я слегка усмехнулась:

— Я в порядке, просто немного устала.

Я вздрогнула, когда почувствовала, как рука прижалась к основанию моего позвоночника.

— Мы можем уйти прямо сейчас, если хочешь?

Мне хотелось застонать, когда Кейн заговорил мне на ухо. Это было так приятно и расслабило меня, что заставило почувствовать себя немного более усталой. Я повернулась и посмотрела на него, наши лица были в нескольких дюймах друг от друга.

Я отрицательно покачала головой.

— Я в порядке.

Глаза Кейна были немного налиты кровью.

— Ты уверена?

В его дыхании чувствовался слабый запах виски, и мне захотелось его укусить.

— Уверена. — Я кивнула, затем сглотнула. — Но сделаешь мне одолжение?

— Все, что угодно, — пробормотал он и посмотрел на мои губы.

Прекрати это, Кейн.

— Не пей больше. Я вколола тебе большую дозу инсулина перед нашим отъездом, но, пожалуйста, не злоупотребляй.

Кейн подмигнул.

— Я закончил.

Я выгнула бровь, заставив его усмехнуться.

— Обещаю, я выпил только одно пиво и виски.

Это все?

— Твои глаза рассказывают совсем другую историю.

Кейн проворчал:

— Я никогда не был большим любителем выпить; мне нужно не много времени, чтобы почувствовать эффект.

Я кивнула.

— Тогда хорошо, спасибо.

Он ухмыльнулся мне и снова выдохнул.

Дыхание виски, явно заводило меня.

— Возьми мятную конфету или что-нибудь еще, — прошептала я. — Я укушу тебя, если ты этого не сделаешь.

Кейн облизнул губы.

— Любишь виски?

Мой брат Данте подслушал вопрос Кейна и рассмеялся.

— Она любит виски, но, по-видимому, запах больше, чем вкус. Если бы существовала такая вещь, как свеча с ароматом виски, Эйдин купила бы сотню.

Я пристально посмотрела на своего брата, но не могла поправить его, потому что то, что он сказал, абсолютная правда. Мне нравился запах виски.

— Приятно это узнать, — усмехнулся Кейн.

Я зарычала на него.

— Не думай, что это позволит тебе залезть ко мне в трусики.

Кейн понизил голос и сказал:

— Я просто буду продолжать говорить и подожду, пока ты не начнешь умолять меня залезть к тебе в трусики.

Я расхохоталась, и это привлекло внимание моих подруг.

— Что смешного? — спросила Брона, улыбаясь.

Я усмехнулась:

— Когда один из братьев произносит слово «трусики», думаю, это самая смешная вещь на свете. Их акцент просто убивает слово.

Нико фыркнул.

— Вот почему мы вместо этого говорим «штанишки».

— Нет! — взревели все женщины за столом.

Нико подпрыгнул и быстро поднял руки в воздух.

— Простите.

И его, и мои братья смеялись до упаду над тем, как испуганно Нико смотрел на нас. Нас, девочек, это тоже позабавило.

Я зевнула, и мои друзья улыбнулись мне.

— Уже почти одиннадцать, Адо. Езжай домой.

Я простонала Киле:

— Я готова лечь спать в одиннадцать? Несколько месяцев назад я не выходила из дома до одиннадцати! Это так запутанно.

Все засмеялись.

— Это самая легкая часть, детка, — ухмыльнулся мой отец. — Ты не будешь спать первые восемнадцать лет.

Я чуть не заплакала.

— Спасибо, что сказал мне это, папа.

Мой отец подмигнул и улыбнулся мне. Я сделала то же самое, пока меня не охватило внезапное желание пойти в уборную. Застонав, я встала.

— Сейчас вернусь.

— Куда ты идешь? — спросил меня Харли.

Я проворчала:

— В туалет.

Я уставилась на всех за столом, когда послышались смешки.

— Это не смешно. Попробуйте, чтобы отродье Сатаны сидело у вас на мочевом пузыре двадцать четыре на семь!

Я повернулась, обошла танцпол, который был забит людьми и закатила глаза из-за смеха моих друзей и семьи, которые послышались позади меня. Добралась до уборной и была счастлива найти свободную кабинку.

Быстро облегчилась и вздохнула, делая это. Мне было ненавистно так часто ходить в туалет, но должна была признать, что мочиться было единственным облегчением, которое я чувствовала в последнее время. Сейчас шла двадцать первая неделя и четвертый день беременности, и все мелочи, которые я привыкла считать само собой разумеющимися, начинали меня накрывать.

Например, мои ноги: у меня никогда не было проблем с ногами. Я никогда не бегала трусцой, но много ходила и никогда не чувствовала боли, но теперь они распухали в конце каждого дня и болели, как ублюдки. Не знаю, сколько веса набрала, но была уверена, что намного больше, чем эксперты назвали бы здоровым. Это я хорошо понимала.

Также я знала, благодаря Гугл изображениям, что у меня огромный живот для почти двадцати двух недель. Это напугало меня, потому что я не хотела иметь большого ребенка — моя вагина не справится.

Как будто у моего тела аллергическая реакция на беременность. У меня опухали ноги, болела спина и грудь, я плохо спала по ночам и всегда была голодна. Это чертовски отстойно.

Я закончила дела в туалете, вымыла руки и вытерла их у раковины. На выходе из уборной, направляясь обратно в паб, открыв дверь, я столкнулась с высоким мужчиной и отшатнулась. Мужчина схватил меня за руки и остановил мое надвигающееся падение.

— Воу! — произнес мужчина в панике.

Я сделала глубокий вдох.

— О Боже! Спасибо.

— Нет проблем, дорогая. Господи, ты беременна, с тобой все в порядке? — спросил он, выглядя встревоженно.

Я подняла глаза и заметила, что это был тот самый мужчина, которого я встретила в больнице несколько дней назад. Он, казалось, не узнал меня, и мне было немного неловко напоминать ему, что мы уже встречались, на случай если я ошиблась. Хотя я была уверена, что знаю его, я вспомнила шрам на его лице.

У меня не было возможности рассмотреть его, когда мы встречались в последний раз, но на этот раз я сделала это. Я заметила, что это пожилой мужчина с густой копной черных волос, а на левой стороне его лица шрам переходил в линию роста волос. Он выглядел примерно того же возраста, что и мой отец, а значит, ему было за пятьдесят. Я улыбнулась, когда он отпустил меня и поправил очки на носу.

Я кивнула.

— Я правда в порядке…

— Филипп.

Я улыбнулась.

— Филипп. Я Эйдин.

Филипп подмигнул.

— Хорошо заботься о себе, Эйдин. Смотри, куда идешь.

Я усмехнулась.

— Хороший совет, я запомню.

Филипп наклонил голову, оглянулся через плечо, затем повернулся и направился к бару. Я выдохнула и покачала головой сама себе.

Смотри, куда идешь.

Это действительно хороший совет для меня; это совет, которому я должна немедленно начать следовать, потому что не могу позволить себе во время беременности быть неуклюжей, как обычно. Это слишком опасно.

Я оглядела паб и решила, что мне нужно идти домой. Знаю, что все празднуют мою беременность и новую квартиру, но паб — не место для беременной женщины. Это опасность, ожидающая своего часа для несчастного случая.

Кроме того, было чертовски жарко со всеми этими телами, заполнившими паб, и от жары у меня появилась отдышка.

Мне нужно уйти.

Не раздумывая, я повернулась и направилась к выходу из паба. Когда я прошла через двери и вышла на улицу, холодный воздух окутал меня, как одеяло. Я глубоко вдохнула.

Так стало лучше.

— Так, так, так. Не это ли всегда исчезающая бывшая девушка.

Я съежилась, когда услышала его голос, но нацепила улыбку и медленно повернулась.

— Привееет. Как дела, приятель? — спросила я Черепа, он стоял передо мной, скрестив свои большие руки на груди, и улыбка растянулась на его губах.

Он засмеялся:

— Как дела, приятель? Действительно? Где, черт возьми, ты была? Я целую вечность пытался связаться с тобой. Ты сменила номер?

Я мгновенно почувствовала себя дерьмово из-за того, что не позвонила ему поболтать, как обычно. Я плохой друг.

— Нет, просто была занята.

Череп игриво подмигнул.

— Я подумал, возможно, ты избегаешь меня.

Я нахмурилась.

— Избегаю тебя? Почему?

— В прошлый раз, когда мы были вместе, мы решили по-настоящему все закончить, поэтому, когда я не смог с тобой связаться, то решил, что ты хочешь, чтобы я исчез из твоей жизни.

Мое лицо вытянулось.

— Это самое далекое от правды, Тревор. Я люблю тебя, ты же знаешь это.

Я никогда не использовала настоящее имя Черепа, если только не была серьезна, а сейчас я была очень серьезна. Мне хотелось, чтобы он знал, что я никогда не попытаюсь вычеркнуть его из своей жизни. Никогда. Он был огромной частью моей жизни.

Лицо Черепа смягчилось.

— Я тоже тебя люблю.

Я улыбнулась и расслабилась.

— Что ты здесь делаешь?

— Работаю по выходным, поэтому хожу выпить по будням. Я здесь с несколькими парнями из клуба.

Я кивнула, но ничего не ответила.

— С тобой все хорошо?

Я фыркнула:

— Зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «хорошо».

Череп пристально посмотрел на меня, ожидая, что я объяснюсь.

Я вздохнула:

— Я в порядке. Сейчас для меня все это просто безумие.

— Давай вернемся внутрь, и я угощу тебя выпивкой. Мы можем поговорить об этом.

— Я бы с удовольствием, но не могу пить.

— Почему нет? — озадаченно спросил Череп.

Я не знала, как сказать своему бывшему парню, который в какой-то момент был моим миром, что я беременна от другого мужчины. Поэтому решила превратить это в шутку. Я положила руку на живот, потерла его круговыми движениями и широко улыбнулась.

Череп посмотрел на мои руки, а затем снова на мое лицо.

— Почему ты так улыбаешься и трогаешь свой живот? Ты голодна? Хочешь перекусить?

Я разразилась смехом.

— Я не голодна. Теперь я должна думать о человеке там, так что больше не пью. Во всяком случае, не в ближайшие несколько месяцев.

Череп усмехнулся, но остановился, когда я не сделала ни малейшей попытки, сказать, что шучу. Он пристально посмотрел мне в глаза и, не увидев никаких следов обмана, выдохнул: