Кейн

Глава 21

Пять недель спустя…

— Понимаю, но чего я не догоняю, почему женщины могут сутками истекать кровью… и не умирать? Это сводит меня с ума.

Алек?

Я вошла на кухню, прислонилась к дверному проему и скрестила руки на груди.

— Мы уже говорили об этом, — простонала Бранна и потерла рукой усталое лицо. — Кровь не вытекает из нашего сердца, вен или артерий…

— Тогда откуда она? — Алек перебил Бранну таким тоном, словно поймал ее на чем-то.

На что, черт возьми, я наткнулась?

Бранна уставилась на Алека.

— Я слишком трезва, чтобы вести с тобой этот разговор.

Я фыркнула, и это привлекло внимание Алека и Бранны.

— Пузатая! — просиял Алек, когда увидел меня, и вскочил на ноги.

Он подошел ко мне, наклонил голову к моему животу, поцеловал его и потер рукой.

— Привет, малыш. — Он выпрямился, погладил меня по голове, поцеловал в щеку и сказал: — Привет, мама.

Я улыбнулась и погладила его по груди.

— Привет, дядя.

— Это что-то новенькое? — спросила Бранна из-за стола. — Тереться и целовать части тела, когда мы здороваемся друг с другом?

— Да! — мгновенно ответил Алек. — Это так, и для будущих приветствий я предпочитаю, чтобы гладили и целовали мою часть тела, которая находится между моих бедер.

— Извращенец, — произнесла я со смехом, игриво шлепнув его, прежде чем подойти к столу, за который уселась напротив Бранны.

Я застонала, потому что мои ноги запульсировали от восторга, когда с них сняли мой вес.

— Устала? — спросила меня Бранна, улыбаясь.

Я кивнула.

— Измучена, и ноги убивают меня. Кажется, только за эту неделю я набрала триста кило. Не могу перестать есть пиццу. Это проклятие.

Бранна усмехнулась.

— С тобой все будет в порядке, это просто прихоть.

Я нахмурилась.

— Но почему я не могу жаждать фруктов или овощей? Почему это должна быть пицца? У меня нет силы воли, чтобы держаться от нее подальше.

Алек рассмеялся около раковины, наливая себе стакан воды.

— Вини во всем Кейна. Пицца — это все, что он ел в лагере.

— В чем ты меня обвиняешь?

Лёгок на помине.

Я даже не взглянула на Кейна, когда он вошел в комнату; слишком устала, чтобы даже пошевелить головой.

— У Эйдин тяга к пицце, а пицца — это все, что ты ел, когда мы были детьми, поэтому я сказал ей винить тебя в том, что она набрала вес, — усмехнулся Алек.

Кейн пробормотал ему проклятия, затем пересек комнату, подошел ко мне, присел на корточки рядом и подтолкнул мою руку головой.

— Какой вес? Ты выглядишь сексуальнее, чем когда-либо.

Я зарычала.

— Не надо. Я слишком устала, чтобы бить тебя за ложь.

Кейн усмехнулся и наклонился, чмокая меня в губы. Он потерся своим носом о мой, и это только заставило меня прижаться к нему еще сильнее.

Я вздохнула у его рта.

— Я уже сделала тебе вторую инъекцию? Не могу вспомнить.

Кейн лизнул мою нижнюю губу, прежде чем отстранился, и ответил:

— Нет, мы можем сделать это сейчас… а потом посмотреть фильм?

Это звучало идеально.

— Ладно. Помоги мне подняться.

Кейн встал, взял меня за руки и потянул.

У меня щелкнуло в спине, и я застонала.

— Это было великолепно.

Бранна рассмеялась надо мной.

— Будет интересно посмотреть, что с тобой будет через несколько месяцев, когда живот станет больше.

Больше?

— Если я стану еще больше, я расколюсь надвое, — ответила я Бранне, прищурив глаза.

Она расхохоталась.

— У тебя срок двадцать семь недель, и, хотя ты великовата для этого срока, подожди, пока не останется четыре недели до родов. Вот тогда-то и случится ад. Тебя раздует, будет постоянно неудобно, ты не будешь спать и будешь много плакать… над всем хорошим.

Я уставилась на Бранну широко раскрытыми глазами.

— Ненавижу тебя.

Она рассмеялась, когда я вышла из комнаты с Кейном на буксире.

— Пока, пузатая! — крикнул мне вслед Алек.

Я хмыкнула, но ничего не ответила.

Без особых усилий поднялась по первому лестничному пролету, но путь ко второму пролету чуть не убил меня.

— Я не смогу подняться в твою комнату, — простонала я.

Это было нелепо; я беременна, а не инвалид, и все же я едва могла ходить. Беременность протекала тяжело, чертовски тяжело.

Кейн положил руки мне на бедра.

— Ты почти у цели; сможешь вздремнуть, когда доберешься до моей комнаты.

— Хорошо, — выдохнула я.

Кейн держал руки на моих бедрах, и я чувствовала, как он подталкивает меня, пока поднимаюсь по лестнице, шаг за шагом. Я оценила это; он придавал мне необходимый импульс.

— Что я могу сделать, чтобы тебе было удобно? — спросил меня Кейн, когда я улеглась на его кровать.

Я взглянула на него, чувствуя себя немного неловко, хотя и не была уверена почему. В конце концов, он был моим парнем… но я настороженно относилась к нему, потому что у нас все еще не было секса. Я хотела этого. Боже, я на самом деле этого хотела. Но сейчас мне было недостаточно комфортно в своем теле, чтобы даже попытаться это сделать.

— Ты можешь помассировать мне спину, потому что в последнее время мне очень больно.

— Хорошо, повернись на бок, — пробормотал Кейн.

Я сделала, как он просил, но замерла, когда он придвинулся очень близко ко мне. Я быстро расслабилась и застонала, когда он прижал пальцы к основанию моего позвоночника и начал массировать ими по кругу.

— Здесь? — спросил он.

Было приятно, но недостаточно.

Я прикусила нижнюю губу.

— Задери мою футболку, материал беспокоит меня, когда ты массируешь.

Кейн молча задрал футболку и обнажил мою кожу. Я почувствовала себя немного неуверенно из-за того, на что, как я знала, он смотрел, поэтому прочистила горло и произнесла:

— Извини за растяжки. Я попробовала несколько кремов, чтобы предотвратить их, но они, похоже, не действуют.

Кейн замер.

— Не извиняйся за то, что переживает твое тело, потому что ты растишь моего ребенка. Никогда.

Я покраснела, когда он положил ладонь на мое мягкое бедро и скользнул ею спереди, где медленными кругами прошелся по моему животу.

— Твое тело идеально, Куколка, тем более теперь, когда ты распухла от моего ребенка. Мне нравится, что ты так выглядишь из-за меня.

Ох.

Мне нужно справиться с внезапным повышением температуры в комнате.

— Вернись через несколько месяцев, когда мое тело станет огромным, и у меня будут растяжки такого фиолетового цвета, что они будут похожи на дорожную карту в Ад.

Кейн завибрировал от смеха, а затем поцеловал меня во все еще прикрытое плечо.

— Расслабься, успокойся и позволь мне стереть твою боль.

Эта нарастающая, ноющая боль между моих бедер или в спине?

Я усмехнулась про себя, выдохнула и еще глубже зарылась в подушку под головой. Облизнула губы, когда Кейн вернул руку к основанию моего позвоночника и потер его.

— Сильнее, — простонала я.

Кейн положил голову мне на плечо и зарычал. Он впился пальцами в мою спину, и я почувствовала, как у меня скосились глаза, когда удивительное, но неожиданное ощущение обрушилось на мое тело.

— Да, — выдохнула я. — Прямо здесь. Сильнее.

Кейн быстрее задвигал пальцами по моей коже, и я ахнула, когда жар распространился по всему моему телу. Я закрыла глаза и замурлыкала в восторге от расслабления, распространившегося по всему моему телу горячими покалываниями. Несколько мгновений я молчала в ошеломлении, пока не открыла глаза, а затем расширила их до боли, когда поняла, что только что произошло.

Неужели я только что… Неужели я только что?

— О Боже, — выдохнула я и закрыла лицо рукой. — Боже мой. Мне так жаль.

Кейн немного помолчал, а затем спросил:

— Почему?

Как будто он не знал.

— Я сейчас в ужасе. Не думала, что смогу… смогу…

— Кончить от массажа спины? — закончил за меня Кейн мое предложение. — Твое тело очень чувствительно, я не удивлен. Кроме того, я мужчина, так что тебе не стоит удивляться.

Что ж, черт возьми, а я удивлена. У меня случился оргазм, и все, что он сделал, это размял мою спину, ради всего святого. Я никогда не смирюсь с этим.

— Куколка, не смущайся. Не из-за этого. Только не со мной.

Я фыркнула:

— Как я могу не делать этого? Ты просто погладил меня по спине, а я испытала оргазм. И к тому же очень хороший.

Кейн прикусил зубами мое плечо.

— Это очень гордый момент для меня. Чувствую себя королем мира за то, что заставил тебя кончить, просто потерев тебе спину. Я избавил тебя от боли в спине и довел до оргазма. Похлопай меня по спине, — поддразнил он.

Я застонала, когда он перевернул меня на спину, и замерла, когда он уткнулся лицом в мою шею.

— Кроме того, — пробормотал он, — это было сексуально.

Действительно?

— На самом деле? — прошептала я.

— О, да, — промурлыкал он. — Я почувствовал момент, когда ты улетела, Куколка.

Черт, прежняя боль вернулась, и она сильно пульсировала между моих бедер.

— Прекрати так говорить, — взмолилась я низким голосом.

Кейн посмотрел вниз на мои ноги и заметил момент, когда я сжала бедра. Дьявольская ухмылка изогнула его губы, когда он снова посмотрел на меня.

— Почему? — спросил он, облизывая губы. — Я могу заставить тебя почувствовать себя очень хорошо, Куколка. Могу прогнать твою боль. Ты же знаешь, что могу.

О Боже.

— Я хочу трахнуть тебя при дневном свете. Хочу видеть тебя. Каждый дюйм.

— Прекрати это.

— Держу пари, ты бы выглядела очаровательно, вцепившись в простыни на моей кровати.

Он этого не сделал.

— Кейн!

— Ох, репетиция, — просиял он.

Вот ублюдок.

Я собиралась умолять его прикоснуться ко мне, если он не остановится.

— Кейн, — прошептала я. — Пожалуйста.

— Скажи «да», — пробормотал он, приблизив свои губы к моим, и коснувшись их поцелуем. — Скажи «да», и я буду любить твое тело до тех пор, пока ты не перестанешь ясно видеть. Позволь мне хорошенько трахнуть тебя, Куколка.

Вот черт.

— Да, — выдохнула я. — Да, пожалуйста.

Кейн зарычал и захватил мой рот своим. Поцелуй был медленным, соблазнительным и совершенным. Таким идеальным. Я подняла руки, чтобы обхватить его за шею, но Кейн потянулся и поймал их обе, прежде чем я смогла прикоснуться к нему.

— Никаких прикосновений, — выдохнул он мне в рот.

Что?

— Кейн, пожалуйста, — взмолилась я. — Ты мне нужен.

Он улыбнулся, и это действие полностью преобразило его лицо.

— У тебя есть я, Куколка. Весь я, — произнес он и исчез из поля моего зрения.

Он спустился с кровати, ухватился за пояс моих леггинсов и нижнего белья, спустил их вниз по моим ногам и стянул с моего тела одним плавным движением. Я вскрикнула от неожиданности и попыталась сомкнуть ноги, но Кейн уже оказался между ними и остановил мой рефлекс «спрячь свою вагину».

Я посмотрела вниз, но увидела только его волосы.

Это меня рассмешило.

— Что смешного? — спросил Кейн.

— Мой живот. Он мешает мне увидеть тебя, — хихикнула я.

И Бранна сказала, что я еще увеличусь. А я назвала это враньем.

— Тебе не нужно видеть меня, Куколка. Просто почувствуй.

И я почувствовала… почувствовала его.