Кейн

Глава 5

Прошло восемь дней с тех пор, как Кейн покинул больницу, но всего девять с тех пор, как он потерял сознание, так что это означало, что все по-прежнему старались сделать его жизнь легче. Даже я. Я ограничила наши споры до одного раза в день, просто чтобы он не утомлялся. Он совсем не был слабым с тех пор, как вернулся домой, но он легко уставал, даже после инъекций инсулина. Несмотря на его усталость, мы все могли видеть изменения в нем благодаря лекарству. Оно медленно возвращало его в прежнее состояние.

Его здоровье улучшалось с каждым днем, но его отношение? М-да, оно ухудшалось с каждой минутой. В тот день, когда он очнулся в больнице, он согласился позволить мне делать ему инъекции каждый день дома, но это было легче сказать, чем сделать. Ему необходимо было две инъекции инсулина в день, что, по словам доктора, его минимум. Кейн потреблял много калорий и был активен, даже когда плохо себя чувствовал, поэтому ему требовалось две инъекции. Возможно, даже три, когда он, в конце концов, достаточно поправится, чтобы снова тренироваться, но сейчас достаточно двух раз в день. Введение инсулина в него — ад. Абсолютный ад.

Я преподаю в местной начальной школе полный рабочий день. Работаю с учениками второго класса с восьми тридцати утра до трех часов дня, за исключением пятниц, когда я заканчиваю в час дня. Я делаю уколы Кейну по расписанию — один укол утром и один днем, после еды. Мне пришлось подстроиться под свой рабочий график, поэтому на прошлой неделе я приезжала в дом Кейна в восемь утра, чтобы вколоть ему первую инъекцию, а затем приходила в обеденный перерыв, чтобы сделать вторую.

Это было трудно, и я прибегала к нелепым вещам, чтобы отвлечь его от предстоящих инъекций. Самый низкий уровень, до которого я опустилась — это показать ему свои сиськи, просто чтобы отвлечь его от панической атаки, которая, как я была уверена, у него случится. Он напрягался из-за уколов и пару раз повторял, чтобы я не «поранила его», и я понятия не имела почему. Мне было чрезвычайно любопытно, почему он повторял мне те же самые слова, но когда я спросила об этом его братьев, они ответили «забей», что я и сделала.

Во всяком случае, пока.

Был полдень пятницы, и я только что приехала в дом Слэйтеров сразу после работы. Кила впустила меня. Она приходила проверить самочувствие Кейна, но он заперся в своей комнате, так что она собиралась уходить. И задержалась, чтобы поговорить со мной, так как я была там, а я использовала это время, чтобы высказать ей, что накипело.

— Я приехала сюда сегодня утром по дороге на работу, и знаешь, что он сделал? — спросила я Килу.

Она покачала головой.

— Он не пустил меня в свою комнату, чтобы я не сделала ему укол. Понятия не имею, что у него творится в голове, но ему нужно избавиться от этого, чтобы я могла вколоть ему чертов инсулин, — заявила я и убрала с лица выбившиеся пряди волос. — Я начинаю седеть, переживая из-за него и беспокоясь о его инъекциях. Даже не смешно, как по-детски он себя ведет.

Кила покачала головой, но ничего не ответила.

— Я думала, раз уж он согласился позволить мне делать ему уколы, то будет благоразумен, но это не так. С ним нет ничего, кроме трудностей, — пожаловалась я Киле. — Он груб, подл и полный придурок по отношению ко мне. Я настолько близка, — я показала указательный и большой пальцы на волосок друг от друга, — чтобы воткнуть инсулиновую ручку ему в гребаный глаз.

Губы Килы дернулись.

— Если кто и может заставить его принять лекарство, так это ты, Адо.

Я простонала.

— Не знаю, почему мы только и делаем, что спорим. Буквально. Это все, что мы делаем. Это все, что мы когда-либо делали.

Кила хихикнула:

— Может быть, ему нравятся перепалки с тобой. Ты когда-нибудь думала об этом?

Нет, потому что это глупая идея.

— Перестань, он не выносит меня так же, как я не выношу его. Мы счастливы в ненависти, Кила.

Она рассмеялась и покачала головой.

— Вы оба сумасшедшие.

— Я знаю, что сошла с ума, — заявила я. — Только сумасшедшая женщина будет мириться с его гормональной задницей. Говорю тебе, женщина, которая, в конце концов, будет с ним, должна будет иметь ангельское терпение.

— Я тебя, бл*дь, слышу, болтушка! — проревел Кейн, спускаясь по лестнице.

Я зарычала и тихим голосом сказала Киле:

— Я убью его раньше, чем это сделает диабет.

Она тихо рассмеялась и посмотрела на Кейна, когда он сошел с последней ступеньки лестницы.

— Что тут смешного? — спросил ее Кейн.

— Ничего, — ответила она и вытерла слезы с глаз.

Я прищурилась, глядя на Кейна.

— Как это называется?

Он взглянул на часы на стене позади меня и ответил:

— Два тридцать пополудни.

— Я называю это «час ленивого ублюдка», — прошипела я.

Кила протянула руку и обняла меня, когда ее тихий смех перешел в слышимое хрипение.

— Прости, мам. Я должен был встать до полудня? — спросил Кейн, усмехаясь.

Я сверкнула взглядом.

— Ты прекрасно знаешь, что я должна была сделать тебе укол в восемь утра. Я заехала по дороге на работу, а ты не открыл дверь. Не корми меня ерундой о том, что ты меня не слышал. Я слышала, как ты смеялся, когда угрожала тебе.

Он ухмыльнулся, но не стал отрицать обвинения.

— Ты невероятен, — прорычала я. — Ты хочешь заболеть? Потому что, если ты не будешь принимать инсулин, тебе станет плохо — никому другому — только тебе.

Кейн продолжил ухмыляться.

— Может быть, мне нравится причинять себе боль.

— Продолжай болтать, — предупредила я его, — и я причиню тебе все виды чертовой боли.

— Это обещание, Куколка? — спросил он и издал звуки поцелуя.

Я взвизгнула и хлопнула Килу по плечу.

— Ты видишь? Понимаешь, с чем мне приходится мириться? Гребаный мужчина-ребенок!

— Я настоящий мужчина, детка. Ты достаточно видишь мой член, чтобы знать это, — снова усмехнулся Кейн.

Кила остановилась посреди своего приступа смеха и уставилась на меня с широко раскрытыми глазами.

Я прорычала:

— Под этим он имеет в виду, что в основном он без белья, когда мне приходится делать ему инъекцию в бедро и заставляет меня смотреть на его пенис.

Кила подошла к Кейну и дала ему пять.

— Это блестяще.

Блестяще?

— На чьей ты, черт возьми, стороне? — спросила я у Килы.

— На стороне любви.

Любви?

— Что? — рявкнула я.

Она все еще смеялась, когда повернулась и направилась к двери в холл, не ответив мне и даже не попрощавшись. Я повернулась и уставилась ей в спину.

— Куда, черт возьми, ты собралась? — сердито спросила я.

Кила подняла руку и помахала, не оборачиваясь.

— На первый прием к психотерапевту через полчаса. Мне нужно уйти отсюда, иначе я упаду в обморок от смеха. Увидимся.

Я фыркнула:

— Верно. Удачи, у тебя все получится.

— Поддерживаю, — произнес Кейн позади меня. — Увидимся позже, дорогая.

— Ведите себя хорошо. Вы оба, — крикнула Кила, а затем рассмеялась, закрывая за собой входную дверь.

— Ничего не обещаю, — ответил Кейн.

Я повернулась к нему и так свирепо посмотрела на него, что мне стало больно.

— На кухню. Сейчас же, — прорычала я и проскользнула мимо его большого тела, проходя по коридору в пустую кухню. Оглядев комнату, я нахмурилась. Я знала, что Бранна на работе, потому что в этом месяце у нее были ужасно длинные смены с понедельника по пятницу, но я понятия не имела, где Райдер.

— Где Райдер? — спросила я.

Кейн пожал плечами.

— Я только что спустился вниз, откуда мне знать, где он?

Вот это отношение!

— Тебе нужно взбодриться и перестать быть таким нахальным придурком. Я сыта по горло тем, что ты так груб и резок со мной. Я здесь, чтобы помочь тебе, а не выслушивать твои истерики, — произнесла я, потянувшись и схватив набор инсулина со средней полки в шкафу над тостером. Прихватив и сумку, в которой был его глюкометр. Мне он нужен был, чтобы проверить уровень сахара в его крови, прежде чем вводить инсулин.

— Сдай этот чертов тест на беременность, и я не буду вести себя с тобой как гребаный мудак.

Я замерла, потом обернулась.

Мне удалось целый день не думать об этой ситуации.

— Так вот в чем дело? — спросила я. — Ты усложняешь мне жизнь, когда я ввожу в тебя инсулин, и ведешь себя настолько ублюдочно только потому, что я все еще не сделала тест на беременность. Ты, черт возьми, серьезно?

Кейн рванулся вперед и ворвался в мое личное пространство. Он посмотрел на меня сверху вниз, а я вжалась в кухонную стойку. Я выдержала его взгляд, но мои нервы сдавали с каждой секундой, потому что, когда Кейн злился, он выглядел устрашающе.

— Да, — прорычал он. — Именно поэтому я так себя и веду. Я хочу знать, беременна ли ты. Мне надоело ждать.

Я тоже устала ждать, но страх мешает мне сделать тест. Откладывала это при каждом удобном случае. Я едва набралась смелости, чтобы проверить ванную Райдера и Бранны на предмет теста, который я ранее сделала, но он исчез, и я была слишком напугана, чтобы спросить, нашел ли его кто-нибудь.

Я простонала:

— Я же говорила тебе, что я, Брона и Бранна договорились завтра сделать это вместе. Будет суббота, у нас с Бранной не будет работы, так что это лучшее время.

— Почему? Почему ты не можешь сделать это без них? — раздраженно спросил Кейн.

Я пожала плечами.

— Мы начали это вместе, и кажется правильным закончить это тоже вместе.

Кейн сжал челюсть.

— Если ты беременна, значит, это мы начали вместе, а не ты и девочки.

Спасибо за напоминание.

Я сглотнула.

— Мы выясним это завтра, хорошо? Перестань так давить на меня. Я до смерти напугана. Если я беременна, то моя жизнь изменится навсегда.

— Если твоя изменится, то и моя тоже, — прорычал Кейн и наклонил голову ко мне. — Я и ты, помнишь? Мы в этом деле вместе.

Черт бы его побрал.

— Зачем ты это делаешь? То бесишь меня, то заставляешь таять в следующую минуту.

Кейн улыбнулся, и, как обычно, это преобразило его красивое лицо.

— Я заставляю тебя таять? Типа трусики становятся влажными?

Он был отвратителен.

Я хмыкнула.

— Нет. Ты заставляешь меня таять, будто стираешь плохое и заменяешь его хорошим, когда ты милый, а это случается нечасто.

Кейн нахмурился и протянул мне палец, чтобы я могла проверить уровень сахара.

— Прости, ладно?

Я проверила результаты на глюкометре, затем некоторое время смотрела на него, прежде чем кивнула.

— Извинения приняты, а теперь спусти штаны.

Кейн удивленно поднял брови.

— Черт. Хочешь потрахаться? Куколка, я в игре.

Я приподняла бровь.

— Осторожнее.

Кейн подмигнул.

— Тогда минет? Я бы предпочел трахнуть эту хорошенькую киску, но твой рот тоже…

— Закончи эту фразу, и я убью тебя. Клянусь.

Кейн рассмеялся сам себе, схватился за пояс брюк и стянул их вниз. К счастью, на этот раз он оставил свои боксеры на месте. Он наклонился и задрал их, пока не показалось его бедро. Я отвернулась и достала из аптечки его инсулиновую ручку, установила количество единиц, которые ему необходимы, затем повернулась и опустилась перед ним на колени.

— Знаешь что? Никогда не видел, чтобы одна и та же женщина так часто стояла передо мной на коленях и при этом не сосала мой член, — задумчиво произнес Кейн, протягивая руку и запуская пальцы в мои волосы.