Звезда Парижа

Она, сбитая с толку, не сразу ответила.

— Что это за человек? — снова спросил Эдуард, сжимая ее запястье.

— Это такая чепуха, — пробормотала она полуиспуганно-полусчастливо, — это была чисто деловая сделка.

— Сделка?

— Да, только сделка. Он даже не прикоснулся ко мне.

Эдуард негромко сказал:

— Я не это имел в виду. Я полагал, что раз ты решилась на брак, стало быть, этот человек что-то значил для тебя. Это самое невыносимое.

Его слова поразили Адель тем, что были созвучны ее собственным настроениям. Немой вопрос прозвучал у нее в мозгу: «А я? Что же должна думать я, узнав, что ты помолвлен… с Мари д'Альбон?». Она ничего о Мари не сказала вслух, лишь теснее прижалась к груди Эдуарда, пряча свое лицо и глаза, закрывая их распущенными волосами, и прошептала:

— Всё это чепуха. И тот человек мне безразличен больше, чем кто бы то ни было.

Он мягко приподнял ее голову:

— Прости. Я, кажется, позволил себе немного побыть деспотом.

Адель ничего не ответила, втайне полагая, что ей его расспросы даже приятны: это значило, что она чуть-чуть разбудила в нем чувства собственника.

Их губы снова встретились, какое-то время они мягко, нежно целовали друг друга, потом, не отрываясь от полуоткрытого, чуть припухшего рта Адель, Эдуард осторожно опрокинул ее на спину, склонился над ней, обласкал каждую грудь, милую округлость живота, который втягивался под его прикосновениями, и, когда ее тело выгнулось в блаженном истоме, овладел ею.

Впервые в эту ночь Адель не закрыла глаз; обхватывая шею Эдуарда руками, скользя ладонями вниз, лаская спину, позвонки, бедра, она, задыхаясь, смотрела широко открытыми зелеными глазами в потолок. Он не видел этого, слышал только, как она тихо вскрикивает, но когда утихли последние судороги этой мягкой, неспешной, переливчатой близости, Эдуард, покрывая благодарными поцелуями лицо Адель, заметил ее взгляд. В этом взгляде была безграничная нежность, тоска и какая-то затаенная, не выражаемая словами боль.

Он тревожно спросил:

— Что-то не так?

Адель молчала.

— Скажи мне, — попросил он. — Я уже не впервые замечаю, что не всё в порядке.

Адель прошептала одними губами:

— Я люблю тебя. Пожалуйста, не тревожься ни о чем.

Адель никогда бы не подумала, что сможет уснуть в эту ночь хотя бы на мгновение, но когда Эдуард, прижав ее к себе, уснул, от ощущения его теплой руки, обвивающей талию, сделалось так хорошо и спокойно, что Адель вообще позабыла, где они находятся, в каком веке они живут и что их ждет впереди.

Неземное спокойствие снизошло на нее; нынче, после всех этих объятий, они достигли той степени близости, когда слова вовсе не нужны. Она задремала, бездумно отдавшись на волю судьбы, легкомысленно наслаждаясь последними минутами этой счастливой ночи.