Солги обо мне

Глава тридцать четвертая: Венера

Глава тридцать четвертая: Венера

Олег сидит ровно на том же месте - смотрит на океан и задумчиво «жует» зубочистку из коктейля, с нанизанным на нее кусочком ананаса. Он все так же без рубашки и на этот раз я могу полюбоваться и его широкими плечами, и крепкой спиной. Даже немного завидую, что у него идеально чистая кожа, без намека на веснушки и пигментацию, а не то, что у меня.

Только когда подхожу на расстояние вытянутой руки, Олег поворачивает голову. Мое появление, хоть я не пыталась нарочно идти бесшумно, для него не сюрприз. Взгляд такой же выжидающий. Сразу понятно, что не только я провела последние полчаса в режиме «Нужно это разрулить». Только Юпитер не делает и шага навстречу - продолжает молча смотреть, только едва заметно нетерпеливо дергает бровью.

Я захожу за стойку - ей-богу, мне спокойнее, когда нас разделяет хоть какая-то преграда. Тогда есть шанс, что меня не сразу расплющит его недовольством. Оно ведь обязательно будет, потому что я настроена крайне решительно.

— Если бы ты с самого начала сказал, что хотел провести выходные с девушкой, которая будет рада расставить ноги в обмен на все подарки, то этого разговора не было бы, - говорю на выдохе, и даже немного удивляюсь, что на этот раз не заикаюсь и не ломаюсь на третьем же слове. - Я не из тех женщин, которые готовы торговать своим телом в обмен на… оказание услуг эскорта.

Не самое подходящее определение, но что уж сказалось.

Олег вытаскивает зубочистку из рта, задумчиво стаскивает зубами несчастный ананас и жует его с абсолютно постным лицом.

— Если бы мне была нужна эскортница, девочка, я бы не стал заморачиваться с тобой и просто запросил бы каталоги в соответствующих агенствах. К слову, - он безразлично кривит губы, - пару раз так и делал. Но я рад знать, что ты в курсе всех мужских развлечений.

— В наше время все об этом в курсе, - пытаюсь так же, как он, скривиться, но получается только жалкая пародия.

Олег относится с пониманием к моей попытке и кивком предлагает продолжить.

Честно говоря, после его абсолютно честного признания насчет эскорт-услуг, я уже и забыла, какая «предъява» была следующим пунктом в моем списке. Придется как всегда - импровизировать.

— Мне жаль, если я стану самым огромным разочарованием в твоей жизни и я абсолютно не снимаю с себя вины. - Язык все-таки сдает позиции и начинает противно липнуть к нёбу. Я беру кокос Олега, делаю жадный глоток и морщусь, потому что он до их пор холодный после холодильной камеры. - Мне не нужно было сюда приезжать. Чтобы сейчас не было вот этой абсолютно дурацкой ситуации.

— Уточнишь, о какой именно дурацкой ситуации идет речь? - просит Олег.

Его вежливость как будто особенной аристократической породы - ни разу в жизни я не сталкивалась с человеком, который бы, ни разу не повысив тон и не изменившись в лице, используя самые корректные выражения, доходчиво дал понять собеседнику, что тот - говно. Но так или иначе, а отступать мне некуда. Даже если вслед за языком, мой боевой настрой тоже начал стремительно сдавать позиции.

— Я не хочу быть эскорт… - Запинаюсь, потому что он прищелкивает языком. - Хорошо, не хочу быть содержанкой.

И снова пауза.

На этот раз слишком длинная. Мне приходится вступить в неравный бой со всеми своими нервными окончаниями, чтобы не утроит нервную барабанную дробь по столу или не начать теребить волосы.

— Мне нравятся твои трезвые рассуждения, - наконец, произносит Олег.

Эффект у этой фразы такой, что я с облегчением выдыхаю, уже абсолютно наплевав на то, как выгляжу со стороны. Но, когда проходит флёр первого облегчения, я понимаю, что за этой фразой должно последовать продолжение. Ведь должно же?

— Проблема в том, - на этот раз Олег не тянет резину, - что я тоже не собирался делать тебя содержанкой. И девочкой для секса - тоже. Это на случай, если ты снова скажешь, что ошиблась с формулировкой.

А вот это уже слегка похоже на ядовитую издевку.

Вроде бы, все сказано тем же нейтрально-вежливым тоном, крайне гуманно, учитывая то, что я прямо выпрашиваю более крепкие выражения. Но чувствую себя так, словно меня только что взяли за руку на глазах у всего класса и показательно поставили в угол. Если бы, не стесняясь в выражениях, обозвал меня дурой, я бы чувствовала себя гораздо легче, чем сейчас. А так хоть снова беги в душ - смывать невидимые потеки.

— Потому что, Ника, может тебе будет трудно в это поверить, но у меня никогда не было, нет и в ближайшем будущем точно не будет проблем с женщинами для ебли. - Вот теперь его тон перестает быть «томным». Совсем. Абсолютно. В стогу проще отыскать иглу, чем хоть толику мягкости в голосе Олега. И он снова использует мат - я уже знаю, что он делает это только когда очень зол. - Нет, не смей опускать голову! Смотри на меня!

Я вздрагиваю и с огромным трудом снова заглядываю ему в лицо. Он так рассержен, что от напряжения желваки на острых «углах» его челюсти становятся похожи на натянутые под кожей канаты.

— С самого начала, когда я увидел тебя мокрую и жалкую под тем дождем, я подумал: «Ну надо же, а ведь в ней что-то есть, раз из сотен остальных взглядов, именно ее взгляд привлек мое внимание!» Я нашел тебя - сам! Проявил инициативу - сам! Я ни разу не дал повода думать, что хочу какие-то особые «услуги» в обмен на знаки внимания с моей стороны!

Слово «услуги» Юпитер произносит с подчеркнутой брезгливостью, как будто я и те самые «услуги» - это что-то крайне непривлекательное.

— Я давал тебе столько времени, сколько было нужно, чтоб ты просто ко мне привыкла. Простил твою дурацкую выходку с моим, якобы, «тайным браком» и ни разу…! - Олег громко хлопает ладонями по столешнице, из-за чего мои ноги рефлекторно пружинят. - Ни разу не упрекнул тебя этим, хот я ни когда и никому не прощал такого скотского к себе отношения! Я был само обаяние и добродушие, чтобы только не спугнуть твою хрупкую душевную организацию. Боялся лишний раз к тебе дотронуться, чтобы ты - не дай бог! - не увидела в этом злой умысел. С пониманием отнесся к твоим «страхам», потому что всегда делал скидку на твой возраст и тринадцать лет разницы между нами. И вот, когда я, наконец, выбрал максимально подходящий момент, чтобы сделать тебе предложение…

Он срывается с места, идет в гостиную.

Момент для чего он выбрал?

У меня шумит в голове. Буквально точно так же, как была когда я три дня сидела на одном несладком чае и яблоках, чтобы сбросить лишних пятьсот грамм. Тогда это кончилось обмороком, сейчас, если только не случится какое-то чудо - может кончится точно так же.

Олег возвращается до того, как мой внутренний компьютер решит, уронить меня в обморок или подождать, чем у нас все кончится.

Бах! - громко опускает на барную стойку маленькую коробочку из белого бархата с серебряным тиснением.

— Я приехал делать предложение женщину, в которой вижу мать своих будущих детей, а не куклу для разового перепихона! Прости блять, что предложение получилось не очень романтичным - это все из-за хуевого коктейля!

Чтобы не упасть, я хватаюсь за выступающий край столешницы и, глядя как Олег скрывается за входной дверью, из последних сил борюсь с силой притяжения, которая вот-вот уложит меня на лопатки.

Мне нужно время, чтобы хотя бы начать переваривать информацию.

Просто собрать по словам все, что сказал Олег и не сойти с ума, вдруг осознав, какую глобальную глупость я только что совершила. И как критически, абсолютно о-идиотский, второй раз в жизни ошиблась настолько, что заслужила каждое грубое слово в свой адрес.

Сначала тупо, как круглая идиотка, призналась в любви человеку, который просто позвал меня потрахаться! Он в лоб мне об этом сказал, сразу честно - и только за это его нельзя называть полным мудаком - признался, что хотел просто «поразвлекаться без обязательств», а я, вместо того, чтобы сразу же удалить его номер, сделать выводы и больше никогда не наступать на те же грабли… снова попыталась вернуть его в свою жизнь. А потом орала ему в лицо под тем дождем, как сильно люблю, как схожу по нему с ума, хоть от него воняло противными сладким запахом другой женщины.

Но, как настоящей невротичке, мне этого оказалось мало!

Перед глазами маячит невидимый образ моей придуманной феи-крестной, которая прикладывает ладонь к лицу и шепчет, что тут безнадежна даже сказочная магия.

Потому что, когда судьба сжаллась над моими безутешными рыданиями в подушку и дала нормального достойного мужчину… я буквально только то и делаю, что оскорбляю его на каждом шагу. Сначала по-детски обиделась, решив, что он - женатик. Ведь можно же было просто в лоб спросить, что за дела, а не молча удалять номер. Олег простил и забыл, и даже ни разу мне об этом не вспомнил. Потом я даже толко не отблагодарила его за поездку - устроила скандал, стала корчить из себя «нетакую». И он тоже все спокойно вытерпел.

И вот теперь…

Я затравленно смотрю на белоснежную коробочку, как будто стоит мне пошевелиться - и она превратиться в карающего монстра, и проглотит меня с потрохами.

«Вижу в тебе мать своих будущих детей…» - набатом, от которого закладывает уши, звучат в голове слова Олега. Мне всего двадцать два, я люблю детей и Алёнка уже ворчит, что я слишком много таскаю племянника на руках, и слишком сильно с ним сюсюкаюсь. Но я ни разу не задумывалась о своих детях. Просто… ну, это было бы странно. Все равно, что воображать, какую машину я себе куплю, как только стану миллионершей, пока зарплаты хватает только еле-еле сводить концы с концами. Но Олегу ведь тридцать пять, в его возрасте редко кто из мужчин еще не обзавелся наследниками. А ему, с его процветающим бизнесом, точно нужно думать о продолжателе рода.

Я протягиваю руку до злосчастной коробочки, но в последний момент одергиваю руку.

Кажется, пять минут назад я наговорила столько, что не заслуживаю даже посмотреть, что внутри. Еще и браслет как назло начинает искрится в солнечных лучах, которые уже внаглую протискиваются в окно. В болезненных муках совести пытаюсь его снять, но никак не могу справиться с застежкой. Провозившись пару минут, пробую просто стянуть с руки, но и это не помогает. Только теперь вдруг доходит, что даже в таких мелочах Олег продумал абсолютно все - браслет же явно подогнан под мое запястье. Его невозможно потерять, случайно стряхнув с руки. А рука у меня очень узкая, точно не среднестатистического размера.

Меня прошибает озноб. Такой резкий и сильный, что хочется срочно залезть под одеяло, чтобы согреться. Но если Олег вдруг зайдет и увидит меня в кровати, дрожащей как заяц, это вряд ли добавит шансов нашему примирению. Только окончательно укрепит его в мнении, что в будущем лучше не связываться с малолетками.

Я иду в гостиную почему-то на носочках. Это просто факт, который лучше не пытаться анализировать. Сейчас меня всю можно смело обманывать кисло-желтой лентой с маркировками: «Осторожно, дурная малолетка!» Сдергиваю с софы тяжелый тканый плед, накидываю его на плечи и буквально спотыкаюсь об сумку Олега. Она расстегнута и идеальный порядок внутри нарушает только чуть сбившаяся на бок стопка футболок - видимо, за ними и лежала та самая коробочка. Так и тянет запихнуть свой любопытный нос поглубже и проверить… что? Просто покопаться в его вещах?