Пип-шоу

Закончив с заказом, я вошел в белую комнату и медленно начал ее разбирать.

Я не остановился, пока не снял с кровати простыни и наволочки и не принес несколько своих фотокниг, чтобы разбавить белизну комнаты. Я бросил на кровать несколько вещей, хотя никогда не буду спать в этой комнате. Она превратилась в комнату Бебе, но не для того, чтобы она могла спать одна, а для того, чтобы она могла уйти от меня, как только ей понадобится. Ей нужно было убежище, независимо от того, жила она со мной или нет.

Наконец, я взял в руки фотоаппарат. Я сделал так много фотографий Бебе без ее ведома. Оставалось только проявить пленку.

У меня было особое место, где мне нравилось это делать.

Я шел по коридору, камера тяжело лежала у меня в руках. Открыл окно в кладовую. Она была все такой же маленькой, вонь такой же сильной, а место таким же клаустрофобным, как я помнил. Я вошел внутрь, несмотря на то, что мое тело кричало, умоляя меня не делать ни шагу.

Сразу же, как только я вошел в комнату, перенесся обратно в свое детство. Я сдерживал слезы, медленно подготавливая все для фотопленки, единственная лампочка надо мной горела ярко-красным светом. Я заставлял себя делать все медленно, как будто хотел помучить себя, оставаясь там дольше. Но это был мой процесс, то, как я все делал, и не мог ничего изменить.

Передо мной ожили фотографии, все они были сделаны из моей квартиры и заглядывали в квартиру Бебе.

Я ухмыльнулся им.

Изгиб ее плеча. Тонкая линия, которая отпечаталась на ее коже, когда она надела колготки в сеточку. Ее ярко-красные ногти. Полные губы. Блеск в ее глазах, когда она поймала меня.

Да, я уже был влюблен. Я никак не мог избавиться от того, что она заставляла меня чувствовать сейчас.

Так что я мог бы принять это и подготовиться к величайшему падению из всех возможных.