Муж в наказание-2. Свобода любой ценой

33. Поводы для беспокойства

За завтраком сон не выходил у меня из головы. Раньше я старалась не проводить им параллели, а после слов Кармен все чаще стала искать в них смысл, но тому, что я видела утром, сложно отыскать какой-либо смысл. Страшно до колючих мурашек.

Рассказывать о нём Эмиру я не хотела, советоваться с Кармен тоже желания не было, поэтому я делала вид, будто меня ничего не беспокоило.

Отвлечься мне помогал Марк.

Он только что покушал. Я отнесла его в детскую, немного поиграла с ним, а затем меня подменила Кармен. Я принарядилась и сделала легкий макияж, чтобы отправиться в город. Думала, за это время Эмир тоже уже успел собраться, но, вернувшись в столовую, я вижу, что он так и не сдвинулся с того места, на котором стоял, когда я уходила. Он уже минут тридцать высматривает что-то в окне, выходящее на главную улицу. За столом он практически не находился и к яичнице даже не притронулся. Что-то определенно не дает ему покоя.

— На что ты там смотришь? — интересуюсь я.

— На машину, — задумчиво отвечает он.

— Какую машину?

Из любопытства подхожу к окну. Окидываю взглядом дорогу, на которой резвятся дети, играя в мяч, соседний дом напротив и только потом замечаю автомобиль зеленого цвета, припаркованный под пышным деревом. На его крышу аккуратно ложится свисающая листва, маскируя его. Словно машину там поставили специально, чтобы, к примеру, укрыть его от палящего солнца.

— И что в этой машине такого особенного? С виду обычная. Ничем непримечательная.

— В том-то и дело, — хмыкает Эмир, безотрывно пялясь на тачку. — Обычный тонированный "Фиат" паркуется вблизи нашего дома уже на протяжении двух последних дней, а его водителя я так ни разу и не видел. Это я и нахожу странным.

Умозаключение Эмира заставляет меня на миг почувствовать душевную тревогу и окунуться в прошлое, когда все вокруг меня вызывало одни лишь подозрения, когда даже отражение в зеркале не внушало доверия. Я вновь близка к тому, чтобы почувствовать себя крайне уязвимой.

Но это был лишь миг.

Ничтожный миг, который не в силах испортить нам сегодняшний день.

Стоя позади Эмира, я обвиваю его торс руками, носом утыкаюсь между лопатками, ощущая напряженность в его мышцах.

— Родной, ты уже перегибаешь. Ну разве какой-то там "Фиат" может показаться странным? По-моему, из всего того, что нас окружает, мы здесь кажемся наиболее странными. Этой машине и ее водителю нас уж точно не переплюнуть.

Прежде Эмир во всем искал странность. Любое малейшее отхождение от закономерности могло насторожить его, но я давно уже не замечала за ним подобного. Ровно с того момента, как он заключил уговор с Ферратом. А тут вдруг какая-то неприметная машинка смогла навести на него подозрения.

Эмир разворачивается в моих руках ко мне лицом. Убирает волосинки за ухо и улыбается так, словно и не говорил ничего, но глубокая морщинка между бровей выдает его беспокойное состояние.

— Ты права. Возможно, это машина нового садовника наших соседей. А, быть может, к ним приехали погостить родственники. Слышал, у главы семейства совсем скоро юбилей. За день до моего дня рождения.

— Вот видишь. Достаточно посмотреть на ситуацию под другим углом и она уже не кажется тебе такой странной, а вполне себе стандартной.

Кивнув, Эмир чмокает меня в щеку, удаляется от меня. Как ни в чем не бывало он запускает посудомойку и протирает со стола, потому как за этим разговором я совсем забыла по какой причине вернулась в кухню.

— Дай мне две минуты и сразу же поедем, — оповещает Эмир, галопом несясь вверх по лестнице.

Что касательно уговора с Ферратом, так он частично сдержал свое обещание. Он лишил Рифата всего: имущества, денег, власти, оставив ему только имя. Теперь он находится под домашним арестом. 

Звучит смешно.

Рифат проводит дни своего жалкого существования в имении отца под круглосуточным наблюдением. Он вынужден отчитываться перед отцом о каждом своем шаге и отплясывать под его дудку, если не желает в скором времени оказаться на улице без средств к существованию. Из деспотичного стратега и подонка Рифат превратился в сорокалетнего неудачника, у которого за спиной не осталось ничего, кроме вида из окна.

Не самое строгое наказание, как по мне. Я бы назвала такое наказание по меньшей мере несерьезным, ведь Рифат заслуживает куда большего. Однако это намного лучше, чем ничего.

Пока Рифат отбывает домашний арест, Эмир на протяжении последнего месяца собирал всю важную информацию, которой будет достаточно для того, чтобы арест стал куда более реальным. Эмир всерьез нацелился на свободу Рифата. Он приложит все усилия, чтобы упрятать его за решетку как минимум до конца своих дней. Он тоже считает, что того, что сделал для нас Феррат, недостаточно. Ограничение в свободе передвижения только разозлило Рифата, а злость порой может вылиться в настоящую войну.

Кто знает, может, именно в эту самую минуту Рифат разрабатывает свой очередной план, который он реализует как только с Ферратом что-то случится.

Он уже в довольно-таки преклонном возрасте. Не сегодня завтра к нему может нагрянуть старуха с косой. Поэтому медлить нам нельзя.

Долгое время Эмиру не удавалось сдвинуться с мертвой точки. Мою помощь он воспринял в штыки.

Все дело в том, что в России из-за промыслов Рифата я числюсь погибшей. Сестра сообщила, что дело уже давно считается закрытым. По просьбе Эмира она не стала вмешиваться в следствие и опровергать информацию о моей смерти, поэтому мне категорически запрещено свидетельствовать против Рифата.

Статью о подделке документов ещё никто не отменял, а если обман вскроется, то все это может пойти против нас же.

Однако Эмир утверждает, что данный факт может оказаться фактором неожиданности. От него зависит итог нашей "битвы" за справедливость. Он может привести нас к победе, если вовремя суметь им воспользоваться.

Пока я не до конца понимаю, что задумал Эмир и почему моя фальшивая смерть на родине может стать главным козырем. Мне остается лишь двигаться по наитию, полагаясь на Эмира и на свое шестое чувство. 

О плюсах — в Греции Эмир отыскал Пинар. Недавно он связался с ней, и как итог — она согласилась свидетельствовать против Рифата в суде в случае, если ей обеспечат защиту.

Как выяснилось, только мысль о возмездии заставляла её просыпаться по утрам. Она верила, что когда-нибудь судьба столкнет её с человеком, который поможет ей исполнить свою мечту — увидеть как Рифат падет, с головой утопая в совершенных грехах, как он будет молить о прощении за смерть старой женщины, ведь именно он лишил бабушку Пинар жизни, сделав девушку круглой сиротой. Этот подонок сделал все для того, чтобы ничего не тянуло её к истокам, но в те времена ему не всегда удавалось действовать скрытно. Тогда он ещё не научился искусно заметать свои следы, а Пинар, вооружившись доказательствами, ждала подходящего случая. Она ждала, когда её голос окрепнет, чтобы он не дрогнул в тот момент, когда она встретится со своим мучителем лицом к лицу. * * *

— Диана, ты заходила сегодня в гараж? — первое, что спрашивает Эмир, увидев меня на крыльце дома.

Он распахивает дверь нашей машины для меня.

— Нет, — растерянно мотаю головой.

Нога моя зависает в воздухе на некоторое время и только спустя пару секунд опускается на подножку.

— А вчера?

— И вчера не заходила. Зачем?

Я забираюсь в салон авто. Эмир протяжно хмыкает, закрывая за мной дверь. Я сразу же нажимаю на кнопку свеклоподъемника, чтобы опустить окно.

— Странно. А почему тогда ворота были открыты с внутренней стороны? Может, механизм заклинило или Кармен заходила?

Натянувшись струной, которая вот-вот лопнет, он выуживает из кармана джинсов телефон, быстро перебирает пальцами по экрану. В машину не торопится садиться.

— Эмир, — зову его, а в ответ никакой реакции. Я высовываю из окна руку и у его лица щелкаю пальцами. Срабатывает. — Эмир, в чем дело? Что ты делаешь?

— Смотрю записи с камер. Мне нужно убедиться, что это случайность.

Он не на шутку озадачен. Его встревоженность и мне передается короткими импульсами.

— Ты собрался смотреть записи за целые сутки? Хорошо, но тогда мы никуда не успеем и наш сын останется без праздничного торта.

— Ага, можно подумать, он будет его есть, — бубнит он себе под нос.

— Эми-и-и-ир!? — пытаясь достучаться до него, бросаю в его сторону укоризненный взгляд.

Он раздраженно цыкает и долгое время смотрит на меня исподлобья. Мне слышно как прокручиваются шестеренки у него в голове.

— В таком случае я вызову Гарнера. Он побудет с Кармен и Марком, — стоит на своем, намереваясь дозвониться до своего отца.

Я перехватываю у него из рук телефон и блокирую вызов.

— Как долго ты ещё собираешься тревожить Маркуса по разным пустякам? Помимо тебя у него вообще-то и своя жизнь есть.

Эмир тяжело вздыхает. Видно, что мысли, заполонившие голову, бросают его из крайности в крайность.

Я складываю руки в мольбе и губы трубочкой.

— Эмир, чем скорее мы поедем, тем скорее вернемся. Нужно успеть до пробок!

— Ладно, мы же ненадолго отлучимся, — нехотя кивает он.

Эмир быстро огибает капот автомобиля и устраивается за рулем с таким видом, словно планирует нарушить всевозможные правила дорожного движения, чтобы вернуться поскорее домой.

Я только за. Не люблю я разлучаться с сыном дольше, чем на пару часов.

 — По приезде тогда займусь этим, — продолжает он, набирая в телефоне сообщение. — Только попрошу Кармен, чтобы закрылась на все замки и включила сигнализацию.

— Ох и перепугаешь же ты бедную женщину, — отчитываю его в шутку.

— Да я вообще-то не из пугливых! Сама кого хочешь напугаю, — со стороны дома слышится самоуверенный тон Кармер.

Мы с Эмиром синхронно высматриваем её из окна. Стоя на крыльце дома, она махает нам одной рукой, а другой удерживает Марка, неуклюже копирующего её жест.

— Поезжайте и не волнуйтесь ни о чем. Я все сделаю.

Как только Эмир убеждается, что дом поставлен на охрану, мы отправляемся в город.