Муж в наказание-2. Свобода любой ценой

36. Ещё не конец

— Подъем, мерзкое животное! — гаркнув, я окатываю лежащего Игоря дождевой водой из ржавого таза.

Нашел его у входа на заброшенный объект, там же неподалеку отыскал проржавевшую цепь. Ею я привязал Игоря к металлической конструкции, надежно прикрученной к полу душного помещения плавильни.

Сейчас этой конструкции отводится роль стола для пыток.

Если хорошенечко покопаться, то внутри здания можно найти все, что душе угодно, чтобы пытки были долгими и крайне мучительными.

Словно данное место было предназначено исключительно для расправ над недоброжелателями.

Хотя, если мне не изменяет память, раньше здесь занимались производством сельско-хозяйственной техники и патронов. Патроны изготавливали нелегально, поэтому руководство быстро пошло под суд, а производство было разорено и заброшено.

Идеальное место преступления, как по мне.

Игорь приходит в себя. Открывает заплывшие глаза, харкает кровью.

Он пытается приподняться, но позвякивающая цепь не дает ему даже пошевелиться.

Трепыхается. В глазах его зарождается паника похлеще, чем перед наступлением конца света.

— Где я? Что произошло? — испуганно верещит он, дергая своими тощими конечностями.

— Это бесполезно! Можешь не тратить свои силы! Они тебе ещё пригодятся!

Чуть приподняв голову, он ищет меня взглядом.

В самом помещении довольно темно. Электричества естественно давненько уже нет. Дневной свет едва ли пробирается в плавильню за счет того, что я держу дверь нараспашку.

Пока ещё держу...

Откинувшись на стену, я достаю телефон из кармана, включаю на нем фонарик и направляю луч света прямо ему в рожу.

— Вспомнишь сам? Или мне тебе напомнить?  — угрожаю. Игорь зубами стучит и судорожно отнекивается. — Значит так, вопросы здесь буду задавать я! И если я посчитаю, что ты мне соврал, то буду лишать тебя конечностей. По одной за каждую попытку солгать мне! Ты меня понял?

Игорь кивает, невнятно что-то промычав.

— Не слышу? — уточняю, играючи жонглируя перед его перекошенной физиономией пистолетом. 

— Да, я понял тебя, — повторяет он, скрипя зубами.

Благо пока ещё скрипеть есть чем.

— Итак, на кого ты работаешь? И что ты знаешь о Рифате Чалыке?

Игорь молчит. Только губами беззвучно шевелит, уставившись в потолок.

Играть со мной вздумал... Или таким образом он с жизнью прощается? Грехи свои замаливает.

Крепко сжимаю в руке пистолет, напротив него встаю и демонстративно щелкаю предохранителем.

На звук он испуганно дрыгается и переводит бешенные глаза на меня.

Контакт есть, но отнюдь не тот, которого я жду.

Я дулом прикасаюсь к его пулевому отверстию на ключице и давлю со всей силы, загоняя металл в его плоть.

— А-а-а! Мне же больно, придурок! — шипит он, брызгая слюной.

На меня его крики не действуют, я только сильнее нажимаю на рану. С азартом. Поймав кураж.

— Прекрати, прошу! Я все скажу! Скажу, только убери пушку от меня!

С большим удовольствием продолжил бы истязать его, но есть как минимум две причины, по которым я хочу покончить с ним побыстрей.

Во-первых, Марка нужно как можно скорее отвезти к Диане.

Я успел всего-навсего оправить Гарнеру сообщение. В нем я отчитался, что Марк со мной. С ним все в порядке и сейчас он спит, набирается сил, чтобы следующие сутки не выпускать свою маму из объятий.

Но, зная Диану, ей необходимо убедиться в этом лично. Желательно сиюсекундно.

Чуть позже отправлю ей фотку нашего малыша для успокоения.

Ну, а во-вторых, жуткая вонь, исходящая от Игоря, уже порядком надоела.

Дышать невозможно. Глаза режет.

Пока он, будучи в отключке, прохлаждался в багажнике, продукты жизнедеятельности, видимо, вышли из этого засранца наружу.

Воняет от него похлеще, чем из свинарника. Даже несмотря на то, что мне пришлось его полностью раздеть, чтобы проверить на наличие маячков и жучков.

Он чист, если можно так выразиться. Только если маячок не запрятан у него в заднице...

Убираю пушку от раны, на очереди его рожа... или все же нога? 

Выбираю все-таки рожу, считая этот метод более эффективным.

— Говори, на кого работаешь! — цежу я.

Игорь поджимает губы. Совесть зажрала...

— Я не работаю на него. Я выполнил услугу за услугу, — мямлит Игорь, бегая глазенками из стороны в сторону.

— Поподробней! Я хочу знать все, что тебя связывает с этим человеком! Мне нужно знать, как тебе удалось выйти на нас! Если я не услышу в твоих словах правду, — Игорь раскрывает челюсть, желая что-то сказать, а я пользуюсь этим и засовываю дуло прямо ему в пасть, — конечностями ты не отделаешься! Я вышибу тебе мозги! Понял? — ору я, видя как струи пота скатываются по его бешено пульсирующей вене на шее. — Я спрашиваю, ты понял меня? — выкрикнув, я глубже запихиваю пушку, задевая дулом его глотку.

Игорь мычит, зубы его стучат о металл. Он быстро кивает, захлебываясь своими слюнями, и я отхожу от него на пару метров.

А то ещё подохнет от остановки сердца раньше времени.

Игорь с жадностью хватает ртом воздух.

— Перед смертью не надышишься, так что давай уже, не тяни время!

— Рифат вытащил меня из тайской тюрьмы, — начинает он, запинаясь на каждом слове. — Я тогда ещё не понимал, какой ценой досталась мне свобода. Я не знал, что этому человеку понадобилось от меня. Почему именно я, а не кто-то другой. Он просто вернул мне все документы, купил билет на родину и отпустил меня.

— Ближе к делу! — рычу я, уже догадываясь, что к чему.

— Я вернулся в страну. Таня, сестра Дианы, сообщила мне, что она, якобы, умерла. Я тут же рванул на её похороны, но не доехал до кладбища. Рифат перехватил меня и сказал, что Диана жива. Типа выскочила замуж за иностранца и инсценировала за каким-то чертом свою смерть. Я подумал, ну и бог с ней, раз она пошла на такое только лишь для того, чтобы я не вмешивался в ее жизнь, не стал разыскивать. Но Рифат на этом не остановился. У него имеются свои счеты с тобой.

Да, и счет пока не в мою пользу, — проносится в мыслях красной бегущей строкой.

Рифат все предусмотрел. Сделал Диану покойницей, наплел мужу разные байки про нее, слегка приукрасив. Поддел его этим и, грубо говоря, пустил пушечным мясом под обстрел, оставаясь при этом ни при делах. Он всегда оставался в тени, выпуская на передовую своих марионеток. Его руки не испачканы в крови, но душа его обливается грязью и желчью.

Игорь тем временем продолжает вводить меня в суть дела:

— Пойми, я не мог отказать ему, иначе бы он вернул меня за решетку. Ты просто не представляешь, какие там ужасные условия. Я бы и года там не провел. Сдох бы! Не мог я туда возвращаться. Не мог! — начинает он ныть, обнажая свои страхи и совесть. — Он предложил мне припугнуть вас с Дианой. Всего-навсего припугнуть. Я подумал: почему бы и нет? Диана же смешала меня с грязью. Она променяла наш брак на тебя. Я хотел поквитаться за это...

Не сдерживаю себя и спускаю курок, прицелившись в голень.

Изначально хотел отстрелить ему причиндалы, но в этом случае ему осталось бы недолго. Откинулся бы часа через два от кровопотери.

А я все-таки придерживаюсь плана: "долго и мучительно".

Пуля прошла по касательной. Едва задела его, а он кричит как резанная баба, будто ему кишки выпускают.

Харкаю в него.

Как же мне противен он. Мерзкое подобие мужчины...

— Если бы ты не был таким идиотом! Если бы ты ценил время, проведенное в браке с Дианой! Если бы ты считался с ней, не сидел бы у нее на шее и уважал ее как женщину, ничего бы этого не было! — гаркнув, обвожу пистолетом воздух вокруг себя, склоняюсь над его трепыхающейся тушей, невзирая на смрад, исходящий от него. — Она сейчас была бы с тобой, а не со мной! — Отхожу от него, скрываясь в тени, и откидываюсь на стену. — Продолжай, мы ведь еще не закончили!

— Я... я... я прилетел в Стамбул. Люди Рифата встретили меня и раздали поручения. На следующий день я должен был приступить к ним, но внезапно Рифат дал отбой. Он поменял свои планы. Сказал, что я пока морально ещё не готов. Я ствол-то в живую ни разу не видал, а тут такое. В общем, на мою роль он нашел другого человека. Более психологически подготовленного к этому. 

Назара.

Тогда Рифат поработил Назара, поскольку у него была куда более весомая причина идти до последнего.

Психологический барьер сам по себе исчезает, когда дело доходит до семьи и детей.

Горы перевернешь, пойдешь против брата...

А у Игоря что стояло на кону? Свобода, которой он не умеет правильно распоряжаться?

Не велика потеря...

— Дальше что было? Как ты вышел на нас?

Игорь сглатывает, поглядывая на пистолет, который я сжимаю в своей руке.

— Беременная блондинка изрядно тупанула. На то она, наверное, и блондинка, чтобы тупить. Курица засветила свою кредитку, расплачиваясь в одном из местных супермаркетов. По поручению Рифата я следил за всеми счетами Дианы и этой девчонки на протяжении двух последних месяцев. Он как будто знал, что когда-нибудь это сработает и удача улыбнется нам. Хоть оплата и не прошла, но мне все же удалось вычислить адрес того супермаркета. Он и вывел меня на Барселону. Поэтому я сейчас здесь. Найти вас не составило труда. Буквально на следующий день беременная заявилась в тот же супермаркет. Как оказалось, она поселилась где-то неподалеку. А потом все пошло как маслу. Спустя пару дней она сама вывела меня на вас. Мне оставалось только пробраться в ваш дом — и дело сделано.

Вот зачем Рифату понадобились досье на Диану и Анастасию. Надеялся, что кто-то из них двоих когда-нибудь облажается.

И ведь облажался.

Ума не приложу, как Анастасия могла забыть о том, что ей категорически запрещено было пользоваться любыми картами, привязанными к ее настоящему имени.

Почему Шах не проследил за этим?

— И как же ты это провернул? Как оказался в доме?

— Честно, я сам до сих пор удивляюсь, как мне это удалось. Ваш дом всегда находился под охраной, пока однажды старуха не поперлась за каким-то делом в гараж через улицу. Пока она шуршала там, я спрятался за машиной и ждал, когда она свалит. Было уже за полночь, я пробрался в дом и залег на всю ночь под кроватью в одной из пустующих комнат. Когда вы уехали, я вышел на разведку. В доме оставалась только старуха. Думал, проблем с ней никаких не возникнет. Вырублю, да и дело с концом. Мне нужен был только ребенок. Моя задача заключалась в том, чтобы перевезти его в Стамбул и передать в руки людям Рифата. Я не планировал никого убивать. Честное слово! Старухе просто надо было пойти на мои условия и отдать пацана. Ей не нужно было давать отпор, тогда и сдохла бы своей смертью. А потом в комнату вбежала та самая беременная курица. Она набросилась на меня, затем начала кому-то звонить... У меня не оставалось другого выбора.

Я цепенею.

Кажется, до этого самого момента я до конца не осознавал, что Кармен больше нет. Сейчас действительность товарняком врезалась прямо в лоб.

Всего один выстрел — и моей любимой "пышки" больше нет.

Она ведь была мне как мать. На протяжении пяти с половиной лет считала меня своим единственном сыном. 

Когда я был "призраком", только благодаря ей я чувствовал себя ещё нужным кому-то. Только она заставляла меня не забывать то, кем я был на самом деле.