Муж в наказание-2. Свобода любой ценой

35. Погоня

Я опустошен. Пуст, как иссушенный резервуар. Во мне не осталось ничего, кроме маниакального желания убивать. Только злость кипит во мне, кровь бурлит, гоняя яд туда-сюда по венам.

Диана... Мне было больно смотреть ей в глаза. Помимо страха и отчаяния, я видел в них ненависть по отношению к себе. В них я увяз, как в засасывающем болоте. 

Диана презирает меня. Я не спутаю ненависть ни с чем, поскольку именно с нее наши отношения и завязались, а сейчас они дали трещину.

Огромная пробоина зияет между нами. Мы вернулись к тому, с чего начинали. К ненависти.

Я облажался. Не смог обеспечить достойную защиту нашему сыну. Я, можно сказать, собственноручно убил Кармен, посягнул на жизнь Анастасии. Я заставил Диану смотреть на то, как они умирают, истекая кровью в нашем доме, который, по идее, должен был стать нашим спасительным убежищем.

Я сам себя ненавижу. Но этого мало. Этим не заглушить в себе боль.

Твари. Безжалостные выродки.

Они зашли слишком далеко. Они позволили себе непозволительное. Они приняли неверное решение. И они поплатятся за все своей гребаной жизнью.

Разорву, уничтожу, пущу собакам на съедение.

Ничто меня уже не остановит. Только собственная смерть. Однако, даже будучи в аду, я достану тех, кто в этом замешан.

Игорь... Чертов Игорь...

Кто бы мог подумать на него?

Пока я терялся в догадках, этот ублюдок уже выслеживал нас. Его "Фиат" стоял возле нашего дома на протяжении двух дней, а то и дольше.

Я как предчувствовал, что что-то грядет. Я чувствовал, что что-то здесь не так. Я не мог успокоиться даже, когда пробил номера тачки и убедился, что она не числится в угоне.

С утра я связался с Ферратом, но тот уверил меня, что поводов для беспокойства нет. Рифат был заперт без средств связи. 

Тогда я методом исключения подумал на Назара. Вспомнил его детские обиды и желание поквитаться со мной, но Назара я также вычеркнул из списка подозреваемых, как только узнал, что тот был срочно госпитализирован тремя днями ранее, и сейчас находится на реабилитации после удаления аппендикса.

С исключением Рифата и Назара мой список недоброжелателей опустел. Как оказалось, в моей жизни не так уж много людей, которые желают мне зла. София не в счет. Она не пошла бы против меня. Не додумалась бы до этого.

Тех, кто желает поквитаться с Дианой, я также не брал в расчет. Дианы ведь попросту не существует. С человеком, который числится погибшим у себя на родине, уже особо не поквитаешься. Но я ошибся в своих доводах. Этот кусок дерьма все же сумел выйти на её след. И, кажется, я знаю кто ему в этом посодействовал.

Вот только Игорь доверился не тому человеку. Он даже не представляет, что я сделаю с ним, когда догоню его. Он обрек себя на смерть.

Мною движет здоровье и жизнь моего ребенка, а что движет им? Деньги?

Моя чаша весов явно перевешивает. 

Я не намерен проявлять снисхождение к тому, кто не пожалел ни пожилую женщину, ни беременную девушку. Тот, кто посягнул на жизнь моего сына, заслуживает только ада. Свои последние дни я оставлю его доживать в муках, а затем он отправится в ад. 

Нас с Дианой не было дома от силы полчаса. За полчаса с младенцем на руках далеко ему не уехать. К тому же я уже дышу ему в спину. Ему от меня просто так уже не скрыться. Игорь думал, что он хитрее, но кое в чем он все же просчитался.

Пока Диана возилась с Марком на втором этаже, я искал лазейку, наблюдая за Игорем, скрывающимся от меня за тонированными стеклами зеленого "Фиата".

Долго искать лазейку не пришлось. Благо чего в моем кабинете только не завалялось со временем работы наемником.

Я вышел на улицу через задний двор. Неподалеку от нашего дома резвились дети, двое мальчишек лет десяти. Я предложил им выгодную сделку: условие в обмен на футбольный мяч с автографами игроков местной команды и сто евро. Пацаны от такого предложения не смогли отказаться.

Через пару минут они вышли на дорогу и стали играть в футбол недалеко от той машины, которая не давала мне покоя. Из окна я наблюдал за тем, как пацаны стучали по окнам машины, но никто из нее так и не вышел. Потом они гоняли мяч, пока тот не закатился под машину.

Это и было мое условие. И мальчишки сработали просто гениально.

Когда один из них полез доставать мяч, закатившийся под машину, второй паренек прикрепил к днищу "Фиата" маячок, с помощью которого я теперь могу вычислить его местоположение.

Если верить приложению в моем смартфоне, то Игорь направляется к шоссе, ведущему в порт. Но ему не удастся добраться до него. 

Зеленый "Фиат" уже маячит на горизонте. Регистрационный номер мозолит глаза. Он встрял в пробку.

Дальше движение затруднено. Дорога в городе в дни проведения футбольных матчей слишком загружена. Фанаты заполоняют собой все центральные улицы, мешая движению четырехколесным. Именно поэтому мой выбор пал на байк.

Воспользовавшись тем, что большой поток машин оказался в заторе, я лавирую между ними и подбираюсь к "Фиату" слишком близко. Становлюсь на "хвосте".

Адреналин захлестывает меня. Я смотрю вперед, оценивая ситуацию.

Здесь слишком многолюдно. Осуществить свой план без посторонних глаз у меня не получится.

Когда поток  машин возобновляет движение, я двигаюсь за ними на самой низкой скорости. Нарочно отстаю от "Фиата, теряясь в потоке.

Я позволяю Игорю ехать дальше. До тех пор, пока он не выезжает из города. К моему удивлению, он проезжает съезд на новое шоссе, а съезжает на старую дорогу, по которой давно уже никто не ездит.

Идиот, не обновил "карты" и навигатор подобрал ему маршрут в объезд. Но я нахожу в этом только плюсы: дорога пуста, свидетелей минимум и множество мест, где можно будет совершить задуманное.

Мы как раз проезжаем неохраняемую производственную территорию. Производство давненько уже обанкротилось и сейчас объекты заброшены, а это мне только на руку.

Будет, где закопать Игоря. Жаль только лопату я с собой не взял.

Я достаю пистолет из кобуры, надетой на мою щиколотку. Прибавляю газу и равняюсь с машиной, оставляя между ней и байком расстояние вытянутой руки.

Сняв пистолет с предохранителя, я направляю дуло в сторону водительской двери. Машина тотчас существенно увеличивает скорость.

Черт, я слеп. Из-за тонировки я не вижу, что он сейчас делает. Не вижу Марка. В машине ли он? А вдруг я ошибся?

Открывать огонь слишком рискованно. Мне нужен обзор. Мне нужно убедиться, что это не ловушка, что мой сын именно в этой машине, а не в какой-либо другой.

Я вновь равняюсь с "Фиатом". Стиснув зубы, я со всего маху шарахаю прикладом по стеклу с водительской стороны и сразу же плавно жму по тормозам, сбавляя скорость на тот случай, если Игорь вздумает выстрелить.

Одного моего удара оказалось недостаточно. На стекло поклеена пленка, поэтому его гораздо труднее повредить с первого раза. Но сдвиг все же есть — паутинка пошла по стеклу.

Двигатель "Фиата" ревет, из-под капота воняет жженным моторным маслом, из выхлопной трупы валят клубы сизого дыма. 

Игорь нервничает, так как его тачке не хватает "кобыл", чтобы оторваться от меня.

Притираюсь к "Фиату" сбоку. Нацелившись на стекло, я произвожу пару мощных ударов локтем и вновь сбавляю скорость.

Есть!

Стекло держится ещё какое-то время на "соплях", но в результате проваливается в салон. Обошлось даже без осколков, поскольку большинство из них остались приклеены к пленке.

Я двигаюсь за машиной, преимущественно находясь в "мертвой зоне" для водителя. На какое-то время мы поменялись местами: он не видит меня, зато я теперь могу видеть его плечо, шею и мочку уха в боковое зеркало.

Стреляю в зеркало, лишая его возможности видеть, как я подъезжаю.

Отсчитываю пять секунд. Поднимаю визор на шлеме, прокручиваю газ и одним рывком подбираюсь к машине, направляя дуло на водителя.

Из окна на меня тоже наставлена пушка с глушителем.

Мерзкая рожа.

— Ты не выстрелишь в меня. Кишка тонка, — выкрикивает Игорь насмешливым тоном, махнув головой назад. — У меня то, что принадлежит тебе. 

Боковым зрением замечаю на заднем сиденье ножки Марка. Он надрывно плачет. Малыш сильно напуган.

Это на миг обездвиживает меня. Я теряю бдительность на какую-то секунду, а Игорь пользуется моим секундным замешательством.

Он спускает курок, и глазом не моргнув. Выстрел приходится точно в меня. Пуля пронзает мою плоть, застревая в области ключицы.

Опять? Туда что, пули магнитом притягивает?

Меня ведет в сторону. Я едва ли не теряю равновесие, но, превозмогая боль, я вцепляюсь в руль и выравниваю байк.

До порта остаются считанные километры. Если я не успею остановить машину до съезда к порту, то потеряю своего сына.

Черта с два. В моем теле ещё есть место для пуль. Я приму их все на себя, но вытащу Марка.

Наращиваю скорость. Игорь выглядывает в окно, а затем из него показывается только дуло. Нажимает на курок. Пуля со свистом проносится над моей головой. Понижаю скорость. Игорь пристреливается ещё раз. Мимо.

Еще раз, еще и еще. Всё мимо.

Уворачиваюсь, маневрируя в бок. Пуля по-прежнему не достигает цели.

Следующая отскакивает от стального корпуса байка. Сантиметром выше — и он поразил бы бензобак.

Довольно! Надоели эти игры в "кошки-мышки". Пора уже переходить к игре "убей ты, или убьют тебя".

Мне открывается обзор только на руль, но я вижу его руку на нем.

Прицеливаюсь и спускаю курок, поражаю цель.

— Ах ты, тварь! — лает Игорь.

Машину ведет из стороны в сторону, затем она сворачивает на обочину. Я вновь притираюсь к водительской двери. 

Игорь корчится от боли. Он зажимает между коленей руку, истекающую кровью. Похоже, я отстрелил ему несколько пальцев.

Теперь у него не так уж много выбора. Либо рулить, либо продолжать отстреливаться пока ещё здоровой рукой. Но я и её ему отстрелю, как только она покажется у меня на виду.

— Останавливай тачку! — приказываю я, шарахнув кулаком по крыше.

— Ага, щас! — выплевывает Игорь.

— У тебя же нет выбора! Останавливайся, пока я не натравил на тебя копов!

— Копами меня уже не запугать. Я доведу дело до конца! — скалится он и резко выкручивает руль на меня, играется со мной.

Щенок.

— У тебя осталось максимум два патрона. Тебе не получится довести дело до ожидаемого конца, — давлю я.

— Разве? А как ты посмотришь на это? — ехидно он произносит, заводя дуло пистолета за себя, в сторону задних сидений.

Сердце пропускает удар. Глаза застилает неслыханная злость.

— Сука, я убью тебя! — рыкнув, я просовываю руку в салон, подцепляю ручку, тяну от себя и открываю дверь на ходу.

Я вырываю её с корнями. Вильнув, объезжаю её и слышу слабый звук выстрела. Звук, который раз и навсегда способен лишить тебя смысла жизни.

Нет. Нет... Я не мог его услышать. У него ведь глушитель. Это всего-навсего игры больного разума...

Приди в себя уже!

Я равняюсь с багажником, снимаю с себя шлем и выбрасываю его на ходу. Прячу пушку за спину, а затем аккуратно приподнимаюсь. Не делая резких движений, я ступнями встаю на сиденье.

Потоки ветра бьют в лицо, рана кровоточит сильно от выброса адреналина, ноги трясутся, но я должен это сделать. Должен!