Бог Боли

Глава 34

Анника

Я моргаю и замираю, когда мир обретает размытый фокус.

Я ожидаю оказаться в своей комнате, но стены, которые встречают меня, совершенно другие.

Элегантные современные обои, изысканный диван, тумбочка, экстравагантная лампа.

Что за...

Сон исчезает из моих глаз, когда я вскакиваю в кровати и натягиваю простыню до шеи, вздрагивая от звука шуршащей одежды.

Где я?

Последнее, что я помню, — это бокал шампанского с Сесили, а потом падение...

Я падаю…

В объятия Крейтона.

Нет. Нет.

Это был ужасный сон.

Медленно, слишком медленно, я отпускаю простыню и спускаю ноги на плюшевый ковер.

Я все еще в платье, так что это должно быть хорошим знаком.

Мой взгляд блуждает по комнате, похожей на отель, в поисках какой-нибудь подсказки, но я не могу ничего найти. Не знаю, что это за место, но от него воняет деньгами и зловещим предчувствием.

Я ищу свою сумку, телефон, но их нигде нет. Даже мои смарт-часы пропали.

Ладно, не паникуй.

Не надо. Паниковать.

Я открываю дверь и вхожу в столь же элегантный холл, заполненный современными картинами. Пройдя немного, я выхожу на внутренний дворик, откуда открывается вид на уютную гостиную внизу.

Мои пальцы цепляются за перила, используя их как якорь, пока я спускаюсь по стеклянной лестнице.

Я не раздумывая направляюсь к входу. К моему удивлению, двойные двери не заперты. Когда я открываю их сразу упираюсь в твердую грудь.

На мгновение я думаю, что это продолжение предыдущего сна. На мгновение я останавливаюсь и смотрю на него, словно в трансе.

Великолепные, абсолютно преследующие глаза океана поглощают меня в своей темной глубины с обещанием полного уничтожения.

Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз видела Крейтона, и находиться рядом с ним сейчас — не что иное, как толчок вниз с высоты, с которой, упав, легко умереть.

Это как броситься в туман и не иметь надежды найти выход. Это дыхание, но без кислорода.

Безумие, как все может измениться за один месяц. Не было времени, когда Крейтон казался мне властным, немного пугающим, немного ублюдским, но впервые он кажется...пугающим.

Как тип, при виде которого вы намеренно измените направление, чтобы избежать столкновения с его разрушительной энергией.

Он одет в свои обычные джинсы и толстовку. Его теперь уже более длинные волосы откидываются на одну сторону, целуя его лоб.

Я почти забыла, насколько Крейтон высок и насколько маленькой я себя чувствую по сравнению с ним. Его широкие плечи загораживают солнце, и он становится всем, что я вижу. Но в отличие от прошлого, сейчас разница в росте и телосложении кажется прямо-таки угрожающей.

Все дело в ауре. В том, как он смотрит на меня с таким бесстрастием, что кровь в моих жилах пересыхает, и наблюдает, как я сморщусь и умру.

Я дважды моргаю, но он не исчезает. Даже наоборот, он становится более значительным.

Мое сердце дико бьется в грудной клетке, и я могу поклясться, что он чувствует это через мою кожу и одежду.

Тогда меня осеняет.

В этот момент, когда моя грудь прижимается к его груди, а мое пространство наполнено его одеколоном.

Это не сон.

Это реальнее, чем дыхание, которое я вдыхаю, и воздух, смешанный с его характерным чистым запахом.

Я отступаю назад, не очень заметно увеличивая расстояние между нами.

Брови Крейтона опускаются от моей груди к талии и вниз, туда, где платье заканчивается над коленями.

Это чудо, что я не загораюсь под его безжалостным взглядом, прежде чем он снова переводит свое обжигающее внимание на мое лицо.

— Это ты, — пробормотала я.

— Ты ожидала кого-то другого?

Я не готова к натиску его совершенно спокойного, глубоко насыщенного голоса.

Этот голос делает со мной неприятные вещи, например, делает меня абсолютно одержимой до такой степени, что я пытаюсь сделать все, только чтобы услышать его снова.

Включая просмотр и повторный просмотр некоторых старых видео, в которых я просила его говорить больше, чем несколько слов.

Но это не здесь и не сейчас.

Я делаю еще один шаг назад.

— Где я? Куда ты меня привёз?

Его выражение лица, холодное и черствое, приобретает зловещий оттенок.

— Туда, где никто не сможет тебя найти.

— Ч-что?

— Мы на далеком острове, куда никто не может добраться. Даже твой отец и его банда серийных убийц.

Мои губы дрожат, но я заставляю себя сохранять спокойствие.

— Где Сесилия? Что ты с ней сделал?

— Наверное, вернулась, чтобы доделать свои уроки.

— Ты... заставил ее обмануть меня?

— Никакой силы не было задействовано. Она сама согласилась помочь, хотя думала, что я хочу только поговорить с тобой. Я ничего не говорил ей об этом плане.

Мои конечности дрожат, чем больше я смотрю в его безжизненные глаза. Как будто смотрю на незнакомца, человека без стержня, сердца или морали.

Существо, созданное для мести.

Это все, чего Крейтон когда-либо хотел, и это единственное, к чему он так активно стремился, с тех пор, как узнал о причастности моей семьи к его трагическому детству.

Я была и всегда буду инструментом, с помощью которого он будет мстить маме и папе.

И хотя я поняла это уже давно, это первый раз, когда он ударил меня по лицу с такой силой, что у меня заслезились глаза.

Мне потребовалось все, чтобы говорить спокойным тоном.

— Я хочу домой

— Это единственный дом, который у тебя будет. Привыкай к нему.

— Крейтон... это называется похищением.

— А то, что ты стреляла в меня, называется покушением на убийство, ноя навешивал на тебя ярлык.

Я вздрагиваю, как будто меня ударили в живот.

И это не только из-за его слов. Это беспристрастная манера, с которой он говорит, холодность, покрывающая его кожу, и жестокость, которая от него исходит.

Я не узнаю человека, который стоит передо мной. Он — мешанина частиц без сердца и души.

И мне нужно убраться от него подальше, пока он не сделал что-то, о чем мы оба будем сожалеть.

Я бросаю взгляд в сторону в поисках выхода.

Дверь позади него, и как бы я ни хотела воспользоваться этим очевидным вариантом, я никак не смогу выиграть у Крейтона в физическом плане. Он не только больше меня, но и буквально избивает людей ради забавы

Я не готова к тому, что произойдет дальше.

Я была настолько поглощена своими планами побега, что совершенно не заметила, когда он начал подходить ко мне.

Когда я подняла голову, было уже слишком поздно.

Его тело настигает меня, а его рука обхватывает мое горло. Он сжимает ее так сильно, что мое внимание полностью сосредотачивается на нем.

Хватка достаточно крепкая, чтобы задержать меня на месте, давая мне достаточно воздуха, чтобы вдохнуть его и безвозвратно упасть в него.

— Тебе не нужно занимать свой хорошенький мозг мыслями о побеге, потому что этого не произойдет. Ты теперь моя, little purple, в прямом и переносном смысле.

Мои ногти впиваются в его запястье.

— Крейтон, прекрати это, пожалуйста...

— Не умоляй, когда мы еще не дошли до этой фазы.

Его пальцы гладят мое горло без единой капли тепла.

— Мне нужно, чтобы ты была очень послушной для меня, ты сможешь это сделать?

Я поджал губы.

— Отвечай на вопрос.

— Я не твоя игрушка.

— Ты нечто большее. Ты предмет моей мести, Анника. Ты стреляла в меня и должна быть наказана за это.

Я не вижу этого, но я слышу звук разбивающегося на куски сердца.

Сердце, которое, как я думала, умерло в тот момент, когда я нажала на курок, очевидно, не совсем умерло. Оно продолжает царапаться, дергаться и пытаться вырваться из моей груди.

Значит, я была права.

У меня была крошечная надежда, что время, которое мы провели вместе, хотя бы что-то значит для Крейтона, но я ошибалась.

Он ослеплен местью и никогда не увидит ничего дальше.

Несмотря на боль, разрывающую меня на части от этого горького осознания, я не останусь, чтобы узнать, что он приготовил для меня.

Я смотрю в его бесстрастные глаза, которые когда-то использовала как якорь, в то время как мой спокойный голос разносится в воздухе.

— Ты похитил Николая и заставил моего брата приехать за ним, а потом заставил его смотреть, как его лучшему другу перерезают горло. Ты заставил меня смотреть, как ты закалываешь моего единственного брата, в то время как я держала пистолет направленным на тебя, пока была ,буквально, под кайфом от эмоций. Я умоляла тебя остановиться, я умоляла тебя, Крейтон, но ты заставил меня нажать на курок.

Напряжение волнами спадает с его тела, его резкие вдохи заполняют пространство, выхватывая мои, удушая их, заставляя меня дышать опьяненным воздухом.

— Я не заставлял тебя ничего делать. Это ты нажала на курок. Это ты выбрала свою семью. Если бы мы вернулись в прошлое, ты бы снова выбрал свою семью, не так ли?

Я бы выбрала застрелиться.

Но я не говорю этого. Потому что мне нужно закончить эту хреновую шараду и заставить его отпустить меня.

Эта ситуация больше не касается ни его, ни меня. Она выходит далеко за рамки нас двоих, и в нее вовлечено слишком много людей, о которых мы заботимся. Например, его отец и мой, которые точно вступят в конфликт, если кто-то из нас пострадает.

— Ты прав. Я уже выстрелила ту пулю и убила ею нас. Мы не можем вернуться в прошлое, но мы можем убрать себя из жизни друг друга.

Его рука крепко сжимает мое горло, пока я не думаю, что он задушит меня до смерти.

— Этого не случится.

Я вижу его решимость, решение, которое он уже принял по этому поводу.

Он удержит меня.

Ничто из того, что я сделаю или скажу, ничего не изменит. Он имел в виду это раньше, когда сказал мне, что я принадлежу ему в прямом и переносном смысле.

Нет.

Нет, все должно быть не так.

Я уже страдаю от последствий своих действий и схожу с ума в своих попытках жить дальше. Я просто не позволю ему разрушить все саморазрушением.

Потому что именно это сейчас и происходит. Он может думать, что это месть, но в процессе он разрушает себя.

Я не думаю об этом, когда поднимаю колено и бью его по яйцам.

Мгновение ошеломленной тишины — это все, что мне нужно. Когда его хватка ослабевает на моем горле, я отталкиваю его, обхожу его и выбегаю на улицу.

Я понятия не имею, куда бегу, но если я найду главную дорогу, машину или человека, то смогу уйти.

Сначала до меня доносится шум волн, а потом, когда бегу, замечаю берег, каменистую тропинку и подъездную дорогу, но нет никаких признаков машин.

Дом находится рядом с пляжем.

Наверняка поблизости есть и другие дома.

Я не прекращаю бежать, не обращая внимания на камешки, царапающие мои ноги.

Если я не уйду, моя семья будет втянута в это, а я не могу...

Я просто не могу снова оказаться перед выбором.

На этот раз это убьет меня.

Тяжелые шаги раздаются позади меня, уверенные и собранные, прежде чем его грубый голос доносится до меня.

— Это бесполезно.

— Я иду домой! — кричу я, не глядя на него.

Если я это сделаю, ситуация может только ухудшиться.

Его шаги становятся все ближе, и я вскрикиваю, когда его грубый голос звучит рядом с моим ухом.

— Тогда тебе лучше бежать. Если я поймаю тебя, все будет кончено.