Седьмое евангелие от «ЭМ»

* * *

На следующий день, после возвращения из России, Франц проснулся оттого, что луч Солнца отразившись от стекла картины, висевшей на стене напротив кровати, попал ему в лицо и тем самым разбудил. Вставать не хотелось, и Франц решил ещё немного поваляться. На душе было так хорошо и спокойно, что он вдруг задумался: «почему?», и стал «вслушиваться» в своё состояние. И через несколько минут понял – он свободен. Свободен от любви, которая мучила его тридцать семь лет – целую жизнь. И теперь она больше не властна над ним. Эта женщина исчезла навсегда из его жизни, из его мыслей и сердца. Это действительно была свобода. Она больше не будет ему сниться. Он больше не будет мечтать о встречах и посвящать ей стихи. Не будет тайно ненавидеть её поклонников. Он счастлив, что в его жизни случилась такая любовь, но теперь он свободен от неё!

Вместе с ней исчез почему-то и Грабовой. Нет никакой новой математики. Есть одна математика, которую он любит больше любой женщины. Это его математика. Она – единственная и никакой новой математики не может быть.

Франц был счастлив. Солнце разбудило его для новой жизни и новых свершений.

* * *

Это случилось пятого января в пять часов утра. Франц шёл на работу вдоль невысокого металлического ажурного заборчика, который огораживал пустой зимний водоём с фонтаном. Прямо по курсу, чуть наискосок в чёрном небе висели яркие звёзды «Ориона». Вдруг боковым зрением он увидел, что прямо в левый висок ему летит камень. Франц инстиктивно сделал уход, как в боксе. Но это оказался не камень, а птица. Маленькая чёрная птичка сделала резкий разворот прямо перед лицом Франца и, отлетев метра полтора, уселась на ажурный забор фонтана. И тут же громко защебетала. Франц медленно приблизился, разглядывая птичку. Птица вспорхнула и снова отлетела на полтора метра, усевшись на забор. Так они и двигались вдоль забора. Было в этом, что-то необычное. Складывалось впечатление, что птица разговаривает с Францем. Она всё время громко чирикала, когда Франц подходил, потом взлетала и тут же вновь усаживалась на забор. Францу даже стало казаться, что птица пристально на него смотрит своим чёрным глазом-бусинкой. Наконец забор кончился и птичка, сделав круг вокруг Франца, улетела по своим делам.

Этот случай не давал Францу покоя целый день. Франц, который верил в чудеса и всякие необычные случаи, был уверен, что это неспроста. Вечером он рассказал об этом Тамаре и тут раздался звонок телефона. Звонила Вика из Красноярска и сказала, что сегодня днём умер отец. Франц спросил, в котором часу это случилось и, пересчитав разность во времени, понял, что именно в это время с ним разговаривала утренняя птичка. Теперь всё стало понятно.

На похороны он не успевал. Просто невозможно было оформить и выкупить билет на самолёт за два дня. Вдруг вспомнилось, как отец провожал их до Москвы, когда уезжали в Германию. Франц с семьёй занимали отдельное купе, а отец ехал в соседнем. Ночью в купе к отцу сел милиционер, а на следующую ночь он сошёл. При этом в темноте одел один свой форменный ботинок, а второй фирменный модельный ботнок отца. Отец два дня ходил по Москве в разных ботинках, веселя этим народ в метро, кто сидел на сиденье напротив отца, а тот лихо притопывал ногами в разных ботинках: один милицейский форменный, другой модельный фирменный. На ВДНХ отец купил себе новые ботинки. При этом продавец попросил его оставить ему единственный модельный туфель: «случаются и одноногие покупатели».

* * *

Месяц назад они на фирме закончили свою одиннадцатую модель. Головная фирма «Дженерал атомикс» купила в Австралии несколько заводов по переработке и обогащению урана и UIT делала последние две модели для этих заводов по процессам добычи и обогащения.

После того, как Франц с колленгой разработали аппарат компьютерного моделирования, строить модели не составляло большого труда. На построение очередной модели требовалось примерно пол года. Потом шла калибровка модельных параметров и настройка по экспериментальным данным. Потом выпускалась книга сопутствующей документации и модель передавалась заказчику в работу. Ещё пол года велось сопровождение модели, а потом начинали разработку новой, очередной модели. А очередь не кончалась. Заказы на моделирование поступали постоянно. UIT моделировало для всей Европы и Америки. А теперь ещё и для Австралии.

И вот после одиннадцатой модели очередь оборвалась. Заказов на моделирование не было уже месяц. А поначалу возникали даже споры, какую модель делать вперёд, а какая подождёт. Почему вдруг иссяк запрос на моделирование было непонятно. То всем были нужны модели, а то – никому. Эту загадку даже не пытались решить. Мол – это временно, чуток передохнём и снова повалит. Но прошёл месяц, а заказы, как отрезало. Благосостояние фирмы напрямую зависило от моделирования – модель стоила пол миллиона европейских «тугриков», но Франц был на твёрдом окладе и его это мало волновало, есть заказы на моделирование или нет.

Франца уже настроили на другие задачи программирования для нужд фирмы. Но это было обыкновенное программирование и методы их моделирования здесь не требовались. Франц стал писать программы и для себя, всё равно никто понять не мог, что он делает на компьютере – программирует и программирует.

Это была программа-генератор числовой упаковки. Когда-то ещё в России он совершенно случайно наткнулся на эту упаковку и сейчас появилась возможность проверить – есть ли в этой задаче математическая закономерность или это просто единичный случай, которых в математике случалось во множестве. Но без компьютера решить этот вопрос было невозможно, и Франц воспользовался свободой на работе.

Упаковка строилась по двум параметрам. Натуральный параметр был заложен в алгоритме упаковки, а параметр размерности или порядка упаковки вычислял компьютер. Франц решил проверить существование упаковок для первых ста значений натуральных параметра. Самым большим порядком среди первых ста была девяносто восьмая упаковка. Её порядок был равен числу тысяча сто восемьдесят семь. И это было простое число. Франц не поленился и проверил порядок всех найденных упаковок. Все минимальные размеры порядка упаковок (были ещё размеры кратные уже найденным) являлись простыми числами. Проблема простых чисел стояла перед математиками всего мира с незапямятных времён. Существовало много различных подходов, которые бы в результате вычислений давали простое число. Вспомните «решето Эратосфена» и другие формулы и алгоритмы. Универсального метода найти не удавалось никому. Были формулы, которые для первых натуральных значений параметра давали простые числа, но с увеличением параметра обязательно появлялся сбой. И вот – упаковки Франца. Первые сто значений – простые числа. Будут ли порядки упаковок для других значений натурального параметра простыми числами, Франц не знал и аналитического доказательства у него пока не было, но какое-то «шестое» чувство подсказывало ему, что это так и есть. Причём все полученные простые числа относились к одному классу простых чисел, сравнимых с числом пять и по модулю шесть (да простит меня читатель за это математическое отступление). Числа шли не по порядку, но они все были простые.

Найдя сто первых упаковок Франц остановился – надо было хорошенько всё обдумать. Кстати, натуральный параметр соответствовал натуральному ряду чисел и для параметра, равного единице, порядком упаковки было число 23. Это напомнило Францу об исследовании самого числового ряда и связи числового ряда с кодами слов и имён.

На фирме Франца озадачили проблемой разработки программного обеспечения для маленького переносного компьютера «PSION», которым пользовались специалисты по приборам экологической диагностики. Сама по себе, может быть, это и интересная задача, но для Франца после его моделирования – это было скучным делом и он решил подыскивать себе новую работу. Он подал своё резюме на биржу труда. А фирма UIT начала сокращать своих работников.

Приглашение на новое место работы нашлось быстро – это был Дрезденский Технический Университет. Его приглашали на кафедру системного анализа Гидро-геологиского факультета. Франц отправился в университет для знакомства с профессором Гребером.

Это был единственный факультет, который находился не в самом Дрездене. Это был город Пирна немного южнее Дрездена. Вид факультетского здания был какой-то обветшалый. Удивило Франца ещё и то, что пока он искал кафедру системного анализа, он несколько раз натыкался на двери, которые были отмечены ярким жёлтым значком с чёрным узором и табличкой с надписью «Осторожно! Радиация». «Чем же они тут занимаются?, – подумал Франц, – неужели опять уран?». Забегая вперёд, скажем, что за всё время работы на этом факультете ему так и не удалось узнать, что там за этими радиоактивными дверями. Ни студены, ни сотрудники этого не знали.

– Это ещё с советских времён, – обычно говорили некоторые, – никогда не видел, чтобы в эту дверь кто-то заходил.

Франц однажды даже постучал в одну такую дверь, мол ищу такого-то, но никто не открыл. Действительно не видно было, чтобы кто-то входил или кто выходил из этих дверей.

Франц перешёл на работу на кафедру системного анализа и сразу получил большое персональное задание. Проофессор Гребер писал книгу – учебник для студентов-заочников. К этому учебнику должен был прилагаться ещё и задачник и Франц должен был подготовить задачи с решениями для этой книги. В основном это были задачи на решение различных дифференциальных уравнений гидрологии. Задачи были несложные, но их было много.

Договор, по которому работал Франц, был на год. Когда через год профессор Гребер предложил продлить договор, Франц отказался. Ему обещали оплатить проезд до Пирны и обманули. Франц обиделся и договор не продлил. «Надоело всё – решил Франц, – надо продолжать собственные исследования».

* * *

Незаметно быстро выросли сыновья и дети, кто посещали кружок. «Пифагор» здорово обновился, но из прежнего состава осталось два человека: Слава и Алексей. Теперь они были уже студенты. Слава учился на медицинском факультете, а Алексей – на факультете информатики (самый востребованный факультет Дрезденского университета). Занятие в «Пифагоре» приходилось теперь делить на две части – для школьников и для студентов. Для самого Франца эти занятия были тоже хорошей стимулирующей силой. При подготовке к занятиям всё время случались какие-то маленькие математические открытия. Однако, порой, открытия были и не на игровом уровне. Появилось несколько новых теорем планиметрии. Вообще теорем, открытых Францем в различных областях математики, было так много, что невольно напрашивался вопрос: «почему их так много?». Теоремы были не связаны между собой. В основном, это были геометрические теоремы. Причём, из совершенно различных областей геометрии. Топологические теоремы. Теоремы из теории групп и теории чисел. Теоремы мат. анализа и алгебры. Комбинаторные теоремы. Их перевалило уже за шесть десятков. Можно было написать отдельную книгу: «Теоремы Франца Молнара». Почему их было так много? Ответа на этот вопрос не было.