Убийство в Хукерс-тауне

Глава 20

Адвокат Мэнди с первого взгляда показался Мэйнарду очень неприятным человеком, а уж судья Гэрриет всегда вызывал у него мурашки. Желчный седовласый старик, казалось, врос в мантию и умел только кривить лицо. Когда они с Кейтлин вошли в скромный маленький зал, где рассматривались подобные дела, Мэйнарду изменили последние силы. Едва разрешили сесть, он рухнул на место и словно отключился.

В ушах так зазвенело, что он почти не сознавал, о чём идёт речь. Кристофер Милстоун говорил убедительно — это считывалось из всей его позы. Он был многословен, лучился уверенностью в себе, и судья всматривался в него с придирчивой цепкостью. Того и гляди чуть улыбнётся и кивнёт! Мэйнард, сколько ни вслушивался, не мог понять ни слова, звуки превращались в единый поток, в смешанный гул, где не получалось вычленить смысла. В висках распустилась головная боль, сердце билось с болью, слишком часто, и Джонс то и дело терялся в череде ощущений, смаргивал и опять пытался сосредоточиться.

— …и бедная женщина, которая живёт в одиночестве, конечно, не могла противостоять… Как вы понимаете, теперь детектив Джонс… чтобы скрыть собственные грехи… возмутительное обвинение…

«Возмутительное обвинение» — слова врезались в память, словно выпав из общего контекста. Мэйнард мотнул головой, но они всё звучали и звучали, не желая оставлять его. «Возмутительное обвинение». Вот, значит, как судья Гэрриет будет думать о том, что они собрали с таким трудом. Все улики, все доказательства — лишь пыль, пока перед Мэнди — или как там его? Дэймоном? — стоит столь мощный, столь непробиваемый щит. Кристофер Милстоун.

Мэйнард мимоходом подумал, что уж этому человеку не приходится печалиться — его имя и фамилию никто не исковеркает и никогда не ошибётся, ни произнося, ни записывая.

В этот момент адвокат сел и неприязненно покосился в сторону Кейтлин. Джонс, поймав его взгляд, ощутил себя виноватым. Неизвестно, в чём именно, просто груз невысказанной и неопределённой вины упал на плечи и вдавил в кресло ещё сильнее. Он даже попытался сгорбиться, вжаться, чтобы стать меньше.

Судья Гэрриет что-то резко сказал, и Мэйнард запоздало подумал, что тоже мог бы привлечь адвоката. Вот только его знакомства в этой сфере были не слишком уж впечатляюще. Явно все те, кто согласился бы помочь, оказались бы не такими юркими, не настолько самоуверенными, в общем — и близко не такими, как Милстоун.

В этот момент Кейтлин поднялась.

— Для начала хочу объяснить, отчего любые обвинения в сторону детектива Джонса не могут иметь под собой оснований, — она подошла к судье.

Мэйнард залюбовался её статью. Внезапно ему представилось, что Кейтлин одета не в деловой брючный костюм, который, безусловно, был ей к лицу, но в рыцарские доспехи. Нет, в его представлении она не была кем-то вроде Жанны Д’Арк. Эта история всегда оставляла у него неприятный привкус — всё-таки шизофреничка с мечом не казалась ему привлекательной. Кейтлин же была… как будто бы… как король Артур, только в женском теле. И то, как она сейчас раскладывала перед судьёй документы, было сродни вытаскиванию меча из камня. Вот-вот раздастся громоподобный звук — и всё вокруг признает, что только в руках Кейтлин и сосредоточилась истина.

Мэйнард сглотнул, испытав внезапно прилив возбуждения, щедро замешанного на восхищении и самую каплю — на страхе. И тут же осознал, что снова пропускает всю суть. Кейтлин говорила тихо и спокойно, излагала факты отнюдь не так пафосно и красуясь, как Милстоун. Её голос звучал сухо и отстранённо. Однако лица судьи и самого Кристофера стремительно менялись.

— Потому, — добавила Кейтлин, — я сомневаюсь в состоятельности выдвинутых встречных обвинений. К тому же у нас есть диктофонная запись, где Дэймон О’Нил признаётся в совершённых преступлениях.

Мэйнард моргнул, вспомнив, что сам сделал эту запись!

Его мир, кажется, начинал вставать на место, но он всё ещё терялся в нём. Казалось, он мог опереться исключительно на Кейтлин. На сильную, властную, величественную и смелую Кейтлин, которая сейчас вернулась на место и села рядом с ним.