Русские богатыри

4. Илья и нищая братия

Сделал князь Владимир пир про всех богатырей, витязей: всех позвал, только одного позабыл — Илью Муромца. Обиделся старый богатырь, задумал думу недобрую. Взял он свой тугой лук с калёными стрелами, по киевским улицам похаживает, маковки золотые состреливает. Настрелял их много ли, мало ли, и стал кричать, созывать по Киеву:

— Эй вы, нищие, убогие, собирайтесь-ка ко мне, я вас вином напою…

Бегут к нему отовсюду нищие, радёхоньки, а он продал золотые маковки и накупил им целые бочки вина, угощает их, сам с ними пьёт. Гуляют они ни день, ни два, похаживают по улицам, шутки пошучивают. Владимир видит, что дело плохо, рассердился на него богатырь, надо его сердце унять, а то несдобровать, пожалуй, и Киеву. Заготовил он пир лучше прежнего, созвал опять всех богатырей и стал с ними думу думать, совет держать: кого бы послать к Илье, чтобы звать его на честной пир.

— Кому же иному идти за Ильёю, — решили богатыри, — как не брату его названому, Добрыне Никитичу? С Добрыней они крестами поменялись, держали заповедь великую: чтобы меньший брат слушал большего, а больший меньшого.

— Ну, Добрынюшка Никитич, тебе и идти к Илье с повинною, — сказал Владимир, — скажи ему, чтобы на старое не гневался: кто старое помянет, тому глаз вон!

Пошёл Добрыня, пришёл к Илье, видит, он сидит с нищими, угощается, прохлаждается.

Подошёл к нему Добрыня и говорит:

— Ах ты, братец мой названый, славный богатырь, Илья Муромец! Удержи ты свои руки белые, могучие, укроти своё сердце лютое; ты попомни нашу заповедь великую, чтобы старшему брату слушаться брата меньшого. Послал меня к тебе Солнышко Владимир князь, просил тебя на старое не гневаться, а прийти к нему на честной пир с ним, нашим Солнышком, помириться.

Обернулся Илья.

— Ну, — говорит, — крестовый брат названый, знал Владимир князь, кого за мною послать, никого бы другого я не послушался, а с тобою у меня заповедь положена: нельзя мне тебя ослушаться. Что ж, пойти пойду на честной пир, только уж и гостей своих с собой захвачу, пусть Владимир князь на меня за это не прогневается.

Пошёл Илья по Киеву к княжескому терему, а за ним потянулась и вся нищая братия, всем велел идти за собою в княжескую гридню.

Владимир, как завидел дорогого гостя, вскочил из-за стола, взял его за белые руки, целовал его в самые уста, называл любимым богатырём, славным Ильёю свет Ивановичем.

Стали усаживаться за столы дубовые, ведёт Владимир своего дорогого гостя к столу, говорит ему:

— Ой же ты, Илья свет Иванович! Ты садись на любое место, на выбранное: хочешь, сядь по заслуге, по выслуге, по мою руку правую, хочешь, сядь на место большее, в большой угол, а то, хочешь, сядь, куда тебе, молодцу, вздумается.

Не сел Илья на место большее, не сел и по заслуге, по выслуге, а выбрал себе место среднее и с собою посадил всю нищую братию.

Поднесли Илье чару зелена вина да другую чару мёду сладкого; выпил Илья и сказал князю:

— Ай ты, Владимир стольно-Киевский! Знал ты, князь, кого за мною послать, знал, кому меня было позвать! Не послал бы ты моего братца крестового, никого бы я другого не послушал… И уж плохо бы вам всем пришлось от меня, от старого!.. Ну да Бог тебя простит на этот раз, а кто старое помянет, тому глаз вон!

Так-то пировал Илья ровно три дня с князем и с княгинею, пировала с ними и вся нищая братия, и не только в гридне княжеской, а и по всему Киеву все пивоварни, все винные погреба были открыты на княжеский счёт, кто хотел, тот шёл и пил, пока его ноги носили. Зато и узнали во всём Киеве, от старого до малого, что помирился Илья Муромец свет Иванович с Красным Солнышком, ласковым князем Владимиром, узнали и порадовались всяк по-своему — молодые плясать пошли, старые зелена вина отведали да песню затянули, а малые детушки собрались вокруг бабушек, послушать старинушку про прежнее да про бывалое…