Следователь по особо секретным делам

8

Ларе почудилось, что земля уползает у неё из-под ног – что проседает холм под ней. А потом она осознала: нет, холм тут не при чем! Это пришла в движение вся громада площади-звезды, что простиралась впереди! Каким-то образом лучи пятиугольника вдруг загнулись вверх, сделав площадь похожей на человеческую ладонь с растопыренными и чуть согнутыми пальцами.

Инженер Хомяков, стоявший подле Лары, изумленно охнул. Дик умолк, прекратил свой бешеный лай. И только отставной лекарь Достоевский продолжал размахивать оглоблей: он смотрел вниз, на ноги своих сотоварищей-призраков, и явно ничего особенного не замечал.

А изгиб площади приобретал между тем всё более и более диковинный вид. Ближайшее к Ларе острие пентаграммы – с которого совсем недавно стекались к ней призраки – тоже изогнулось внутрь, обратившись в подобие остроносой индейской лодки-каноэ. И после этого словно бы некий невидимый великан стал сетью затягивать в эту лодку призраков коммунизма, как если бы они были мелкой рыбешкой.

Бледные сущности волочились по земле, повторяя движения невидимой сети, хоть кое-кто и пытался уклониться от вылавливания – мотнуться вбок. Но сеть эта явно была прочной и мелкоячеистой: их всех швыряло в изогнувшийся лодкой луч пентаграммы и придавливало к нему, так что они замирали там неподвижно.

И тут – благодаря тому, что сведенборгийские духи перестали перекрывать ей обзор – Лара уразумела, что происходит. Чуть поодаль, у подножия холма, стоял Николай Скрябин. И, не отрываясь, глядел на площадь-звезду: на тот её конец, куда затягивало агрессивных призраков. Даже с такого расстояния девушка заметила: светло-зеленая радужка глаз Николая почти полностью почернела. Когда он применял свой дар телекинеза, загадочным образом расширялись иссиня-черные крапинки, окружавшие его зрачки.

«Но этого не может быть! – подумала Лара. – Ведь Коля никогда не мог воздействовать так на людей!»

Однако здешние обитатели явно были уже не вполне люди. А дар Николая Скрябина в этом месте не просто усилился – он возрос в десятки раз.

Тут и Михаил Андреевич перестал махать своей оглоблей – заметил, что происходит. Причем не выказал ни удивления, ни оторопи.

– Бежать надо! – закричал он. – Долго он их так не продержит!

И, отзываясь на его слова, Скрябин громко произнес:

– Бегите – я следом за вами!

Он так и не отвел взгляда от сонмища призраков, превращенных им в подобие груды мусора.

– Ну, уж нет! – крикнула Лара, и голос её обрел на миг прежнюю звонкость. – Или – с тобой вместе, или – никак! Выбирай сам!