Время для Инженера времени

Заговоривший со мной аколит вздохнул и кивнул.

— Не без того…

— Ты чего?! — встрепенулся светловолосый паренек, лежавший чуть в стороне, и уже попытавшийся встать. — Ты…

— Что — «я»? — набычился старший. — Я что ли убил Агнешку, чтобы призвать демона? Я собирался перебить всех нас? Нет! Это все сделал и собирался делать господин Бартоломей! Или ты скажешь, что он — не прелат Церкви Света?!

— Это ничего не значит, — отвернулся светловолосый. — Один прелат-отступник, ставший поганым колдуном — не заставит меня предать идеалы Света. Ведь Свет — есть любовь!!!

Пьен, пытавшийся реанимировать девчонку, подошел к нам и покачал головой. Впрочем, я и без этого мог сказать, что у него ничего не выйдет. У прелата Бартломея было слишком много времени, чтобы можно было всерьез рассчитывать на выживание жертвы.

Между тем, среди спасенных подростков продолжался религиозно-философский диспут. Светловолосый настаивал на идеалах Света и преданности, и клеймил ересь и отступничество. Его оппонент настаивал на праведном возмездии. При этом взгляд его периодически отдрейфовывал в сторону погибшей, намекая на причины такой нетерпимости.

— Так, стоп! — прервал я распетушившихся аколитов. — Послушайте меня. В настоящее время у вас есть выбор, как поступить.

— Из двух вариантов: служить вам, либо служить вам? — насупился идеолог верности и Света.

— Больше, — покачал я головой. — Есть гораздо больше вариантов. И вам стоит научиться видеть их все.

— Это какие такие варианты? — насупился светловолосый.

— Во-первых, вы можете встать и валить на все четыре стороны, — начал я с простейшего и наименее меня устраивающего варианта. — Но должен предупредить, — притормозил я дернувшегося вставать светлого, — что сами вы вряд ли куда-нибудь дойдете. Здешние места… не так безопасны, как мне бы того хотелось. Недавно караван гномьего торговца до цели не дошел, что уж тут сказать от трех подростках?

— Огласите весь список, пожалуйста, — криво усмехнулся в сторону товарища по несчастью брюнет.

— Во-вторых, здесь неподалеку расположен хутор Яблоневое, где послушница Аминта строит храм Света. И, полагаю, ей нужны помощники.

Светловолосый заинтересовался, а вот брюнет, напротив, скривился.

— В-третьих, вполне возможен вариант принести мне оммаж, принять волю Повелителя Перемен, и те перемены, которые она несет с собой… и попытаться найти свой путь. Ну и, в-четвертых, я могу проводить вас до дороги в Ветровск, и дальше можете попробовать добраться до города. Шансы тут повыше, чем ломиться втроем через лес, но вот насколько….

Темно-русый парнишка, до этого лежавший молча, поднялся, немного покачался на месте и опустился на колено.

— Я, Кароль, принимаю волю Повелителя Перемен и клянусь служить вам, как главе культа и своему сюзерену.

Я улыбнулся, произнес встречную клятву сюзерена защищать вассала и заботится о его интересах, и полюбовался тем, как в поле «класс» характеристик Кароля слово «аколит» меняется на «культист», а в список умений добавляется Магия Хаоса 1, правда, список заклинаний этой школы пока что был пуст… Ну да ничего. Это еще поправим, когда вернемся в замок. Да и первый уровень — это тот недостаток, который со временем проходит.

Следом клятву верности принес брюнет, оказавшийся Збышеком, пройдя через точно такие же изменения. А вот светловолосый Гавел решил сохранить верность идеалам церкви, и попросил сопроводить его в Яблоневое. Крюк, в принципе, был небольшой, и это не составляло для меня труда. Да и посмотреть, как там дела у Аминты — не мешало.

— Милорд… — Ариса плавно приземлилась между мной и парнишками. — Вот!

Феечка протянула мне «Кольцо чистого сияния», которое добавляет +3 Ментальной выносливости и увеличивает эффективность заклинаний ветви «Исцеление» школы Света. Я передал это кольцо нашему отрядному целителю, то есть — Пьену. А вот священный символ Света, предназначенный «только аколитам и прелатам», я убрал в свою сумку. Посмотрим: либо продам, либо, может быть, удастся кого им подкупить. Артефакт был солидный, увеличивал сразу все магические параметры, усиливал любые благословения и экзорцизмы Белой магии… Я даже пожалел, что не подхожу под ограничения.

Прелата и его подручных прикопали тут же, на поляне, старательно уничтожив все следы проводимого ими ритуала. А девушку уложили на носилки, сооруженные из подручных средств. Раз уж все равно идем к селению — пусть лежит на кладбище, а не на поляне в лесу.

Двое новоявленных культистов поглядывали на тело подруги, и шмыгали носами. Кажется, раньше они соперничали за ее внимание. Теперь же ее смерть сдружила ранее непримиримых соперников. Чтобы отвлечь их от переживаний, я попытался выяснить:

— Ребята, а вы не знаете — чего, собственно, этот Бартоломей рассчитывал добиться?

Ребята пожали плечами.

— Не знаю, — буркнул Збышек, снова покосившись на Маришку.

— Не… хотя… кажется, он бормотал что-то о том, что «надо донести…» Кажется, он на днях с инквизитором Анэмаром рассорился. Кричал, что Анэмар — еретик, и чего его подвергнут анафеме… Но больше я ничего не знаю…

«Получено задание: «Мотивы прелата». Выясните, зачем прелат Бартоломей обратился к черной магии.

Награда: золото, опыт, улучшение отношений с Инквизицией.

Штраф за провал/отказ: нет».

Ну что же… Хотя я и не представляю, как выполнять это задание, но раз нет ни ограничений по времени, ни штрафа за провал — то почему бы и нет? Берем!

Когда мы уже выдвинулись к Яблоневому, ко мне подошел Ставр. Как существо более приземленное, он, обыскивая павших, искал не «что-нибудь интересненькое», в чем весьма преуспела феечка, а вещи вполне практичные, можно даже сказать — приземленные. Так он нашарил по карманам прелата и его охранников 3021 золотой, из которых 2700 вполне ожидаемо обнаружились у представителя Церкви Света. Так же найден был и мешочек с самоцветами, общим счетом 1 мера. Еще неподалеку нашлись 2 мешка серы и 2 колбы с ртутью, которые пришлось нагрузить на еретиков. Ну, да ничего — доберемся до Яблоневого, а там это уже будут проблемы крестьян, как все это добро доставить в замок.

— Интересно, почему именно по две меры? — вслух задумался я.

— Вообще-то, по три было, — ответа я не ожидал, но Ставр все-таки ответил. — Там еще пустой мешок и бутыль из-под ртути остались. Видимо, на призыв той девки потратил.

— Ага, — буркнул Кароль. — Он весь рисунок серой просыпал, а на места под свечи — ртуть вливал… только все это куда-то делось…

Внимательный парнишка! Пожалуй, он может быть даже более полезен, чем я ожидал. По дороге Гавел гордо вышагивал передо мной, всем своим видом выражая свое отношение к вероотступникам. Збышек же и Кароль присоединились к Пьену, так что вместо продолжения дискуссии относительно Кодекса Ситхов, и практики его применения, я начал разъяснять ребятам основы вероучения, которое им предстоит нести народу.

— …так что истина — множественна и изменчива. Не полагайтесь на слова и знаки, ищите то, что будет вашей истиной, и потом — держитесь за нее.

— А на ваши слова, значит, полагаться можно? — с сарказмом пробурчал Гавел, показывая, что не так равнодушен к моей проповеди, как пытается показать.

— Чем это я лучше остальных? — усмехнулся я, вызвав небольшой шок и остановку всех своих учеников. — Я нашел свою истину, и теперь стараюсь донести ее до вас… Но кто сказал, что моя истина и ваша истина — это одно и тоже?

— Истина всегда одна… — пробурчал послушник, сохранивший веру и верность своей церкви даже в тяжелых испытаниях.

Я ненадолго пожалел, что ребятки совершенно точно не знают даже базовых постулатов теории относительности, и им не получится привести в качестве примера то, что зависимость наблюдений от наблюдателя — это не некая иллюзия, а самый что ни на есть физический факт.

— Я есть хочу, — бросил Пьен. — И это — истина.

— И что? — не понял Гавел.

— А небо — голубое, — продолжил Пьен. — И это — тоже истина. Вот уже две истины. И как она может быть одна?

— … — Гавел замер, пытаясь осознать услышанное.

Мне же захотелось поаплодировать моему ученику. Матереет парнишка. И духовно растет над собой.

Тут мы как раз поднялись из балки, и мне представился еще один случай порадовать учеников типично дзенским коаном.

— А еще небо НЕ голубое, — я махнул рукой туда, где возле горизонта небо приобретало откровенно белесый цвет. — И это — тоже истина! Так что Познающему всегда будет что познавать, и все сущее не утонет в волнах Перемен.

Так, глубокомысленными поучениями, я старательно отвлекал ребят от идущих за нами еретиков с их скорбным грузом. Но вот когда мы дошли до Яблоневого — проблема напомнила о себя.

— Гавел! Кароль! Збышек! Почему вы тут?! — Аминта выскочила из дверей избы, рядом с которой лежал грубо вырезанный из светлой древесины символ Света. А неподалеку уже поднимались над землей стены будущего храма. Крыши, правда, над ним еще не было, но работа кипела. Так что, вполне возможно, что первый день новой недели Яблоневое встретит уже в новом статусе.

Парни понурились, и начали рассказывать Аминте свою грустную историю. Аколит седьмого уровня выслушивала своего первоуровневого собрата и двух культистов молча, не перебивая. Когда же они закончили, девушка вздохнула.

— Не могу осуждать Вас… Но уверена, что ваше решение было ошибкой, и вам еще придется за нее заплатить, — буркнула она. — А пока… Дайте взглянуть на Агнешку.

— Она умерла как послушница Света, — вздохнул я. — Думаю, что и похоронить ее следует, как положено.

— Нет, — грустно, но твердо покачала головой Аминта. — Ее душа досталась демону. И я не могу проводить обряды над ее телом — они будут… профанацией и святотатством. Ведь молясь, следует быть уверенным в истинности произносимых слов. Как я могу говорить о том, что она обрела покой, если я твердо знаю, что это не так?

— Вот как… — я задумался…

Без вторичного навыка «Ритуалист Хаоса» вероятность того, что проводимый мной ритуал сработает — нулевая. Я просто не знаю, что и как делать. Но шепот варпа тихо шелестит в моем сознании… Я достал Рассекающего реальность. Конечно, то, что я собираюсь делать — это не просто пожертвование принципалу культа, но даже 15% шанса на успех — это слишком много, чтобы я мог не попытаться.

— Уложите ее на землю, — бросил я еретикам, и те с облегчением послушались. Конечно, девчонка не была слишком уж «в теле», но тащили они ее уже довольно долго.

Я опустился на колено рядом с мертвой, рассек руку своим кинжалом, и стал неторопливо выводить на оголенной разрывом платья коже плеча восьмиконечную звезду.

— Ты что делаешь?! — возмутилась Аминта.

— Я сейчас попытаюсь вырвать ее душу из Инферно, — не оборачиваясь произнес я. — А ты будь готова начать заупокойную. Мне бы не хотелось, чтобы после всех моих трудов она стала добычей хищников варпа.

Аминта что-то еще говорила, но я уже не слушал. Шепот варпа из тихого шелеста превратился почти в гром. Он звал и вел меня за собой. И я следовал за ним.

Темный путь, по которому вели меня изменчивые ветра, пронизывал то, что не было ни пространством, ни временем. На том конце обнаружилась знакомая суккуба.