Тьма, что внутри нас

Уже вечерело. Над землёй висели серые тучи. Подул неприятный ветер, пронизывающий до костей, который принёс странный отвратительный запах. Я поёжился и достал сигареты. Стал оглядываться. Люди вокруг какие-то хмурые, сосредоточенные. Лагерь находился на небольшом холме. Немного в стороне уже толпились и куда-то смотрели мои. Я подошёл к ним и обомлел. Ниже открывался вид на какой-то город, каких много по просторам нашей большой и необъятной. Только этот город был полностью скрыт густым непонятным туманом зелёно-серого цвета. Мы могли видеть только окраины: пару пятиэтажек, стоявших с краю в окружении частных домовладений. Несмотря на порывы ветра, туман и не думал отступать или развеиваться. Он клубился, словно живой. Изредка казалось, что в нём мелькали непонятные тени. Над самим городом висели такие же серо-зелёные тучи, тяжёлые, низкие, что создавали непонятный полумрак над городом. Хотя сейчас и так уже вечерело, конечно.

— Что это такое? — обескураженно спросила Арина и посмотрела на Буна.

— Не знаю… — напряжённо вглядываясь, ответил тот. — Никогда подобного не видел и не слышал о таком…

— И что? Мы пойдём туда?!

Все посмотрели на меня. А у меня самого под одеждой маршировала армия мурашек, когда я смотрел на этот город. Сюда уже успели подойти и остальные, кто вначале разворачивал наш импровизированный лагерь.

Я пожал плечами.

— Думаю, мы скоро это узнаем, но сомневаюсь, что нас позвали сюда бутерброды поесть… — пробормотал я.

— Давайте пожрём, что ли? — проговорил Бун, разворачиваясь и потирая лапы. Все отвлеклись и дружно негромко загудели, возвращаясь к нашим трём палаткам и мангалам. По одной палатке для спальных мест парней и девушек и одна общая, что-то вроде штабной, там же можно было и поесть. Мы специально не стали залезать внутрь лагеря, встав сразу на отшибе. Ведь определённая слава о нас давно разошлась и по другим структурам. Поэтому мы старались быть немного в стороне. Так оно проще. Туман, кстати, должен скоро вернуться. Он пошёл искать Ершова, чтобы доложить о нашем прибытии. Вообще, это мне нужно было сделать, но, видимо, он меня немного пожалел. Спасибо ему.

Лагерь кипел своей жизнью: слышны были голоса, ревела техника, периодически приезжали ещё машины и автобусы, заезжая сразу на территорию. Несколько раз прилетели даже вертолёты. Садились недалеко от лагеря на ровной полянке и, выгрузив людей, улетали вновь. Мы на отшибе быстро развернули свои палатки. Затарахтел дизель-генератор, появился свет. Были расставлены столы и складные стульчики. Народ потянулся к еде.

— Ну и какого хрена вы тут?

Ко мне за стол сел Ершов, сходу отобрал у меня миску с гречневой кашей и гуляшом, из руки забрал вилку и стал уплетать.

— Кхм…

— Прости, капитан, с самого утра не жрамши. Вчерашнего.

— А что, тут не кормят?

— Кормят, но времени не было… Тут такой бардак был. Куча шишек щекастых понаехала, каждая из которых считает, что она должна руководить. В общем, пока не пришла директива сверху, тут был сущий ад.

— Сущий ад, по-моему, вон там, — я кивнул в сторону города.

— Погоди! Дай поесть, не напоминай!

И Ершов быстро начал шурудить вилкой. Мне Арина принесла ещё порцию, поставила перед нами чай. Рядом подсел Туман со своей порцией. Мы молча ели.

— А почему в лагерь не заехали? Я там застолбил место, уже сутки держу оборону.

— Да… — я как-то неопределённо махнул рукой.

— Так спокойнее, меньше на нас глазеют, и ребятам так комфортнее, — проговорил Туман, отпивая чай. — Странно, но я не слышу даже кузнечиков…

— А в округе сейчас вообще вся живность разбежалась.

Ершов погрел руки о горячий стаканчик с чаем. Сейчас уже стемнело, а вокруг был слышен только лагерь и больше ничего. В темноте над городом серо-зелёный туман словно бы светился.

— Завтра с утра в пять будет совещание. В двенадцать начнётся операция. Так что ложитесь спать и начинайте с утра готовиться.

— Что это вообще?

— Мы не знаем… — Ершов немного посидел, потом, вздохнув, ушёл в лагерь.

Мы с майором его молча проводили. Было видно, что Ершов уже валится с ног.

— Ладно. Выстави, кто отоспался, но чтобы по минимуму, и гоним всех спать. Завтра нас ждёт весёлая прогулка…

— Понял.