Песни Шираза

Нет, никакая хворь не мучает меня,
Но почему же я желтей день ото дня?
Иные говорят: жара, мол, виновата.
Нет! Милая ушла, и тяжела утрата.

* * *

Зачем я нюхал апельсин пахучий?
Зачем меня связал с тобою случай?
Зачем я полюбил тебя, мой друг,
Забыв о неизбежности разлук?

* * *

Дай обниму тебя, прижму к лицу лицо,
Ты можешь, как рабу, мне в ухо вдеть кольцо,
Клялась ты в верности, я верен клятвам сам,
Наивно доверять привык чужим словам.

* * *

Когда умру, меня заройте у дороги,
Пусть о могильный холм споткнутся чьи-то ноги,
Три дня прошу меня не хоронить,[70] друзья,
А вдруг мне долг воздаст любимая моя.

* * *

Чье сердце привязано к милому, тот
Вовек своей привязи не оборвет.
Не вижу сочувствия, это не дело,
Вы только взгляните, как я пожелтела.

* * *

Я здесь, а любимый в пустыне палящей,
Имбирь на пути его высится чащей,
Имбирь на пути, сколько пряных корней,
С ума я схожу от печали моей.

* * *

Моя крошка идет вдоль по улице той,
Мой нарцисс, мой любимый цветок полевой.
Мой цветок, ты — луна в бесконечности синей,
Среди дев ты одна лишь сравнишься с шахиней.

* * *

Уехал милый мой, но сердцу не понять,
Хотя я видела, как погрузил он кладь.
Уехал милый мой, в жилище запустенье,
От горя мне в мечи сгореть бы, как поленья.

* * *

Заглядываешь ты в мой двор поверх дувала,[71]
Но чем я захворал, тебя волнует мало.
Тоскою болен я, чужбина — мой недуг,
И можешь только ты спасти от этих мук.

* * *

Брат — нам опора, отец — нам опора,
Даст ли плоды деревцо без призора?
Брат — это плод, древо райское — брат,
Счастлив отец, если вырастил сад.

* * *

Прекрасен верблюд, если вьюками он нагружен,
Ребенок хорош, если пахнет, как милая, он,
Прекрасен верблюд — он корзины везет с виноградом,
Ребенок хорош — пахнет он, как красавица, садом.

* * *

Ну кто я? Соловей, который ждет ловца,
Я в клетке у людей, чьи каменны сердца,
Явился бы ловец, я крикнула б тогда:
«Я здесь! Лови меня! Скорей иди сюда!»

* * *

Вечерняя пора, вечерняя пора,
Судьба седлает мне какого-то одра,
Ведь был я на коне, так надо же! — Меня
Обидела судьба, стреножила коня.

ЛИРИЧЕСКИЕ И ОБРЯДОВЫЕ ПЕСНИ

СЕРДЦЕ НОЕТ

Сердце ноет без тебя, послать бы весть,
Только некому письмо мое отнесть.
Дать ветрам его — боюсь: не долетит,
Облакам вручить — боюсь: перелетит.
Соловью вручить, а может быть, луне —
Слишком дорого посланье это мне.
Рыбке дать — потом ищи-свищи в морях,
Дать газели — затеряется в степях.
Ты далек, ты вдаль уходишь напрямик,
Пусть ослепну, позабыв тебя на миг.

В КОФЕЙНЮ Я ПОШЛА

В кофейню я пошла в свободный вечерок,
Красавца встретила, он был в плечах широк.
В желто-зеленую кабу он был одет,
То жемчуг на чалме сверкал, то самоцвет.
Златой, в два мескаля[72] был перстень на руке,
И столько ж золота сияло на клинке.
Так сердцу хочется, чтоб он пришел ко мне!
О, если б я могла обнять его во сне!

ТРИ СОЛОВЬЯ

Я здесь, а любимый в пустыне, куда не дойти,
Имбирная чаща стоит у меня на пути,
Имбирная чаща, плоды ее полны зерном,
И три соловья в этой чаще нашли себе дом.
Один — мой любимый, его письмоносец — второй,
А третий — кто плачет со мной и горюет со мной.

НЕ СВАТАЙСЯ К ВДОВЕ

Не сватайся к вдове, имеющей свой дом,
Циновку, и сундук, и скатерть с решетом.
Вдовица — вроде как трезубая стрела,
В кого она впилась, к тому и смерть пришла.
Попробуй пренебречь вдовой хотя бы ночь,
Вмиг схватит простыни, свернет постель и — прочь!

БРАТ И ДВЕ СЕСТРЫ

Брат и мы — две сестры — проживали втроем,
Все мы стали скитальцами, бросили дом,
Я газелью в пустыню отправилась вскоре,
Рыбкой стала другая, скитается в море,
Третий — тот на чужбине и мыкает горе.

КАК ПОМРУ

Как помру, схороните меня на дорожном развиле,
Пусть безгрешный и грешный споткнутся на этой могиле.
Кто-то скажет: бездомный скиталец здесь кончил свой век,
Кто-то скажет: того, что искал, не нашел человек,
Кто-то скажет: укушенный аспидом, умер он в муке,
Кто-то скажет: вдали от любимой не вынес разлуки.

ДВОЮРОДНЫЙ МОЙ БРАТ

Двоюродный мой брат, любимый мой цветок,
Ну кто тебе сказал: «Вот бог, а вот порог»?
Сними же башмаки, входи в мой дом, не стой,
Ступай на мой ковер, дай мне платочек твой.
Дай мне платочек твой, его я простирну
В источнике Замзам[73] священною водой.

НУ ЗАЧЕМ?

Он

Ты по улице нашей прошла, ну зачем?
Болью сердце мое обожгла, ну зачем?
Ведь совсем зажила моя старая рана,
Ты ее растревожить смогла, ну зачем?

Она

Я по улице вашей прошла — захотелось,
Болью сердце твое обожгла — захотелось,
Твоя старая рана совсем зажила,
Я ее растревожить смогла — захотелось.

НА КРЫШЕ ТЫ СТОИШЬ

Он

На крыше ты стоишь, мой стройный кипарис,
Позволь поцеловать, сойди скорее вниз.

Она

Стоишь ты на земле, разумник продувной,
Залезь-ка в свой карман, тряхни своей мошной.

Он

Мошной бы я тряхнул, мошна-то в сундуке,
Сундук на ишаке, а сам он вдалеке.

У МЕНЯ ЕСТЬ БУМАГА

Он

У меня есть бумага — предел всех желаний,
Ценный банковский чек на сто тридцать лобзаний.

Она

Чек просунь мне под дверь, головы не морочь,
Вот сто тридцать монет, и проваливай прочь.

Он

Ты рехнулась совсем? Где же видано это,
Чтоб дороже лобзаний ценилась монета?

УХОДИ

Он

Уходи, впору мне ненавидеть тебя,
Уходи, не хочу даже видеть тебя.

Она

Что заносишься? Друг у меня есть получше,
Он нежнее, чем ты, мой цветочек пахучий.
Вид влюбленного издалека нам знаком:
Рот смеется, а очи сверкают огнем.
Даже если влюбленного жалит змееныш,
Ни царапин, ни ран не увидишь на нем.

БЕДНЯК ТВОЙ ОТЕЦ

Он

О девчонка, я знаю: бедняк твой отец,
Твои очи нарциссы, но кто ж их творец?

Она

Ну при чем тут отец мой и бедность его?
Создал очи-нарциссы создатель всего.

Он

Принесите из крепости дальней цветок,
Может, сгину в пути, ибо путь мой далек.

Она

Будь здоров, отправляйся в дорогу, мой свет,
Твой цветок при тебе до скончания лет.

ПОСТОЙ

Он

Постой, как звать тебя? Я имя знать хочу.
Почем твой поцелуй? Скажи, я заплачу.

Она

Мой поцелуй почем? Тебе-то знать зачем?
Скажи тебе — потом ты растрезвонишь всем.

Он

Кораном я клянусь, не выдам твой секрет,
Пускай мне целовать тебя хоть сотню лет.

Она

Чтоб мог ты без помех к моим устам прильнуть,
Лишь руку правую мне положи на грудь.

ПЕСНЯ ИЗ БИДАБАДА

— Дочка Мешхеди Мурада, завари-ка чай,
Наливай-ка чай в стаканы, юношей встречай,
Дочка Мешхеди Мурада, завари-ка чай,
За тебя калым три сотни, меньше назначай.
— За меня калым три сотни, не велик бакшиш,
Если голову имеешь, то не прогоришь,
— К черту твой калым в три сотни, у меня их нет.
Я-то голову имею. Видишь пистолет?

МАМАСАНИЙСКИЕ ШУТОЧНЫЕ ПЕСНИ

I

Пошла девчонка с бурдюком к ручью, но там сначала
Так целовалась с пареньком, что платье потеряла.
— Не бойся, глупый, за меня, пускай бранится мать,
Сама скажу ей прямиком, что платье потеряла.

II

— Из столицы призывной пришел приказ,
Дорогая, дам развод тебе тотчас.
— Ты служи себе, не надо мне развода,
После службы через два вернешься года.
— Долог срок, двенадцать месяцев в году!
Мать моя тебя заест, пока приду.

КАКОЙ СЧАСТЛИВЕЦ

Какой счастливец твой сосед, обласканный судьбой:
Двенадцать месяцев в году он видится с тобой.
Какой счастливый твой кувшин, всегда с тобой вдвоем,
Когда идешь ты к роднику, он на бедре твоем.
Как хорошо живется вам, деревьям и камням,
По вечерам любовь моя приходит в гости к вам.
Любовь моя, я восхищен, твоя прекрасна плоть,
К чему завидовать, когда ее лепил господь?
Твой молодой, твой тонкий стан и твой высокий рост
Во тьму повергнут яркий свет плывущих в небе звезд.
Двух поцелуев мало мне, уж ты не обессудь,
В ладони чувствовать хочу твою нагую грудь.
Прощай, пока что уношу я сердце за порог,
Возьми на память мой цветок, пусть будет как залог.
Уже темнеет снег в горах, весь пятнами пошел,
Мой ангел не простил меня, так на меня он зол.

МОЛЮ ТВОРЦА

Молю Творца, чтоб ты была как вешний цвет,
Чтоб ты всегда была четырнадцати лет.
Тот край, которому твой образ незнаком,
Пускай провалится, пускай горит огнем.
И если о тебе смогу забыть хоть раз,
Пусть в саван обрядят меня в тот самый час.
А если кто-нибудь осудит нас с тобой,
Пусть все его добро развеет вихрь степной.

БЕЗ ТЕБЯ

Но если без тебя один пойду я в сад,
Пусть розы мне в саду шипами грудь пронзят.
Но если без тебя к подушке припаду,
Пускай в полночной тьме слезами изойду.
Но если без тебя усну, пускай тотчас,
Внезапно заболев, ослепнет правый глаз.
Мечтаю о тебе с заката дотемна,
А ты мечтаешь все забыть в объятьях сна.

СПАСИТЕ ОТ ЛЮБВИ

Спасите, болен я, так болен — смерть зову,
В пустынях я брожу, в развалинах живу,
В зарубках я под стать колоде мясника,
И снова ранен я, и рана глубока.
Безумный, как Меджнун, скитаюсь по горам,
А все из-за тебя я маюсь тут и там.
Привязанный к тебе волос твоих жгутом,
Из-за тебя томлюсь я в городе твоем.
Как я — ислама сын — попал в твои силки?
Зачем меня разят очей твоих зрачки?
Как мучают меня зрачки твоих очей!
Скорей угомони ты этих палачей.

ДУМАЮ О ТЕБЕ

Ты сошла с горы высокой. Неужели ты?
Думал я, луна спустилась с горней высоты.
Дай тебя я поцелую, в том не вижу зла,
Ну, представь, что корку хлеба нищему дала.
Бровь твоя — как лук Бахрама,[75] славного стрелка,
Словно юный полумесяц, так она тонка.
Ты меня орлиным взором поразила вмиг,
Был недавно я ребенком, а теперь старик.

ВОЗЬМИ МОЕ СЕРДЦЕ

Явила ты свой лик, мелькнув в моем окне,
Ты без огнива шла, но я горю в огне.
Ты к ложу моему приди, слезой омой,
Уеду в Тегеран, не свидимся с тобой.
Найди предлог любой, приди на мой порог,
Очисти сердце мне от горя и тревог.
Приди на мой порог, останься навсегда,
Уйдет моя тоска, забудется беда.
Я обниму тебя, и ты ко мне прильни,
От бед и гибели Аллах нас сохрани.
Твой дом недалеко, но далека кровать,
Увы, приходится тебе без друга спать.

СТО РАЗ ГОВОРИЛ Я

Лицо покажи, дай чадру подниму,
Прикажешь — я веру любую приму.
Сто раз говорил я: на крыше не стой,
И так уж молва о нас ходит с тобой.
Сто раз говорил я: не стой у окна,
Красой не блистай — разгорится война.
Скажи, где ты спишь, на подушку твою
Прилягу и шею твою обовью.
Своими устами к моим припади,
И мигом тоска в моей стихнет груди.
Когда я умру, напиши в двух словах:
«Погиб от любви», чтоб не трогали прах.
Пойдем-ка мы к шейху, дадим-ка обет:
С грехами покончить, с любовью — о нет!

ТЫ ЗАБЫЛА МЕНЯ