Концерт Патриции Каас. Отрывки

Из разговора с Николаем Владимировичем, а затем с заводчицей и владелицей конюшни, Свиридов многое понял и выяснил расстановку сил.

После этого в ходе бесед с обиженной сестрой была разработана стратегия взаимоотношений с братом, а Свиридов начал постоянный мониторинг событий.

Для начал сестра жестоко обидела брата заявлением, что ему придется подавать на нее в суд, требуя раздела имущества.

И такое судебное заседание состоялось – после соответствующей подготовки его молодой деловой женой и амбициозного адвоката. Тот согласился, тем более что Свиридов нигде не засветился, и его участия в процессе не предугадывалось.

– Ответчица, вы согласны с исковым требованием о разделе имущества в равных долях?

– Да, согласна. У меня вопрос к истцу.

– Истец, ответьте на вопрос ответчицы.

– Для того, чтобы оценить половину имущества необходимо произвести оценку. Поскольку инициатором судебного заседания был … был мой брат, то я считаю правильным возложить бремя оценки на истца.

– Истец, вы согласны?

– Да, ваше честь, я согласен. Мы уже произвели такую оценку. Стоимость наследственного имущества составляет 358 тысяч долларов США.

Ответчица удержала рванувшегося адвоката.

– Я согласна с названной истцом суммой. Таким образом ему и мне причитается по сто семьдесят шесть тысяч. Прошу истца подтвердить эту сумму.

– Я подтверждаю! – закричал взволнованный брат.

– Я не претендую на спорное имущество. Поскольку сумма названа, то я считаю справедливым, если истец возьмет на себя труд принять имущество в натуре и выплатит мне оценочную половину стоимости этого имущества.

Истец не нашелся от неожиданности что ответить, не нашелся и адвокат – Свиридов, незримо присутствующий в зале, сделал соответствующее усилие, и судья ударил молотком.

– Рассмотрев обстоятельства данного гражданского иска суд решил. Требования истца удовлетворить. Спорное имущество передать истцу, реализовать и выплатить ответчику сумму в размере, эквивалентной ста семидесяти шести тысяч долларов США. Решение окончательное и обжалованию не подлежит!

Ошалевший братец и его жена после заседания догнали ответчицу, загородили ее от других и попытались ей угрожать, но не учли, что рядом невидимый стоит Свиридов с видеокамерой. И соответствующий иск появился незамедлительно, и к нему почти сразу прибавился еще один – неугомонная супруга нашла бугаев и подговорила их напасть на сестру.

Нападение не удалось – Свиридов был рядом, все было отснято, признания нападавших попали на стол следователя, и понеслась …

Но это еще был далеко не конец истории.

Совсем скоро появился иск о неэффективном управлении имуществом, о нанесенном коммерческом ущербе, о принудительном изъятии имущества у собственника и выплате суммы ущерба. Только вот ущерб был определен реальным оценщиком, произведшим заодно полную оценку имущества. Полная оценка имущества оказалась намного меньше заявленной ранее, и когда из половины оценочной стоимости имущества вычли сумму ущерба, то оказалось, что сестра должна брату выплатить совсем чуть-чуть больше прежней ежемесячной выплаты, которую она раньше выплачивала ему.

Вдобавок брат получил два года условно за угрозы, а его жена – пять лет за организацию нападения вместе со своими подельниками, и немалых усилий стоило выговорить ей условное наказание.

После этого случая о юристе Свиридове вспомнили, стали опасаться его участия и более внимательно относительно к процессам …

Женя Кульченкова пребывала в раздумьи.

Она очень любила это состояние творчества, когда прекрасно знаешь предмет раздумий, но еще не знаешь как об этом написать.

Четыре дня в городе прожили Олег Митяев и Марна Есипенко. Олег дал два концерта здесь, в Доме культуры и еще у машиностроителей и в колхозе, а Марина выступала с творческими вечерами.

И Женя раздумывала о том, какую статью она напишет в ближайший номер многотиражки – так по привычке продолжали называть городскую газету.

У Жени в папке уже лежали отпечатанные фотографии с концертов – Митяев, Митяев с девушками, Митяев со Свиридовым – оба с гитарами, Митяев и Есипенко, одна Марина в строгом черном костюме, Марина в лесном лагере с детишками, Марина с местными певицами …

Женя уже знала, что она даст в тексте всего две фотографии, и даже заглавие полосы в газете родилось из строк песни, цитату из которой она уже выбрала.

Концерт Митяева длился больше трех часов, и во время концерта Олег общался с залом, рассказывал различные истории. В качестве второй гитары рядом с ним на сцене сидел Свиридов, а затем постепенно к ним присоединился весь состав ансамбля «Живой звук».

Несколько раз из ложи к Митяеву присоединялась Марина, а потом сбоку появился весь состав бек-вокалисток в белоснежных костюмах.

© ©

Когда на сердце покоя нету,

Когда оно промозглым днем чего-то ждет:

«Крепитесь люди, скоро лето!»

К нам наше лето обязательно придет!

Женя повторяла про себя строки, выбранные ею для первой статьи – она чувствовала, что одной статьей ей не отделаться.

А на другой день вечером зал Дома культуры снова ломился от зрителей – с творческим отчетом выступала супруга Митяева ведущая артистка театра Вахтангова Марина Есипенко. А Олег в этот вечер давал концерт в городе машиностроителей, и Свиридов со своей гитарой был там.

Марине аккомпанировал Олег Ерлыкин, и делал это мастерски.

На следующий вечер Олег снова выступал в Доме культуры – народ снова ломился на концерт, и Митяев не обманул ожидания зрителей – он практически не повторял предыдущего концерта, если только по просьбам зрителей, и в этот раз многие песни они пели вдвоем со Свиридовым …

Женя дошла до редакции и открыла свой ноутбук.

На следующий день в газете появилась большая статья Евгении Кульченковой о концертах москвичей, а в студии звукозаписи образовалась очередь на диски с записью состоявшихся концертов.

А с каким восторгом Олега и Марину встречали детишки в лесной школе!

Свиридов не называл свои поездки командировками – это слово было из внешнего лексикона. Даже в разговорах с Тоней Свиридов почти никогда не использовал слово «командировка» – он говорил поездка.

И такие поездки на Кавказ, в горячие точки для Свиридова не были чем-то из ряда вон выходящими – он часто туда отлучался, один или с командой офицеров, просто так для сбора информации или для проведения мгновенной боевой операции.

И после такой отлучки у офицеров команды полковника Воложанина появлялись боевые награды, а у Даши Огородниковой (которая Волжанина) появлялись седые прядки.

Ее Юрочка успокаивал жену, целовал ее, целовал Федю и Алену, убирал в тумбочку около кровати тяжелый пистолет …

На этот раз Свиридов отправился в горы на территории Чечни практически наобум – информация была совершенно непонятной, но тревожной.

Информация была несколько невероятной – якобы существовал секретный центр, где готовили запрограммированных террористов путем целенаправленного воздействия на мозг человека. Координаты этого центра известны не были, и Свиридову нужно было найти его – если такой центр реально существовал …

И Свиридов отправился на Кавказ.

Свой поиск гипотетического центра зомбирования и обучения террористов он начал с поиска специальной аппаратуры, сведения о которой давно кочевала по популярным изданиям. Но Свиридов опирался не на эти не всегда надежные сведения, а на совершенно надежную развединформацию, которой он располагал.

Поэтому поиск был целенаправленным и быстро привел к положительным результатам – местоположение ультразвуковой аппаратуры, обычно применяемой для воздействия на человеческий мозг, было обнаружено.

Опустившись в коконе Свиридов начал поиск входа в подземные помещения центра, скрытого в склоне горного массива. Вход был хорошо замаскирован, и найти его помогли выходящие двое охранников с американскими «Стингерами» – гостей наземных тут не ожидали из-за неприступности склона.

Но для Свиридова крутизна склона препятствием не была, и он невидимым стал путешествовать по туннелям центра – помещения охраны были полны вооруженных бородачей, неярко освещенные туннели разветвлялись и не были снабжены указателями. Но это не помешало Свиридову найти главные помещения, которые тщательно охранялись и скрывались за металлическими створками ворот.

Так как проникновение сквозь преграды для него не представляли затруднений Свиридов двинулся дальше, мысленно отмечая те помещения, которые следовало затем взорвать, и наконец нашел лабораторию. В лаборатории, разделенной прозрачными перегородками на ряд отсеков, было много всевозможной аппаратуры, стояли ложементы с креплениями и кучами датчиков на разноцветных кабелях, а в одном из отсеков шла работа. На ложементе, прикрепленный белыми лентами, лежал смуглый мужчина, и на его голове размещались разноцветные датчики с проводами, уходящими в виде толстого кабеля в соседний отсек.

В соседнем отсеке сидели двое бритых белых мужчин, наблюдая за экраном монитора и регулируя некий прибор, к которому они прикасались очень аккуратно.

Свиридов знал, что существующая аппаратура позволяет воздействовать на мозг человека, создавать управляемых запрограммированных террористов и убийц, и затем управлять этими людьми путем воздействия на третью сигнальную систему посредством обычного телефона, телевизора или кодированным речевым приказом.

Именно поэтому первым делом Свиридова было обнаружение и изъятие рабочей документации с описанием метода и кодировки для управления объектом.

А потом объект по неизвестным причинам взлетел на воздух …

Звонок был неожиданным.

Мари позвонила Свиридову по фирменному сотовому телефону.

– Я слушаю, Мари.

– Вам звонят по спецсвязи, командир!

Обращение «командир» Мари использовала чрезвычайно редко, только в особых случаях

– Соединяйте!

Вечером Свиридов предупредил своих домашних, что отлучится на несколько дней, а Тоне сказал о том, с чем столкнулись наши на австралийском континенте.

– Там в делегации несколько сотрудников разведки под прикрытием как массажисты, корреспонденты, тренеры. Наши спортсмены жалуются на непонятки – вдруг сбой ритма, слабость, потеря настроя на победу. В общем чувствуют постороннее вмешательство в психику. Предполагают организованное целенаправленное вмешательство в психику спортсменов, и именно наших. Мой знакомый ничего конкретного обо мне не знает, но просит о помощи. Надо слетать …

И Свиридов неожиданно появился в комнате своего знакомого, чем вызвал сильнейший ступор. Пришлось выводить Всеволода – так звали знакомого – с помощью коньяка, и в больших дозах.

Это помогло, и наконец Всеволод смог говорить.

– Слушай, Толя, это что-то ужасное! Жалуются все! Человек собирается, настраивается, мобилизуется, выходит на старт – и … И все – ничего не получается, ни настроя, ни мобилизации сил, и идет вперед только на привычке от тренировок! И многие ничего потом не помнят – не помнят, почему не выкладывались, почему снижали темп, теряли ориентировку. Все по неизвестным причинам, но бывают последействия – слабость, иногда головная боль … Помогай, Толя!