Ш.У.М.

Глава 5. Марк

Через открытые балконные двери, в помещение дул влажный и прохладный воздух. Дождь, который барабанил по каменному полу и мраморному парапету балкона, в комнату не попадал, так как его сдерживала белоснежная тюль, висевшая вдоль панорамных окон и балконных дверей. Она отважно принимала на себя удары капель дождя, окропляясь серым, в местах жесточайших столкновений воды и ткани.

Марк лежал с открытыми глаза, наблюдая, за тем, как высоко, под потолком, тени от занавесок и дождевых капель танцуют в отражении потолочной позолоты.

Марк, мог бы так лежать и дальше, но ему доставляло определенное неудобство, что-то, что сдавливало его правую руку. Он повернулся, и, оглядев тело белокурой, голой девушки, выдернул из-под нее свою руку. Тем не менее, это не разбудило его соседку по кровати, ровно так же, как это не разбудило и лежащую с другой стороны от Марка, не менее голую брюнетку. Встав на кровати, Марк перешагнул через ноги соседок и спрыгнул на пол. Запутавшись ногами в пустых бутылках на полу, Марк на мгновение потерял равновесие и чуть не упал. Немного погремев пустой тарой, и убедившись, что содержимое бутылок отсутствует, он пнул, лежавшую на полу, на шелковых покрывалах, еще одну белокурую голую девушку. Та, в свою очередь, поднялась на руках и посмотрела на Марка. По ее глазам было понятно, что она еще не проснулась и не понимает, чего от нее хотят.

«Сходи, найди кого-нибудь, кто принесет пару бутылок вина! — скомандовал хриплым, не размятым спросонья голосом Марк. — У меня от этого дождя голова раскалывается».

Девушка послушно вскочила, и, закутавшись в одно из покрывал, убежала прочь из комнаты. Марк, в ожидании, поставки вина, обошел кровать и с прикроватного столика взял из вазы пару таблеток, которые отточенным движением закинул себе под язык. Размяв руками шею, он вышел босяком на балкон, и, шлепая по лужам на каменном полу, подошел и облокотился на парапет. Из-за сильного дождя, не было видно, что внизу и по сторонам, дальше, чем на десять метров, но Марка это и не интересовало. Он просто стоял, запрокинув назад голову, под прохладным природным душем и пытался прийти в себя.

«Марк Аврелий!» — сзади из комнаты послышался нежный женский голос.

Марк развернулся, и, шлепая по лужам в обратном направлении, вернулся в комнату. По пути, проходя мимо тюли, Марк, небрежным движением, вытер ею свое лицо и поравнялся с молодой светлой девушкой, не более восемнадцати лет. Она держала в одной руке бутылку вина, а в другой планшет. По ее одежде можно было догадаться, что она является партийным курьером.

«Я вроде бы уже говорил, что мы не партийцы, у нас не принято называть по второму имени! — с наигранной суровостью сказал Марк, не отрывая взгляда от бутылки. — Эта, малолетняя овца, сказала, что бы ты захватила всего одну бутылку?»

«Простите Марк». — девушка стыдливо смотрела в пол, боясь продолжить говорить.

«Да, ладно тебе! — с улыбкой сказал Марк, уже тянущийся за бутылкой. — Чего ты так покраснела, дитя, ты думаешь, я буду тебя ругать за второе имя? Или за единственную бутылку?»

«Хотя, если ты мне ее сейчас не отдашь…» — Марк с улыбкой и все той же наигранной суровостью посмотрел на курьера.

«Ой! Нет, извините, — девушка, не поднимая глаз и краснея, протянула Марку бутылку вина, — просто Вы абсолютно голый!»

Марк, открывая бутылку, опустил голову вниз и осмотрел себя.

«Действительно! — не стал отрицать очевидное Марк. — Но не голый, а нагой! Ибо, как говорится, нагими мы приходим в этот мир, и нагими уйдем!»

«Поэтому не вижу смысла одеваться в этой промежуточной стадии». — добавил Марк, сделав несколько глотков из бутылки и засмеявшись.

«А ты не разделяешь мою философию? — Марк посмотрел на сгорающего от стыда курьера, положив ей руку на грудь. — Не хочешь тоже раздеться?»

«Если надо… — курьер запинающимся голосом пыталась ответить, сквозь стыд, на поставленный вопрос. — Сейчас?»

«Нет, не сейчас! — перебил Марк, убрав руку с груди. — Сейчас у меня болит голова и много важных дел!»

«Но для тебя есть не менее важное дело, чем ходить за мной голой, — Марк, жестикулируя, направлялся к выходу, разговаривая с курьером спиной, — приберись тут. И этих двух отправь куда-нибудь, ума не приложу, кто это и как они оказались в кровати».

Марк гордо вышел из комнаты, но через минуту вернулся.

«Совсем меня с толку сбила! — ласково сказал Марк. — Одеться забыл».

В этот день у Марка, действительно было много дел. И начинались они со встречи с Тиберием в центральном ресторане «Амфитеатр». Одевшись, и покинув своё поместье, Марк отправился в ресторан на встречу с Тиберием. Дождь к этому времени сменился на солнце и поэтому, по дороге, ничего кроме ветра Марку не мешало. Накинув капюшон на голову, и спрятав в рукавах руки, он побрел по длинным уличным балконам в сторону ресторана.

Для более ясной картины, наверное, стоит упомянуть, что Марк являлся типичным аббатом. Таким же, как и сотня его соседей. Аббаты, как и писалось в святых книгах, действительно жили в определенном заточении на верхних этажах аббатства и, постоянно, беспокоились за жизнь последователей и партийцев. И в целом всё совпадало с писаниями и представлением внизуживущих. Конечно, если слово «беспокоились» и «молились» считать синонимами, так как молиться, в том понимании, в котором представлялось, скажем, последователям — у аббатов было непринято. Жили аббаты не в каменных кельях, как думали те же последователи, а в просторных, многоэтажных поместьях. Да и заточение было, по сути, только от тех, кто жил внизу, так как даже с аббатами других городов постоянно поддерживался контакт путем ночных перелетов.

Конечно, вседозволенности не было. Например, летать на транспортных кораблях разрешалось только ночью или в сильный туман. Партийцам и последователям не стоило знать о том, что такого рода техника сохранилась и по-прежнему используется. А среднестатистический апатрид, вообще, увидев летающего «монстра» в небе, мог, попросту, спятить.

Поместья, а точнее, что бы ни путать партийцев, даже сами аббаты их называли кельями — представляли собой десяток просторных комнат расположенных на нескольких этажах и имеющих внутренние балконы для прогулок. Кельи эти, имели несколько выходов на внешние общие балконы, которые вели к лифтам, посадочным площадкам, соседним зданиям и общественным местам.

Общественными местами, в свою очередь, называли рестораны, библиотеки, кинотеатры, общественные бани, магазины и многое другое, всё то, где среднестатистический аббат мог отдохнуть от своих рутинных дел. Магазины, в общем представлении, не являлись таковыми, так как понятия денежного или бартерного расчета у аббатов не было. Как и было определено, их всем снабжали партийцы и последователи. При этом снабжение шло совокупно с разных городов. Один город мог специализироваться на выращивании винограда, в то время как другой, занимался сборкой запасных частей для сложной техники. При этом, последователи одного города не знали о существовании транспортных кораблей, а другого — никогда не пробовали вина.

Другими словами, всё было так, как и описано в святых книгах, и если последователь думал, что жизнь аббата не такая как на самом деле, то это проблема мировоззрения последователя, а не ложь святых книг. Тем более, что святыми книгами были обычные журналы и книги из старых времен и значения в них имели только картинки, так как языка последователь всё равно не знал. Цель была, развивать у последователя, ассоциативное мышление, как у ребенка, говоря ему, что значит та или иная картинка. А все не стыкующиеся нюансы или недосказанность — последователь был в состоянии додумать и сам.

Но на практике, у среднестатистического последователя и не возникало мыслей о каких-либо не состыковках. Такие мысли могли посещать, разве что, некоторых партийцев, в силу их более широкого доступа к информации. Но, даже «бунтарские» мысли «более просвещенных» партийцев, развеивались ими же самими. Они прекрасно понимали, что сказки с картинками, для глупых последователей, а для них было истинное знание о том, что святая сила существует, но объяснить ее нельзя. Нужно просто верить.

Но, что же такое — истинное знание? Это всё та же информация, вбитая в голову партийца Институтом. Никто, ни до чего, уникального не доходил своим умом, своими выводами или накопленным опытом. Все, за основу, получали одну и ту же информацию в Институте, а потом, на протяжении жизни, попросту всё происходящее отсеивали через призму этих, вбитых в их голову, знаний. Но при этом каждый считал себя личностью, со своим собственным мнением и мировоззрением. И без разницы, что ты всегда можешь подхватить и продолжить любую фразу собеседника. Это не говорит, о том, что твой мозг выращен в том же инкубаторе, что и твоего визави. Это, несомненно, говорит о твоей высокой интеллектуальной составляющей.

Конечно же, всё это чушь, нет никакого интеллекта или знаний, накапливаемых личным опытом. Всю информацию, «твоё мировоззрение», твою «уникальную личность», тебе уже давно подарили в Институте, а дальше, попросту, аккуратно вдалбливают с течением жизни, через храмы, собрания и средства массовых развлечений. Поэтому выражения «образованное общество — просвещенное общество» или «каждый личность», не совсем точные, и, хотя бы в святых писаниях, их следовало бы заменить, более корректным «у дураков мысли одинаковые».

Вот такая вот, ирония человеческого сознания, одни учат других нелогичным и вымышленным вещам, смеясь над ними, за веру в этот бред. При этом сами убеждены, что вещи эти нелогичны лишь от того, что им пытаются найти логическое объяснение, а делать этого не нужно. В итоге и те и другие верят в одно и то же — в глупость.

Естественно, что при всеобщем заблуждении, кто-то должен понимать истинный ход событий, иначе, начался бы хаос. Для этого и существуют аббаты. У аббатов нет верховной власти, да и сами аббаты, руководителями, тех же партийцев, являются формально. Руководство это держится лишь на желании самих партийцев покорно слушать и свято верить аббатам. При этом, несмотря, на, вроде бы очевидную, беззаботность, проблем у аббатов было достаточно. И одну из таких проблем, как раз, шел обсудить Марк.

Ресторан «Амфитеатр» называли центральным за то, что он соединял собой три, рядом стоящих, башни аббатов. На высоте последних этажей, длинные балконы от каждой из трех башен, встречались в середине, в большом мраморном круге. В центре этого круга был высокий фонтан, вокруг которого располагался бар, где трудились партийные клерки-бармены. Три четверти этого круга занимали столы для посетителей, а последняя четверть была отведена для сцены, на которой постоянно играли разные произведения музыканты. От классических до современных.

Ресторан пользовался большой популярностью, поэтому мест в нем постоянно не хватало. Из-за этого, сразу же найти Тиберия Марку не удалось, но ему, посчастливилось обнаружить Непота, а он, как правило, если куда-то и выходил, то непременно с Тиберием. Непота было достаточно тяжело подтолкнуть на какой-либо поход, в первую очередь из-за того, что его вес переваливал далеко за сотню килограммов, при этом постоянно сопровождающие его лень и апатия, с лихвой компенсировались его незаурядной фантазией. Таким образом, необходимости у Непота выходить куда-либо, практически не было, и выходил он, в основном, по просьбе Тиберия.