Остров. Проект «Робинзон»

— В смысле? Я что, растяпа какая, что ли?!

— Даша, в последнюю вылазку нашу вылазку на природу, на соревновании по спортивному ориентированию, именно ты умудрилась сломать ногу. Одна, из тридцати человек!

— Это была случайность! Вспомнил тоже… Я, между прочим, после этого неоднократно выезжала в лес, и ничего не ломала! Да я с отцом с десяти лет в тайгу ходила!

— Да не сомневаюсь я в твоих навыках выживальщицы! Но если сломать что-нибудь здесь… Ты же читала, помощи не предусмотрено. — я подошёл к ней вплотную, осторожно взял за плечи, заглянул в глаза. — Будь осторожней, хорошо?

— Ладно. Уговорил. — она сбросила мои руки, с независимым видом принялась оглядываться. — С чего начнём?

— Предлагаю забраться на вооон ту скалу, оттуда должен быть нормальный вид на весь остров.

Внезапно пиликнули КПК. Мы посмотрели друг на друга и полезли проверять, что за очередные откровения прислали нам неведомые организаторы.

«Участники! Для упрощения вашей задачи и для повышения интереса зрителей, на ваших островах спрятаны тайники с разными полезностями. На какие-то со временем будут приходить ориентировки различной степени сложности, какие-то можно найти только самостоятельно. Помните: халява может поджидать вас везде! Поэтому, внимательность и наблюдательность — лучшие друзья робинзона. Ищите, да обрящете!»

— Вот это поворот! Походу, скучно нам тут не будет. — я оторвал взгляд от КПК и принялся осматриваться в поисках халявы. Халявы в радиусе видимости почему-то не наблюдалось.

— Надеюсь, в этих тайниках будут сигареты. — подруга грустно вздохнула. — Курить хочется, что писец.

— Ты всё ещё куришь?

— Более того, я всё ещё пью…

— Нуу, с этим у нас получше дела обстоят. — я вспомнил о фляге со спиртом.

Опять пиликнул КПК. Новое сообщение гласило: «Рекомендуется как можно быстрее найти электростанцию, чтобы ваши КПК не сели в самый неподходящий момент».

— Охренеть. Надеюсь, электростанция атомная хоть?

— Ага, на быстрых нейтронах, блин. Я бы поставила дизель-генератор, который заводится со стартера, непременно убитый в щи, чтобы запускать его по полчаса, и горючку распихала по всему острову. В литровых банках, которые подвешены к верхушкам сосен.

— Даша, есть неплохие шансы, что в следующем шоу тебя возьмут в организаторы.

— Да, и непременно переломленный кабель, который нужно держать в определённом положении, чтобы шла зарядка.

— Да, и рейтинги будут заоблачные…

Так, болтая ни о чём, мы подошли к скале. Западный склон выглядел более пологим, и мы начали восхождение по нему, одновременно забирая к югу, чтобы выйти ближе к середине. Неожиданно окружающие шумы прорезало очень чёткое журчание потока воды, и нам открылся целый ручей, стекающий с вершины. Вода струилась с отвесных уступов и собиралась крохотными прудиками во впадинах, чтобы пролиться эффектным пятиметровым водопадом и исчезнуть в зарослях у основания скалы. Судя по всему, ручей впадал в озеро на западном побережье, в южной части бухты, или около того. В воздухе был разлит едва уловимый сладковато-кисловатый запах, не особо приятный, но и противным я бы его не назвал.

— Какой-то минералкой пахнет. — Даша принюхалась. — Я когда на камчатские гейзеры ездила, там похоже был запах. Только здесь слабее.

Я подошёл к ручью, погрузил руку в воду. Холодная. Зачерпнул горсть, понюхал — да, запах явно от неё. Попробовал на язык. Точно, явная минералка, только почти без газа.

— Похоже, нас на курорт закинули. Ручьи из минеральной воды — такого мне ещё видеть не приходилось. — я вытер руку о штаны. — Пошли дальше?

Мы поднялись на вершину. Ровный, почти правильный овал метров пятьдесят на семьдесят, примерно. Растительности практически никакой, везде разбросаны мелкие камни, в середине круглое озерцо метров пятнадцать диаметром. Из него и начинался ручей с минералкой. Подойдя ближе, мы увидели небольшое бурление воды в трёх местах, над самим озерцом стояло лёгкое марево от испарений. Запах усилился, стал щипать нос. Даша отошла на несколько шагов.

— Воняет. Причём даже сильнее, чем на Камчатке.

— Похоже, выход газов довольно активный. Странно, хоть Ладога и находится на стыке литосферных плит, какой-либо заметной тектонической деятельности здесь не наблюдается. А тут очень обильный и активный минеральный источник. Причем, на вершине скалы!

— Это странно?

— Даш, это не просто странно. Я слабо разбираюсь в геологии, но я рос в карельской деревне. Скал там — вагон и ещё пара железнодорожных составов. И, что характерно, из этих скал там не бьют минеральные источники.

— Ну, я не думаю, что твоё неверие заставит это озерцо немедленно высохнуть.

— В смысле неверие? Вот он, источник. Фактический факт. То, что его тут быть не должно в принципе, ему совершенно фиолетово. Журчит себе и журчит.

— Ну и пусть журчит, мы на это повлиять никак не можем. Давай осматриваться, что ли.

— Давай.

Я принялся осматривать горизонт. Скала возвышалась над всем островом, была выше всех деревьев, поэтому просматривался горизонт отменно. Погода ясная, в небе облаков совсем мало, видимость — отличная. Даже с моим, далеко не идеальным зрением было понятно, что во все стороны от нас плещется вода. Ни единого проблеска суши, небо смыкалось с гладью воды на всём протяжении. Ни лодки, ни паруса, вообще ничего, за что мог бы зацепиться взгляд.

Сам остров со скалы просматривался не очень хорошо. Северная оконечность, поросшая лесом, была им практически полностью скрыта от взгляда. Даже проплешина болота, которая, судя по карте, была ни фига не маленькая, не просматривалась никак. А вот береговые линии на западе и востоке были видны гораздо лучше.

Вдоль восточного берега, как и гласила карта, шла невысокая скалистая гряда, постепенно сходившая на нет и скрывавшаяся за лесом по мере того, как береговая линия заворачивала на запад. Между грядой и водой проходила узкая полоска пляжа, где-то — песчаного, где-то — каменистая, но относительно ровная. На эту полоску равномерно налетали вполне себе взрослые волны, именно этот шум прибоя я услышал при пробуждении. А ещё пляж был завален деревом. Видимо, волны много лет выбрасывали на берег топляк, и он здесь и копился. В нагромождении деревянного хлама просматривались и здоровенные брёвна, о тонкие жерди, и разные доски, и даже фрагменты каких-то конструкций, кажется, я заметил относительно целую лодку. Всё это безобразие тянулось метров на триста, как минимум. Похоже, что со стройматериалами тоже проблем не предвидится. Непосредственно же у самой скалы камень уходил в воду почти отвесно — там глубина начиналась сразу.

На западе картина вырисовывалась совсем другая. Бухта занимала бо́льшую часть берега, рога почти правильного полумесяца далеко вдавались в озеро, беря небольшой островок на выходе из бухты «в клещи». Северная часть была более пологой, заросшей лиственным лесом, в воду на десятки метров вдавались заросли всяких тростников, камышей и прочих рогозов. На юге каменистая насыпь постепенно переходила в нагромождение камней типа «ноги сломаешь». В центральной же части желтела узкая, метров пятьдесят, полоска песчаного пляжа. По всей линии берега рельеф был очень пересечённый, много мелких скал вперемешку с сосновым лесом. Более-менее ровная и свободная от растительности площадка примыкала лишь к песчаному пляжу.

Обойдя минеральное озеро и перепрыгнув через ручей — он едва достигал метра в ширину, я направился к южной оконечности скалы, осматривая западный берег. Между южным мысом, скалой и берегом располагались настоящие джунгли — там всё заросло густым кустарником, из которого местами торчали деревья и здоровые камни. Есть мнение, что ноги там можно сломать очень просто. Пожалуй, с Дашей туда ходить рискованно. Кстати, она уже добралась до самой южной оконечности скалы и что-то мне кричит, явно что-то нашла.

— Да иду я, иду, не кричи так, рыбу распугаешь. — я подошел в девушке. — Ну, что случилось?

Она молча показала вниз. Я посмотрел туда, куда показывала рука подруги. Оценил увиденное, попытался уложить в голове. Получалось плохо. Хотя, чего-то подобного и следовало ожидать?

Южная оконечность скалы обрывалась вниз почти вертикально, образуя почти правильный треугольник, и уходила в волны, очень сильно напоминая нос корабля, бороздившего просторы Большого Театра. Метрах в пяти под нами этот «нос» был скошен, образуя небольшую площадку, на которую можно было спуститься по довольно крутой «лесенке» из гранитных уступов. А посреди площадки стояло то, что и придавало картине вид театральной постановки, причём режиссёр был либо идиот, либо гений — с какой стороны посмотреть. Но он явно был большим оригиналом.

Посреди площадки стоял Монолит. Тот самый, из легендарной игрушки «СТАЛКЕР: Тень Чернобыля». Внешне выглядел как копия (хм, а может ли это быть копией, если оригинала в реале не существует?) — ломанный параллелепипед из зеленоватого полупрозрачного материала, на небольшом постаменте. Камень светился разными оттенками зелёного, цвета переливались один в другой, медленными волнами выходя из основания и пропадая в вершине. Красиво, но блекло, ночью наверняка зрелище более залипательное. А вот размером местный Монолит здорово уступал оригиналу, в высоту достигая не более пары метров.

Но вот что напрочь разрушало всю фантастическую картину, так это две здоровые панели солнечных батарей, установленных на откосе у нас под ногами. Размерами они были, наверно, метра так по два на два, прикрученные к скале на здоровенные металлические крепления под углом градусов тридцать друг к другу и градусов сорок пять по вертикали. Разумно, при такой ориентации они поймают максимальное количество солнечных лучей. От панелей шёл к «Монолиту» кабель в толстой оплётке.

— Вась, что это за хрень?

— Это Монолит.

— Вот сейчас всё сразу понятно стало.

— Ты что, в СТАЛКЕРа не играла?

— Немного, такой штуки не видела.

— По лору СТАЛКЕРа, в центре Чернобыльской Зоны Отчуждения, стоит вот такая вот хрень, только раз в пять больше. Якобы выполняет желания тех, кто до него доберётся, а это задача практически невыполнимая — там дофига мутантов, аномалий, радиации и фанатиков «Братства Монолита», которые полагают кристалл своей священной коровой и не подпускают к нему неверных. Короче, почти «Пикник на обочине» — счастья всем, даром, никто не уйдёт обиженным и прочая ахинея.

— А давай у него попросим нас домой вернуть?

— Он какой-то мелкий. Не думаю, что его на подобные желания хватит.

— Ну ладно, тогда я курева попрошу.

— Хорошо, давай спустимся и посмотрим на эту штуку поближе. Только учти: Монолит желания выполняет крайне своеобразно. Попросишь сигарет, так он тебе и выдаст пачку «Примы» пятьдесят четвёртого года… — я первый полез вниз, присматривая за Дашей, чтобы мне на голову не свалилась.

Но всё обошлось, спуск был хоть и крутой, но вполне удобный. В детстве я бы вообще по нему просто пропрыгал, а сейчас… А сейчас я уже стар для этого дерьма. Ну да ладно, видимо, придётся форму обратно набирать.