Остров. Проект «Робинзон»

— В целом, я с тобой соглашусь. — девушка задумалась. — Всякие шалаши я строить не умею… Одно время папа у меня повадился чумы делать. Я этот процесс хорошо рассмотрела, но с материалами у нас не очень.

— Ну да. Чум, по канону, состоит из деревянного каркаса, обтянутого шкурами. Шкур у нас не густо, и содрать их не с кого, разве что с нас. А моя шкура мне, почему-то, очень дорога. Как и твоя, впрочем.

— Вот спасибо, никогда бы не подумала. — Даша бросила на меня саркастический взгляд, в прочем, моментально снова стала серьёзной. — Землянку нам копать нечем, да и здесь одни скалы. Может, всё же попробовать тот блиндажик подремонтировать на первое время?

— Я же уже думали эту мысль, она нам не понравилась. Во-первых, та постройка очень старая и ветхая, в любой момент эти гнилые брёвна могут обвалиться нам на головы. У меня-то башка пустая, а ты как потом будешь ядрёные реакторы разрабатывать? Тем более, как мы уже оба видели, ремонт кровли там будет для нас довольно сложен и трудоёмок, ты сама говорила. Во-вторых, место там не очень удачное. Здесь, в бухте, мы будем закрыты от ветров, которые здесь преимущественно восточные, тут я не вижу следов сильного волнения — значит, почти всегда можно, как минимум, набрать моллюсков на пожрать. Рядом ручей с минеральной водой, ягоды, недалеко станция подзарядки. На северном берегу мы всего этого будем лишены, а в шторм из этой землянки вообще не выйдешь. Лично мне вообще не понятно, на кой хрен её там выкопали. Разве что, рыбаки какие-нибудь там останавливались, так ведь всё равно тут удобнее!

Девушка снова задумалась. Молча принялась прогуливаться по берегу, попинывая мелкие камни. Я терпеливо ждал. Судя по всему, соглашаться со мной она не хотела строго из встроенного чувства противоречия, была в ней такая черта. И далеко не всегда голос разума побеждал, ой, не всегда…

— Ладно, хрен с ней, с этой землянкой. Твои предложения?

Я облегчённо выдохнул. Про себя, разумеется, я же не враг своему здоровью. Вот теперь можно излагать мой план, не рискуя сходу нарваться на штыки.

— Предлагаю запилить шалашик, но не простой, а с претензиями. Только сначала рекомендуется, всё-таки, немного перекусить, а то на одной чернике мы много не настроим, какой бы крупной она не была. Но место нужно предварительно выбрать, чтобы два раза не париться с костром и дровами.

Подходящее, по моему мнению, место нашлось довольно быстро. Минеральная скала, как я уже говорил, на северо-западе была довольно пологой, и в сторону пляжа она спускалась несколькими плоскими уступами, относительно ровными. Отойдя от воды метров на пятьдесят и немного забравшись вверх, я обнаружил площадку, которая меня, на первый взгляд, устраивала. И на второй взгляд тоже устраивала. Это был, в целом, скалистый пятачок в форме грубого овала, метров примерно пятнадцать на двадцать пять, поднимавшийся над окружающим ландшафтом метра на два, с удобными спусками с трёх сторон. Причём, с одной стороны вплотную подходил лес, с второй лежал путь к пляжу, а от третьей до ручья с минералкой было метров пятьдесят. С четвёртой, восточной, проходил следующий уступ, высотой около полутора метров, причём шёл он широкой дугой, охватывая примерно половину периметра площадки. В этой, прикрытой от ветра части, за многие века таки сформировался почвенный слой, там росла трава, кустарники и даже мелкие деревья. Я забрался на верхний уступ, огляделся. Увиденное меня вполне устроило.

— Как тебе местечко? По мне, так отлично подходит. Дрова рядом, вода рядом, еда рядом. Строительные материалы, правда, далековато, но мы же не планируем постоянно что-то строить?

— Ну, я точно не планирую. — Даша энергично тряхнула головой, рыжие волосы на солнце разлились языками пламени. — Как ты, в общем, это видишь?

— Вот здесь — я подошёл к каменной стене и положил руку на нагретый камень — самая высокая точка. Отсюда дождевая вода будет течь вниз, а не к нам в гости. На край уступа, вот тут, кладём ровное бревно, фиксируем камнями, чтобы не укатывалось. И к нему крепим жерди либо доски, если нужное количество наберём, втыкаем второй стороной вот тут примерно — я провёл носком сапога линию на расстоянии около двух метров от каменной стены. Сверху укладываем еловый лапник, а потом укрываем дёрном. В теории, такая конструкция не должна сильно пропускать воду. Чтобы сверху не затекало, обложим дёрном бревно с другой стороны, кроме того, там склон в сторону озера, туда стекать должно. Один торец заложим камнями — их здесь дохрена, потом опять же, обложим дёрном. А с другой стороны из веток соорудим что-то типа двери.

— Ну, целом, выглядит более-менее. Думаю, вот тут можно организовать место для костра. — Даша отошла немного в сторону вдоль уступа. — А потом над ним какой-нибудь навес организовать, чтобы дождём не заливало.

— Ага, и сарайчик для дров. — Мы посмотрели друг на друга и жизнерадостно заржали.

Отсмеявшись, мы приступили к действиям. Перво-наперво, заготовили некоторый запас дров, собрав весь хворост на нашей «базе», как я окрестил эту площадку, затем притащив несколько сушин из леса — дров там, действительно, было немеряно. Ленточная пила оказалась на диво хороша, я за двадцать минут распилил всё, что мы приволокли, на пригодные для костра поленья. Правда, пришлось игнорировать толстые павшие деревья — из них получились бы уже полноценные чурки, колоть которые нам было нечем. Даша вспомнила, что это можно делать клиньями, на что я предложил ей самой выстругивать клинья ножом, и камнем загонять их в чурбаки. Энтузиазм у девушки сразу куда-то улетучился.

Наконец, выложив кострище камнями, я, как и положено заправскому туристу, разжёг костёр с одной спички. Побежали язычки пламени, бойко перескакивая с ветки на ветку, потянуло дымком, костёр начал потрескивать. И тут внезапно меня начало «отпускать». С каждой уложенной в огонь веткой, напряжение и неврозность, преследовавшие меня с момента пробуждения, стали понемногу уходить, словно сгорая в пламени.

Говорят, человек может вечно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течёт вода и как работает другой человек. С третьим утверждением я бы поспорил: когда кто-то работает, а ваш покорный слуга нихрена не делает, ну, кроме того, что бьёт баклуши — он чувствует себя не в своей тарелке. Не знаю уж, в чём тут дело. А вот с первыми двумя — полный порядок.

По дороге на работу я перехожу мост через небольшую речушку, и каждое утро останавливаюсь на нём и смотрю в воду. Речка мелкая, загаженная и заросшая, но я всё равно стою и наблюдаю за медленными колыханиями водорослей, подмечая мелкие изменения с вчерашнего дня — вот этот камень совсем обнажился, так как дождей давно не было; кучку мусора, создававшую запруду уже с неделю, наконец унесло; а ржавую бочку, мирно себе гнившую у берега уже который год, кто-то скоммуниздил. Можно было бы и уток покормить, но я всегда забываю купить какую-нибудь булку. А нет, вру, один раз купил. Но утки не явились. Поэтому на мосту пропагандируется принцип раздельного питания: отдельно — утки, отдельно — питание. Но вот само втыкание в текущую воду как-то прочищает мозги, и потом проще на работу настроиться.

А с огнём у меня всё сложнее. Наверное, это потому, что он воздействует на большее количество органов чувств, если, конечно, не воспроизводится на экране. Да и 95 % всех этих роликов из разряда «костёр горит десять часов», на проверку просто закольцованные отрезки на пару минут. Казалось бы, ну и что? Горит огонь и горит. А вот нетушки, ощущения прогорания дров нет! Одно и тоже полено горит, горит, горит и сгореть не может. Бесятина. Не верю! Для меня обязательно должен быть процесс пожирания огнём топлива. Помню, мелким строил из веточек маленькие избушки, поджигал и смотрел, как они сгорали. Наверное, во мне умер пироман. Или не умер?

— Вась? — возмущённый крик Дарьи вернул меня в реальность. — Хватит на костёр залипать! Я есть хочу уже!

— Ну пойдём. — я нехотя отвёл взгляд от пламени, подкинул ещё пару дровин и поднялся на ноги.

…

Наших ракушков мы нашли там же, где и оставили, они смирно сидели в центре каменной чаши, открыв раковины, но не пытаясь активно куда-то удрать. Нас это вполне устроило — можно наловить их с запасом, и пускай тут самоочищаются. Выловив их обратно — моллюски моментально захлопывались, как только им что-то не нравилось — и наполнив фляги, мы вернулись к костру. В огне уже успел порядком накалиться большой плоский камень, который предполагалось использовать как жаровню. На него-то, тихо матерясь и морщась от жара, я и выложил нашу добычу. Минут через десять раковины начали открываться, ещё чуть позже в них начали кипеть соки. Дарья попыталась было сразу выудить моллюска из огня, но я настоял на том, чтобы прогреть подольше, мотивируя тем, что неизвестно, кто в них ещё живёт. Наконец, я счёл время термообработки достаточным, и мы, обжигаясь о горячие раковины, наконец приступили к трапезе.

— В целом, неплохо. — изрекла девушка, оперативно смолотив несколько экземпляров. — Жестковато, чуть отдаёт тиной, и песок попадается всё-таки. Я бы добавила сыра, мазика и чеснока.

— Ага. А ещё хлеба, супа и мороженого. — я выплюнул какую-то не прожёвываемую часть. — Скажи спасибо, что соль есть, без неё было бы совсем тоскливо. А так, я уверен, если их сутки в ручье подержать, то песок и запах уйдёт. А вот с «резиновостью» ничего особо не сделать, «альденте» я их жрать не рискну.

— Да ладно, и так сойдёт. — Даша вдруг хлопнула себя по лбу ладонью. — Дура, как я могла забыть? — открыв рюкзак, она достала оттуда кучку боровиков. — Я же немного грибов собрала!

Добыча Даши была на скорую руку почищена, порезана, нанизана на прутики и водружена над огнём, а часть просто положена на «жаровню». Прикончив мидий, мы пожевали и жареных грибочков, но они не очень зашли. Оставшиеся было решено засушить про запас, поэтому их просто порубили на пластины и в живописном беспорядке развесили на ветвях ближайшего деревца.

— Да, на ужин надо бы добыть чего-нибудь поинтереснее… — я поднялся на ноги, заглянул в КПК, ещё даже полудня не было. — Времени немного у нас есть. Даш, проверь пока, на всякий случай, наш лагерь счётчиком Гейгера, я совсем забыл. Приставка «фон» к фамилии звучит солидно, но не в нашем случае. Я сейчас вернусь.

Удостоверившись, что девушка достала свой КПК и принялась бродить по «базе», прилипнув к экрану, я направился к зарослям ивняка, в изобилии произраставшему на берегу неподалёку, и нарезал с десяток длинных гибких прутьев. Затем двинулся в сторону леса, выбрал участок, где росли молодые ёлочки, и принялся перерывать землю у их подножия ножом. Разумеется, сразу нарвался на кучу корней и быстро натащил ворох тонких, длинных побегов — их, с некоторой натяжкой, можно использовать вместо верёвок, они довольно гибкие и прочные.

Когда я вернулся к костру, Даша уже окончила проверку местности, и просто показала мне знак «всё путём», с любопытством глядя на мою добычу. Я, меж тем, принялся крафтить задуманное изделие. Сначала свернул кольцом самую длинную ветку, зафиксировав её обрезком корня. Получился обруч диаметром с полметра. Затем прикрутил к нему крест-накрест несколько веток потолще, как же зафиксировав импровизированными «верёвками», а потом просто вплёл между ними прутья потоньше, и обрезал ножом лишнее. Получилась круглая решётчатая конструкция на манер сита.