Последнее поколение

– Чья? – переспросил Дарвин. Он находился позади ресторана «Каса дель виентре», это было заведение, принадлежащее Монтесам, одно из немногих уцелевших в городе. Здесь в мусорных баках зачастую можно было найти едва тронутую пищу со столов, но за контроль этого места бездомные почти каждый день устраивали драки. Победившие получали право лакомиться объедками до тех пор, пока не находилась другая группа, осмелившаяся бросить вызов.

– Наша. Вали отсюда в квартал с мещанскими жральнями. – Старик ощущал свою причастность к высокой кухне «Каса дель виентре».

– В таком случае вам придётся разбираться с Богом-машиной, – ответил Дарвин, и бродяги, ковыряющиеся в мусорных баках, притихли.

Этот приём Дарвин использовал каждый день, чтобы получить беспрепятственный доступ к контейнерам. Ни один бездомный не хотел связываться с сектой: Кремний так запугал всех людей в этом районе, что одно только упоминание Бога-машины осаживало любого, кто собирался затеять конфликт.

– То-то же, – продолжил Дарвин, залезая целиком в мусорный бак. Сегодня ему повезло, он почти мгновенно нашёл фуа-гра и недоеденный салат в отдельном пластиковом пакете. Поскольку ресторан был дорогим, то и продукты здесь выбрасывали самого высокого качества. Салат состоял из зелёных листьев салата, бекона, перепелиных яиц, сыра моцарелла и крохотных грибов, названия которых Дарвин не знал, хотя думал, что превосходно разбирается в еде. Заправили салат йогуртовым соусом.

Поглотив всё в один присест, Дарвин ещё долго ходил по улице, пока от городского шума у него не заболела голова. Секта находилась рядом с Гестией-роуд, и поток машин здесь уступал разве что Мерседес-авеню и кольцевой Федекс-роуд. К тому же дронов здесь было гораздо больше, чем в других частях города.

Возвращаясь в «Локо веритатис», Дарвин увидел неподалёку Фару. Она, как всегда, сидела на бордюре съезда с трассы и пыталась управлять проезжающими мимо дронами.

Кремний запретил ему приближаться к ней, поэтому Дарвин решил пока не рисковать. Он поговорит с ней позже, когда никого вокруг не будет.

Весь оставшийся день Дарвин занимался различной ерундой: сначала смотрел смешные видео в «Пангее», после чего ему пришла в голову идея очередной рэп-композиции. Он на камеру телефона записал трек и выложил его на Грайндхаусе под своим псевдонимом: «ЭмСи Разрушитель». В течение следующего часа он собрал четыре просмотра, что было на один больше, чем его предыдущие треки за первый час. На него даже подписался какой-то парень из Пакистана, но что было совсем удивительным, в комментариях его ни разу не назвали «дрочилой».

Этим же вечером к Дарвину подошла Фара и предложила ночью прогуляться с ней, чтобы доставить посылки.

– Я же не член вашей… группы. Разве мне можно участвовать в ваших делах?

– Это будет наш маленький секрет, – ответила Фара. – Эта работа занимает несколько часов, и нам часто бывает скучно. Мы подумали, что ты составишь нам компанию.

– Это опасно?

– Любая вылазка в город опасна. Но мы знаем безопасный маршрут, на котором мало кого можно встретить. Только бездомных, но они никогда не пристают к нам: боятся Кремния.

– Почему нет, – ответил Дарвин.

Он отправился в свою комнату. На спинке кровати висела грязная байка, оставшаяся от прошлого владельца этого помещения: парня по имени Кристалл, которого перевели в другое убежище сектантов Гибралтара. Сколько точек этой секты находилось в городе, никто не знал – это было известно одному лишь Кремнию. Говорили, что они находятся по всему миру.

Также Дарвин взял очки дополненной реальности, украденные у одного из сектантов. Ему нравилось смотреть, как на некоторых людях сияют купленные эффекты, вроде морозных рогов.

Надев грязную байку поверх такой же грязной майки, Дарвин отправился на встречу с Фарой. Она ждала его в компании Электролита, а также Анода и Катода. Ровно в девять вечера из двери с надписью «Вербум локо» появился Вентиль. Это был лысый здоровяк с широкой бородой. Он никогда не носил пончо, вместо этого всегда носил красную клетчатую рубашку с закатанными рукавами. У него были невероятно волосатые руки, даже костяшки пальцев заросли, но только не макушка – она всегда блестела в свете ламп.

– Четыре человека, четыре рюкзака, – произнёс он и посмотрел на Дарвина. – Ты уже стал парс тотиус?

– Нет, – ответил Дарвин.

– Тогда иди отсюда. Эту работу выполняют только члены нашего круга.

Не особенно расстраиваясь, Дарвин отправился к выходу. Позади он услышал напутственные слова Вентиля:

– Итэ эт аудитэ.

Слова мужчина сопроводил жестом ладони над ладонью в виде сломанного разводного моста.

Вскоре его нагнала Фара, настроение у неё было превосходное. Кажется, она радовалась тому, что секта поручает ей важное задание. Она взяла Дарвина за руку и вприпрыжку побежала к выходу, Дарвин едва успевал за ней. Ему было жалко эту девочку, он не знал почему, но очень её жалел.

Она набрала код на замке входной двери, и они вышли наружу. Здесь находилось подземное шоссе, по которому они с Бартоном и Изабеллой ещё недавно двигались к центру города.

Город наверху постепенно приходил в порядок, поэтому бездомных под землёй стало меньше, но беспорядок от их лагерей остался. Повсюду валялись рваные тряпки, одноразовая пластиковая посуда, обёртки от продуктов. Мимо Дарвина проехали два дрона. Первый представлял собой узкое туловище с четырьмя ногами и длинными манипуляторами, которыми он собирал мусор. Второй выглядел как мусорный бак на гусеницах. Вдвоём они собирали всё, что не должно было здесь находиться, чтобы затем отправить на переработку.

Вдоль восьмиполосного подземного шоссе проносились на высоких скоростях грузовые дроны. Некоторые из них были настолько большими, что порывом ветра разворачивали Дарвина. Если бы не мощное ограждение, находящееся между дорогой и тротуаром, он ни за что не согласился бы ходить здесь.

– Пойдём, – сказала Фара и потянула Дарвина за рукав. – Нам надо посетить ещё множество мест.

– Выход там, – указал Дарвин налево.

– Мы же говорили, пойдём по особому пути, чтобы никого не встретить. Ночью по Гибралтару лучше не ходить.

Напевая мелодию из неизвестного Дарвину мультфильма, Фара поскакала направо и вскоре свернула в небольшой тупичок, находившийся в ответвлении электрощитовой. При каждом прыжке рюкзак за её спиной подпрыгивал и опускался.

– Здесь тупик, – сказал Дарвин.

– А вот и нет, – ответила Фара и вручила Дарвину мобильный телефон со включённой вспышкой, чтобы Дарвин осветил ей путь.

В тени, где до этого, казалось, ничего не было, появились железные стержни в бетонной стене: лестница наверх. Пока Фара карабкалась по металлическим прутьям, Дарвин освещал ей дорогу. В какой-то момент Фара исчезла из виду.

Он начал нервно озираться по сторонам. Людей здесь быть не должно, но он всё равно опасался стоять под землёй в одиночку.

Через секунду наверху, в нескольких метрах над ним, вновь появилась голова Фары.

– Лезь сюда! – позвала она. – Тут невысоко.

Лезть и правда было невысоко, только в этот раз некому было освещать ему дорогу и Дарвину приходилось взбираться в темноте. Где-то на середине пути что-то больно укололо его в средний палец. Он не мог увидеть, что это было, возможно, острый кусок лестницы, возможно, смертельно опасный тропический паук. В удвоенном темпе Дарвин поднялся наверх, вылез через небольшую дверцу вентиляционной шахты и оказался на поверхности.

Дарвин посмотрел на свою рану, это был совсем крохотный ровный надрез: скорее всего он зацепился за острую кромку металла или какую-то стружку.

Фара также взглянула на его палец.

– Когда вернёшься, покажись Дизелю, – сказала она. – А сейчас пойдём.

Фара вновь потянула Дарвина за рукав. Они находились в переулке жёлтого квартала, вокруг располагались небоскрёбы, тянущиеся далеко вверх. Несколько дронов в этот момент подлетали к окнам зданий вокруг, чтобы забрать или передать посылки.

– Разве Дизель не твой отец? – спросил Дарвин. – Почему ты не называешь его папой?

– Они раньше были отцом. До того момента, как мы стали парс тотиус. Сейчас мы все – одна большая семья.

– Ты действительно веришь в Бога-машину? – спросил Дарвин.

– Конечно, – ответила Фара. – Если ты побудешь среди нас подольше, тоже поверишь.

– Мои родители не верили в Бога, – ответил Дарвин. – Мой отец говорил, что это всё первобытные сказки, примитивнейшая из систем контроля.

– Ты прозреешь. Дизель говорят, что Бог-машина являются лишь к тем, кто верит в них безоговорочно.

– Ты говоришь о чёрном пауке на толстых проводах?

– Да, – подтвердила Фара. – Это образ вездесущего. Он является всем, кто находится в «Локо веритатис». Но разговаривает далеко не со всеми.

– Знаешь, с тобой очень трудно разговаривать. Ты словно уроки языка пропускала: говоришь во множественном числе, когда все нормальные люди говорят в единственном.

– Это потому, что мы все – части единого организма. Бог-машина и мы, жители «Локо веритатис», считаем себя единым целым.

– Разве это не глупо? – спросил Дарвин.

– Нет, – резко ответила Фара. – Мы называем себя «мы», а не «я», потому что подчёркиваем свою связь со всеми остальными.

«Здорово же тебе мозги промыли», – подумал Дарвин.

– Тотум снился мне пару раз, – ответил Дарвин после паузы. Он не стал рассказывать, что подозревает в видениях еду с наркотиком. – Но это ещё не значит, что он существует. Скорее всего, я увидел статую в том месте, где вы медитируете, и потом эта статуя мне приснилась. Ничего сверхъестественного.

– Ты ещё не член нашей группы, поэтому тебе дозволено нарушать правила, – произнесла Фара. – Но в будущем запомни: Бога-машину называть по имени можно только в священном месте.

– Тотум? – спросил Дарвин.

– Да, так его можно называть только в «Локо веритатис». На улице его можно упоминать только как Бог-машина.

Чем больше Дарвин изучал правила, по которым живут сектанты, тем более странными они ему казались.

– Я вижу чёрного паука каждый день, – с гордостью произнесла Фара. – Он с нами пока не разговаривал, лишь приказывал служить.

– Он хоть с кем-нибудь уже говорил?

– Да! Кремний говорят с Богом-машиной каждый день.

– Говорит, – поправил её Дарвин. – Кремний говорит с Тотумом каждый день.

– Нет, говорят. Кремний это «они». Значит, правильно: Кремний говорят с Тотумом каждый день.

– И ты в это веришь?

– Бог-машина существует, – ответила Фара. – Мы чувствуем это всем сердцем.

Их разговор заходил в тупик, и Дарвин решил сменить тему.

– Давно ты среди подключённых?

– Почти два года. Мы с Дизелем приехали в Гибралтар, думали, здесь будет лучше. Гнались за марокканской мечтой, но ни работы, ни дома, ни счастливой жизни не нашли. Кремний приютили нас и показали, в чём смысл любой жизни.

– И с тех пор ты молишься с остальными и выполняешь поручения Кремния.

– Верно. Всё во имя вездесущего.

– В чём состоит твоя работа? Что в этих рюкзаках?

– Мы доставляем посылки, – коротко ответила Фара.