Последнее поколение

Лукас спал гораздо дольше и проснулся только к десяти утра, когда Аня засмотрела ролик до дыр. Он длился всего восемь минут, и за это время она успела рассмотреть каждую деталь: чёрный капюшон, накинутый на голову, тёмная комната у него за спиной, длинные тени. Лицо Генри трудно было разобрать, словно он боялся, что люди его узнают, встретив на улице.

– Нашла что-нибудь? – спросил Лукас, открывая глаза.

– Нет, – ответила Аня. Она начинала считать себя глупой, но не подавала вида.

Прежде чем приняться за работу, Лукас отправился пить чай с тостами и потащил за собой Аню. Он каждый день повторял, что есть нужно по расписанию, а завтрак и вовсе – самый важный приём пищи.

– Может, нам нанять медиума, чтобы тот расшифровал послание Генри? – спросил Лукас с набитым ртом.

– Ты веришь в медиумов? – удивилась Аня.

– Нет, конечно, это я шучу. Однако есть у меня один друг: плоскоземельщик, таро-энтузиаст и квантовый психолог, настолько тупой, что даже не сможет пройти тест Тьюринга. Вот он верит во всё подобное. Однажды пришли с ребятами к нему домой, а у него там двадцать кошек и кругом вообще всё в экскрементах. Жуть полнейшая. Одного парнишку стошнило, слабак, а мы до конца вечера сидели в этой обстановке. Я попросил его открыть окно, а он посмотрел на меня так, будто я ему в чакру плюнул. Но знаешь, что удивительно: он нагадал мне, что я останусь без ног, представляешь?

Только после завтрака они вернулись в рабочий кабинет и продолжили изучать видеозапись.

– Представь, что ты скрываешься где-то в мире и пытаешься подать знак всем окружающим, – произнёс Лукас, включая видео в сотый раз. – Как бы ты его подала? Чтобы его понял человек, но не разгадала машина.

– Использовать что-нибудь нелогичное? – предположила Аня.

– Мне кажется, лучше использовать эмоции, – ответил Лукас. – Это единственное, что недоступно искусственному разуму, потому что у него нет гормонов, которые эти эмоции создают. Он наверняка достаточно умный, чтобы различать в людях гнев или тоску, знает, как проявляется радость и страх. Но он не сможет различить тонкие нюансы. Мне кажется, это именно тот случай. Посмотри, насколько яростно говорит Генри. Чуть не слюной брызжет от ненависти.

«…долгие годы я терпел окружающих людей, пытался притвориться одним из них, но мне это осточертело…» – говорило тем временем изображение на экране.

– У Генри Переса есть жена, девять лет в браке, и годовалая дочь, – произнесла Аня, порывшись по его странице в «Пангее». – Ты знал?

– Да, – ответил Лукас. – Но вряд ли он с ней связался – Плуто наверняка следит за ней. На месте Генри я не стал бы так рисковать и звонить жене.

Следующие четыре часа Аня с Лукасом раз за разом пересматривали видео Генри и пытались понять, является ли оно шифром. Ане начало казаться, что её глаза вот-вот лопнут от напряжения. Лукас устал ничуть не меньше: он несколько раз вставал и ходил по комнате, смотрел в окно, но затем возвращался и вновь включал видео, которое и так видел сотню раз.

На шестой час он указал пальцем в монитор и спросил:

– Ты обращала внимание, что одно предложение Генри звучит как-то знакомо?

– Это какое? – спросила Аня.

– Вот это, – ответил Лукас и включил запись.

«Я всегда был рассудителен, спокоен, сохранял веру в себя, умел ждать и никогда не отвечал обманом на обман, злобой на злобу, был обычным человеком, держался молодцом».

Аня прослушала это предложение несколько раз, но так и не уловила ничего, о чём говорил Лукас.

– Тебе это не кажется знакомым? – снова спросил Лукас.

– Нет, – честно ответила Аня.

– Я будто бы слышал это где-то. Какой-то знакомый текст, но никак не могу вспомнить.

Лукас ввёл этот текст в поисковую строку, но интернет ничего не выдал. Затем он начал вводить ключевые слова, но снова ничего не добился. Результаты появлялись разрозненными.

Наконец Лукас сдался и отправился в соседнюю комнату, где Берит заканчивала моделировать новый протез на компьютере.

– Мам, – обратился он. – Тебе не кажется знакомым этот текст?

Лукас зачитал предложение, произнесённое Генри в его записи. Берит нахмурила брови и согласно кивнула.

– Звучит знакомо, – ответила она. – Наверное, это чья-то цитата. Может, политика или спортсмена, но точно вспомнить не могу. Ты пробовал найти в интернете?

– Ничего не находит.

Следующие два часа Лукас и Аня провели в Сети, разными способами разыскивая первоисточник данной фразы. Если для Лукаса она звучала знакомо, то Ане она ни о чём не говорила. Это был случайный набор слов без какого-либо смысла.

Так продолжалось до самого прихода Арне с работы. Он вошёл в дом, разулся и отправился мыть руки. От него пахло лошадьми, для Ани это был самый приятный запах на свете.

– Пап, – спросил Лукас у отца. – Тебе не кажется этот текст знакомым?

Он снова зачитал предложение Генри, и на лице Арне появилось то же задумчивое выражение, которое Аня увидела у Берит.

– Кажется, это чья-то мотивационная речь, – ответил Арне. – Что-то пробуждается в голове, но на поверхность не всплывает.

Когда Аня и Лукас отправились в свою комнату, Арне их догнал и сказал:

– Это Киплинг, письмо к сыну, только слова он использовал другие.

– Точно! – воскликнул Лукас. – Я же учил его наизусть в школе. Как там было? Когда все теряют голову… винят тебя… Что там ещё?

– Если умеешь ждать… – подхватил Арне. Сейчас они оба напоминали людей, пытающихся собрать воедино разваливающийся на ходу велосипед.

– Не отвечаешь ложью на ложь… Ненавистью на ненависть…

– Да, так и есть, – подтвердил Арне. – «Держись», «Ты будешь Человеком, мой сын».

Бегом Лукас влетел в комнату, полез в интернет и мгновенно нашёл нужный ему стих. Как оказалось, поиск очень легко находит, когда правильно вводишь слова. А если пишешь синонимы, ссылки ведут на что угодно, только не на нужную информацию.

– Это Киплинг, – подтвердил Лукас, прочитав всё произведение от начала до конца. – Генри его процитировал, заменив абсолютно все слова на синонимы.

– Теперь ясно, почему он не показался мне знакомым, – ответила Аня. – Я в этом году должна была проходить программу пятого класса. Я до него ещё не дошла.

– Но зачем Генри это сделал? Шифр спрятан в стихе Киплинга?

Запросив информацию об авторе произведения, Аня наткнулась на интересную информацию: Киплинг родился в Бомбее в тысяча восемьсот шестьдесят пятом, что косвенно могло указывать на местоположение Генри.

– Мне кажется, Генри Перес скрывается в Бомбее, – произнесла Аня.

– Теперь этот город называется Мумбаи, – поправил её Лукас. Он что-то читал на мониторе. – Смотри-ка, в две тысячи девяносто пятом некто в капюшоне снёс статую Киплинга на Роман-уэй на юго-востоке Мумбаи. Это произошло на двухсот тридцатилетие писателя. Ночью тридцатого декабря. Чуть больше года назад.

– Думаешь, это он? Генри Перес дал знать, где его искать?

– Похоже, что так, – согласился Лукас. – По крайней мере, на том человеке, что снёс статую, точно такой же чёрный капюшон, как на видео Генри.

– Тогда отправляемся в Мумбаи? – спросила Аня.

– Получается так. Это будет моя вторая поездка в Индию. Надеюсь, в этот раз наш автобус не наедет на мину и мне ничего не оторвёт.