Последнее поколение

– Никто тебя не уволит Зак, – ответила Лилия. – Мама теперь не занимается делами компании, только я. К тому же, если всё так плохо, как ты говоришь, почему ты не уволился тогда?

– Эдуард не любил тряпок, – ответил Зак, скрыв лицо. – Если бы я сказал, что хочу уйти, поскольку мне не нравится его стиль ведения дел, меня не просто уволили бы, я бы остался без работы на всю оставшуюся жизнь. Я стал бы бездомным.

– Ты точно уверен, что это Эдуард отдал приказ насчёт детей? Я хорошо знала своего отца, он не был человеком, способным на хладнокровное убийство. Весь мир знает, что Эдуард – самый благородный из тхари.

– Да, так и есть, – подтвердил Зак. Его голос вновь стал твёрдым как камень, хотя ноги пока ещё тряслись. – Он был… светлым и благородным человеком. Любой, кто скажет про Эдуарда обратное, – лжец.

Выглядел телохранитель как загипнотизированный. Будто он специально выбросил из головы тревожащие мысли, чтобы поверить в удобную правду.

– Ты молодец, – похвалила его Лилия.

Она взяла телефон, чтобы позвонить матери и расспросить об отделе «Р» подробнее, но вместо этого прокрутила контакты чуть дальше и набрала Михалу.

Личный помощник Эдуарда пришёл в номер через четыре минуты после её звонка. Он выглядел очень уставшим, но сохранял боевой настрой.

В его походке чувствовалась уверенность. Михал всегда выглядел так, будто контролирует ситуацию. У него всегда был сосредоточенный взгляд и при этом мягкая, спокойная манера говорить. Когда он с кем-то спорил, то всегда выходил победителем. Он был одним из немногих людей, которым удавалось переубедить Эдуарда по самым важным вопросам.

Даже сейчас Михал сохранял твёрдую невозмутимость. Несмотря на затянувшуюся войну, его внешний вид говорил о том, что всё под контролем.

«Наверное, в этом состоит сущность настоящего управленца, – подумала Лилия. – Сохранять вид победителя в абсолютно проигрышной ситуации».

Зайдя в комнату, Михал пожал руки сначала Лилии, затем Заку. Почему-то в его компании Лилии всегда было легко, словно он был её ближайшим другом. Казалось, он может с энтузиазмом поддержать диалог на любую тему и никогда не рассмеётся над тем, что другим покажется глупым. Если бы она сказала ему, что собирается выращивать сахарный тростник, он заявил бы, что знает подходящее место с отличным климатом. Если бы она сказала ему, что прошлой ночью её похитили инопланетяне, с которыми она смотрела кулинарные шоу, он ответил бы, что знает блюда, которые наверняка понравились бы пришельцам из далёкого космоса.

– Михал, – начала Лилия. – Что ты знаешь о похищенных детях? Зак говорит, что Эдуард отдал приказ, чтобы похитили детей одного журналиста.

Если Михал и удивился, то совсем не подал вида. Он даже не покосился на телохранителя, словно тайна, которую сегодня раскрыла Лилия, была не такой уж и большой.

– Похищал, – ответил Михал с лёгкой грустью. – Да, я помню этот случай – ужасное происшествие. Ни я, ни Эдуард не хотели, чтобы это случилось, но его часто вынуждали обстоятельства.

– Так это правда? – удивилась Лилия. – Эдуард и в самом деле похитил тех детей, шантажировал родителей, а потом убил их?

– Боюсь, что да. Это были вынужденные меры.

– Нет ни одной причины, чтобы убить ребёнка, – резко ответила Лилия. – Это невозможно оправдать ничем.

– Ты права. Это невозможно оправдать. Но в защиту Эдуарда могу сказать, что если бы он не поступил так, то наружу бы всплыли весьма неудобные для него факты. Эдуард не мог такого допустить.

– Не такие уж там и важные факты были. Подумаешь, какие-то снимки.

– Довольно важные, если подумать, – ответил Михал. – Журналист раскопал историю о том, как Эдуард замял случай с обвалом шахты в Конго, где погибли сорок человек. Если бы она вышла, это нанесло бы неслабый удар по репутации.

– Подожди, – остановила его Лилия. – О каком случае ты говоришь?

На секунду Михал замялся, но мгновенно сориентировался:

– О журналисте и похищенных детях.

– Ты говорил о журналисте, который раскопал историю о шахте. А я – о журналисте, который опубликовал его снимки без штанов на вечеринке.

Об истории с вечеринкой Михал услышал впервые. Лилия пристально следила за его лицом и поэтому смогла увидеть, как тот удивился.

– В две тысячи шестидесятом Эдуард приказал похитить и убить всю семью журналиста, который опубликовал снимки Эдуарда без штанов.

– Две тысячи шестидесятый, – задумчиво повторил Михал. – Я тогда ещё школу оканчивал.

– Хочешь сказать, что тот случай был не единственным? Мой отец похищал и других детей журналистов?

– Не то чтобы похищал…

– Хватит юлить, – прервала его Лилия. – В каком году это было? Когда мой отец похитил детей журналиста, который хотел опубликовать историю с шахтой?

Михал молчал. Видно было, как сосредоточенно он пытается придумать, что ответить.

– Если ты сейчас же мне не ответишь, я прикажу тебя уволить, – пригрозила Лилия.

– Твоя мама… – начал Михал.

– Моя мама больше ничего не решает, – снова прервала его Лилия. – Она на отдыхе, помнишь? Я главный акционер, моё слово в компании самое главное. Если сейчас же не скажешь мне, что я хочу знать, – вылетишь отсюда с голой жопой.

– В две тысячи девяносто втором, – ответил Михал.

– Пять лет назад?!

От этой новости Лилии стало не по себе. Слова Зака о том, что её отец похищал и убивал людей, не вязались с его образом в её голове. Она всегда считала Эдуарда олицетворением благородства, единственным тхари, сохранившим человечность в современном мире. История тридцатилетней давности выбила её из колеи, но хотя бы показывала отца чудовищем в далеком прошлом. Слова же Михала показывали, что Эдуард совсем не изменился и продолжал похищать и убивать людей, чтобы скрывать свои преступления.

– Это какая-то дурацкая шутка, да? – спросила она. – Я знала моего отца, он любил меня, называл своим самым дорогим сокровищем. Это был светлый человек, никому не желавший зла.

Михал с Заком переглянулись. Лилия почувствовала себя круглой дурой, словно всем вокруг известна правда, которую она не знает.

– Чего ещё я не знаю? Что Эдуард раскапывал могилы? Надругался над телами погибших людей? А Луна – на самом деле гигантский мяч от гольфа?

– Твой отец не был злым человеком, – произнёс Михал примирительно. – Я никогда не стал бы работать на негодяя. Он был бизнесменом. Иногда ему приходилось поступать так, как не хотелось, но он брал себя в руки и делал грязную работу. Он этим не гордился. Даже наоборот, старался всячески избегать насилия, всё решать словами. Каждый знает, что Эдуард как никто умел договариваться и имел талант истинного управленца. Но иногда встречались упрямцы, которых можно было переубедить только силой. И он находил управу на таких глупцов.

– Например, убийством детей? – спросила Лилия.

Она подошла к окну и взглянула на улицу внизу. Прямо у входа в казино стояла гигантская голограмма туловища человека без ног. Она показывала карточные фокусы и весьма ловко выполняла трюки. В конце она сменилась изображением с названием казино. Люди внизу не обращали на неё внимания. Они ходили по улицам, увлечённые своими маленькими делами.

Мир Лилии в очередной раз перевернулся. Она поняла, почему остальные тхари ненавидели её семью. Дело не только в богатстве, не только в конкуренции. Эдуард запугал их настолько, что они опасались за свои жизни. Неудивительно, что после его смерти они сговорились против Келвинов и «Транстека».

Михал подошёл ближе и встал рядом с Лилией. Он так же посмотрел в окно и тихо произнёс:

– Я склонен считать, что не Эдуард убивал их, а идиоты-родители, решившие выступить против самого богатого человека в мире, вбившие в голову, что им это ничего не будет стоить.

– Это всё слова. Отец убивал людей, и это многое говорит о нём. Я буду гораздо более добрым управленцем. Я добьюсь всего честным путём.

– Всё верно, мы всех победим при любом раскладе.

С последними словами Михал направился к выходу из номера и, обернувшись на пороге, произнёс:

– Твой отец не был злодеем. Он был обыкновенным человеком, вставшим перед трудным выбором. И он никогда не хотел поступать так, как поступал.

После чего скрылся. Лилия ещё некоторое время стояла у окна, после чего пошла в душ. Она всегда шла туда, когда нужно было обдумать нечто сложное: вода всегда приносила ей расслабление.

После она долго сидела в кресле, смотрела в телефон и не могла сосредоточиться. Кто-то стучал в дверь её комнаты, но она не открывала, сейчас ей хотелось побыть одной. Трудно было собрать мысли воедино. С одной стороны, она была глубоко разочарована в отце, осознав, что коалиция богачей объединилась против семьи Келвин не просто так и всё это время она была частью «плохой» компании. С другой стороны, она вспоминала Андреса, лежащего в коробке от холодильника. Его смерть – результат того, что она и Елизавета стараются играть честно против людей с козырем в рукаве.

Если бы Лилия позволила себе играть грязно, возможно, сейчас всё было бы иначе. И её брат был бы жив.

– Мне нужны документы, – произнесла Лилия, позвав Зака из коридора. – Свидетельства, бумаги, любые доказательства того, что Эдуард совершал ужасные поступки.

– Нет, – ответил Зак за её спиной. – Никаких документов нет.

– Отец уничтожал любые свидетельства своих преступлений?

– Да.

– Так я и думала. К сожалению, у меня нет времени разбираться во всём этом.

Лилия отправилась в пентхаус, где Мэри работала за ноутбуком. Несмотря на то что она унаследовала огромную преступную группировку и в дополнение отель с казино, она продолжала учиться в университете и работать в системе защиты данных.

Подождав, пока Мэри закончит, Лилия крепко её обняла, после чего рассказала ей обо всём, что узнала. Вдвоём они приняли решение нанять частного сыщика, который выяснит об Эдуарде всё, что их интересует.

– Забавно, правда? – спросила Лилия, усмехнувшись. – Мне приходится нанимать частного сыщика, чтобы узнать своего отца, поскольку ни моя мать, ни его близкие не хотят мне о нём рассказывать.

Несколько часов она звонила по всем возможным объявлениям в интернете, но никто не хотел браться за это дело. Двадцать четыре фирмы отказались расследовать дела тхари, прежде чем Лилия, наконец, наткнулась на агентство, состоящее из одного человека по уши в долгах.

Молодой человек по имени Глеб Кравец сначала также отказывался, предпочитая потерпеть крах своего бизнеса, чем лезть в дела богатых людей. Однако Лилия пообещала ему гигантский гонорар, зависящий от проделанной работы, и это заставило его передумать.

– Хорошо, – согласился Глеб. Интернет-соединение у него было ужасное, поэтому голос постоянно пропадал. – Я займусь этим делом немедленно, скоро вы узнаете всё, что захотите!

– Спасибо, – ответила Лилия. – Наконец-то я нашла того, кто не падает в страхе от упоминания тхари.

Лилия положила трубку и стала раздумывать над своим следующим действием. Они с Мэри сошлись на мысли, что им стоит предпринять решительный шаг, который покажет, что семья Келвин – победители.