Волчья натура. Зверь в каждом из нас

— Меня вот что занимает, — вставил круглолицый пули-хозяйственник по имени Нилаш Спойде. — Как они сумеют истребить всю популяцию? Это же не одна тысяча чело… волков то есть. Где они столько агентов-убийц возьмут? А за неделю их просто не подготовить.

— Да какая разница как? — пожал плечами Варга. — Уверен, что у каждой страны в распоряжении давно разработанный и продуманный в деталях план операции массового поражения на значительных территориях. Вирусы, газ, яд, излучение — мало ли чего напридумали разные свихнувшиеся ученые за последние двести лет? Не важно это. Но исходить надо из того, что подобные возможности у вээровцев имеются. И опередить вээровцев. Да еще неплохо бы оставить их в полном неведении относительно того, что их опередили, и в полной уверенности, что свою миссию они успешно выполнили.

— Ну и задачки у вас, шеф! — покачал головой Сулим.

— Справишься, — сказал как отрезал Варга. — Кадры у нас не хуже любой разведки, да еще преимущество перед всеми.

— Это какое такое преимущество? — недоверчиво спросил начальник связи, овчар Бертольд Непке.

— Нам не нужно думать о защите целой страны, общественном мнении и о политике в целом. Мы — безмастная карта. Джокер.

— Джокер тоже иногда кроют, — заметил Сулим мрачновато.

— Вот и позаботься, чтобы крыть было нечем. Хорошенько позаботься, — парировал Варга и повернулся к Гному: — Что еще скажешь?

— Есть пара мыслей. Вероятно, в район предполагаемого волчьего ареала стоит забросить агента. Насколько я знаю, я лучший, кто есть в распоряжении «Чирс».

Варга осклабился:

— Ты не страдаешь ненужной скромностью.

— И еще мне кажется, — невозмутимо продолжал Гном, — что в этом ареале в ближайшее время обнаружится пропасть случайных людей: геологов, этнографов, туристов, переселенцев… Ну просто десятки. Это надо учесть, поскольку вся эта публика, безусловно, неожиданно ловко для местных будет пользоваться оружием, коммуникационными селектоидами и техникой… ну, в общем, всем арсеналом разведчиков.

— Да, кстати, — оживился Сулим. — В пределах ареала есть постоянные поселки неволков? Нормальных людей?

— Наверняка, — ответил Гном. — Это легко установить.

— Ух ты! — Нилаш Спойде оскалился и покачал головой. — Если там есть хоть один поселок, весело же придется вээровцам! Ухлопать много волков — это трудно, но ухлопать вместе с ними еще и некоторых людей… Шеф, мне кажется, ни одна из стран на это не пойдет.

— Много ты знаешь, — фыркнул Варга. — Даже я не способен предугадать, на что они пойдут. Японокитай, например, в сороковых такое на островах Пасифиды вытворял — эксперты с ума сходили прямо над выкладками. Думаешь, зря Австралия им биоэмбарго объявляла на целых двадцать семь лет?

Спойде сокрушенно вздохнул. Эрудиция шефа всегда его потрясала.

— Вернемся-ка к плану, — попросил Сулим. — Итак, возможны два варианта. Но ведь нам нужно опередить вээровцев. Что нужно конкретно? Я так и не понял.

Варга резко развел руки в стороны и в упор взглянул на шефа разведки.

— Установить контакт с вождями волков и убедить их переселиться в окрестности «Чирс». Провести само переселение. И отсечь неизбежные слухи-пересуды. Скажем, временный палаточный лагерь на Хендываре. А?

Сулим судорожно сглотнул.

— Что? — поинтересовался Варга вкрадчиво. — Тебе такая задача кажется невыполнимой?

Сулим не ответил.

— А тебе? — Варга повернул голову к Гному. — Как непосредственному исполнителю?

Гном провел рукой по гладкому черепу.

— Это трудная задача, шеф. Но мне она не кажется невыполнимой. Полагаю, волки и сами захотят куда-нибудь переселиться. Я думаю, они и от биокоррекции ускользнули под видом переселения. Знакомая схема, в обиходе «гантелей» зовется. На старом месте знают, что еще нет, а на новом думают, что уже да.

— Кого назначим в прикрытие первого круга? Кого во второй? — Сулим брал быка за рога.

— Давай помозгуем… — сказал Варга. — Кто там у нас сейчас в наилучшей форме?

— Бизон… Лэснер. Потом братья Шарадниковы. — Сулим методично рылся в памяти. — Испанец.

— Испанец? — удивился Спойде. — Его же сломали два месяца назад в Геок-Тепе.

— Уже в строю, — отмахнулся Сулим. — Стаффорды — морфа крепкая, не тебе чета.

Пули только вздохнул. Он прекрасно понимал, что Стаффорд действительно не ему чета. Да еще такой чокнутый, как Испанец. Говорят, он может убить без всякой накачки, правда, только если изрядно выпьет.

— Значит, так. — Сулим прищелкнул пальцами. — Шарадниковых лучше заслать вперед, пусть повертятся в Алзамае. Полагаю, вокзал там есть? Вот пусть там каждую пылинку изучат. Их наверняка быстро отследят и пофиксят, но пусть. Бизона забросим втихую и поглядим, как его будут обхаживать. И кто — тоже поглядим, разумеется. Потом для острастки сунем Испанца — этот быстро чьи-нибудь кости переломает, и пока вээровцы будут хором суетиться, по следу рванет Лэснер как самый незаметный…

Сулим увлекся, и не он один; его речь захватила остальных, будто детективный роман. Только Гном слушал Сулима с легким скепсисом во взгляде: мол, напланировал море, но ведущим-то идти все равно Гному. А о нем шеф разведки пока даже не заикнулся.

— …тебе же, Гном, — Сулим наконец вспомнил о лучшем агенте «Чирс», — спокойнее будет во втором ряду. И только когда Лэснер беспрепятственно дойдет до цели, подключишься ты.

— Полагаешь, Лэснеру дадут БЕСПРЕПЯТСТВЕННО дойти до цели? — Варга пытливо глядел на Сулима. — Всерьез полагаешь?

Сулим выдержал тяжелый как бетонная плита взгляд руководителя «Чирс».

— Если все организовать правильно… может получиться. Должно получиться. Все-таки мы профессионалы, шеф.

— В вэ-эр тоже не лопухи работают.

— Ну… — Сулим вежливо усмехнулся. — Мы оплачиваемся лучше. Кто же станет много платить худшему?

— Ладно, ладно, — проворчал Варга. — Не ершись. Я только хотел сказать, что нельзя недооценивать вээровцев.

Сулим промолчал. И это послужило лучшим ответом.

— Итак, — Варга подтянул клавиатуру поближе, — поехали, что ли?

Сулим подсел к столу; референт тут же подал портативный компьютер-полиморф.

— Глянем на окрестности Алзамая. Где тут можно успешно прятаться? Запад сразу отпадает, тут шоссе…

— Тоже мне шоссе. — Спойде презрительно оттопырил нижнюю губу. — От Янбаша до Бикровы проселок и то пристойнее, чем это шоссе.

— Умный ты, завхоз, как пуделиха после течки. Лесозаготовки там. Вот, видишь? И вот.

Пули, поглядев на карту, пристыженно умолк. Его терпели, хотя привычка совать нос в каждое дело многих раздражала. Но в своем ремесле Спойде слыл асом: если бы к обеду шефу понадобилась атомная бомба, Спойде ее отыскал бы и сумел бы доставить на «Чирс». У лохматого венгра, добрейшего, в сущности, человека, весь мир был опутан сложной сетью знакомств и обязательств, причем всегда получалось так, что весь мир обязан чем-нибудь Нилашу Спойде, а Нилаш Спойде никому и ничем, как правило, не обязан. Варга считал его ценным работником, а уж в чем нельзя было обвинить руководителя проекта «Хищник», так это в покровительстве бесполезным людям.

— Входи, Виталик. — Майор Коршунович приглашающе взмахнул ладонью.

Виталий Лутченко вошел в кабинет начальника отдела и подсел к столу. У него не было с собой ни папки, ни портативного блокнота-полиморфа. Никаких записей. Только то, что осело в памяти, но уж там все оседало накрепко и без ошибок.

— А Шабанеев где? — спросил Коршунович.

— В вычислительный умчался. Ты же его знаешь.

Коршунович кивнул. Он действительно достаточно хорошо знал Ивана Шабанеева. Но он так же хорошо знал и Виталия Лутченко и поэтому был стопроцентно уверен, что на все вопросы, которые могли возникнуть к Шабанееву, полно и точно ответит Лутченко.

— Ладно. — Коршунович отодвинул клавиатуру. — Как он? Давай по порядку.

— Нормально, — осклабился Лутченко. — Нас с Ванькой вычислил мгновенно. Мы вечером пошли, он как раз со своим напарником-лабрадором в кафешке расслаблялся. Кстати, заметь, Вениамин Палыч: пили оба не пиво, а водичку, хотя креветки лопали — сплошное загляденье.

— Может, он вас раньше отследил?

— Нет. — Лутченко отрицательно потряс головой. — Исключено. Вообще-то пиво он потребляет, мы у них в башенке разговаривали. Пустая тара в наличии… Мне показалось, что он сознательно ограничивает себя в спиртном.

— А почему? — поинтересовался Коршунович.

— Бес его знает. То ли пытается держать себя в форме, то ли у него действительно развито предчувствие.

— Ладно, проехали. — Коршунович откинулся в кресле и прикрыл глаза; кресло жалобно пискнуло.

«Черт, — подумал Коршунович. — Опять я его забыл покормить… Ладно, закончим — сразу Вальку покличу».

— Реакция на задание была просто загляденье: сдержанно-позитивистская. В том смысле, что, конечно, это глупость — дергать спящего агента на третьем году, но раз контора так решила, значит, есть причины. Готовность у него, по моей оценке, близка к стопроцентной.

— Что с напарником? — продолжал допытываться Коршунович.

— И тут все внешне близко к идеалу. Лабрадор даже не скрывал, что знает о прежней причастности Ника к разведке. На просьбу прогуляться отреагировал вполне адекватно: спросил, сколько ему гулять, и свалил. Во время беседы его рядом не было, действительно куда-то ушел.

— Жучка потом-то хоть с него снял?

— Арчи снял. Я его попросил. Ночью, когда они с девками мускатик в кустах попивали.

— Понятно… Реакция на состав?

— Вот тут интереснее. — Лутченко потер переносицу. — Мне показалось, что он не поверил. В принципе не поверил. Ну сам подумай: приходят к тебе, спящему агенту, какие-то олухи и начинают плести небылицы о волках. Честное слово, я то и дело угадывал в его взгляде желание дать нам с Ванькой по кумполу и задействовать резервный канал связи с конторой. Но он сдержался, и это не стоило ему особенных трудов. Я потом эмоциограмму проглядывал. Само спокойствие. Просто холодная оценка вариантов и выбор наиболее приемлемого.

— М-да… — Коршунович задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. — Прям не агент, а ангел какой-то. Даже подозрительно. Неужели никаких недостатков? А, Виталий?

Лутченко выдержал небольшую паузу.

— Только один, Вениамин Палыч. Только один. Но боюсь, что он может перевесить все, что я сейчас расписал.

Коршунович требовательно глядел на него. Просто — глядел, и вслух ничего не спрашивал.

— Тоска, — изрек Лутченко. — Такая у него во взгляде тоска иногда прорезается… аж жуть.

— Брось. — Коршунович поморщился. — Семнадцать «фитилей», вспомни. Тут не то что тоска во взгляде, тут игломет в руке прорежется. Но только не в реальности. Такие не ломаются, Виталий. Ломаются вообще обычно на первых трех «фитилях». Кто переступает через пятый — уже не ломается.

Лутченко вздохнул.

— Тебе виднее, Вениамин Палыч.

— Ладно, — буркнул Коршунович. — Официальная оценка?

— Годен без ограничений, — вздохнул Лутченко.

— Так и пиши. — Клавиатура перекочевала к Виталию; тот быстро открыл документ-заключение об оперативной проверке, настучал то самое «годен без ограничений» и приложил палец к папиллятору.