Загадки, коды и пророчества Библии
- Автор: Владимир Курбатов
- Жанр: Научная литература
- Дата выхода: 2006
Читать книгу "Загадки, коды и пророчества Библии"
Семь иудейских праздников
Преображение творения в Откровении происходит в литургических терминах годового круга иудейских праздников. По отношению к существующему бытию эти действия негативны, разрушительны, и могут быть поняты только в контексте определенных представлений о связи дней творения с годовым праздничным циклом. Эту связь можно реставрировать примерно следующим образом.
Первый день творения соответствовал началу природного года, весеннему равноденствию, празднику Пасхи, а более специально — жертвоприношению пасхального агнца, из чего вытекает литургически конкретное отождествление света, Слова («Да будет…») и Агнца.
Четвертый день, сотворение светил, соответствовал гражданскому Новому году (Рош Ашана), около осеннего равноденствия. Полагали, что исчисление времени началось только с появлением светил, где-то в середине Четвертого дня, через три с половиной срока от начала творения. Поэтому гражданский Новый Год начинается 1-го гишри, седьмого месяца священного года. Исчисление времен и сроков связывалось с естественными ритмами в животном и растительном царстве, в частности, с рождением и смертью. Поэтому ангел смерти (четвертый всадник в Откровении, гл. 6) скачет на юг, в сторону светил, творений Четвертого дня.
Пятый день, создание тварей водной бездны, преобразовывал Судный день (Иом Кипур), так как бездна считалась вместилищем душ умерших и связывалась с судом над ними.
Шестой день сотворение животных и человека, переосмысленное как создание Рая Земного, находит свою аналогию в празднике Кущей (Суккот): пребывание в кущах означало возврат к райскому состоянию.
Наконец Седьмой день — день покоя или полноты в книге Бытия, представал как суббота.
Что касается Второго и Третьего дней творения и Пятидесятницы, обходились вероятнее всего так. Этот праздник имел два значения: природно-символическое и историческое. Согласно натуралистической символике праздновали начало сбора урожая пшеницы (Шевуот, праздник Колосьев). Но седьмая неделя после Пасхи, то есть после исхода из Египта, получила значение праздника Обретения Закона (Книги с Небес) на Синае. В этом последнем смысле Пятидесятница представляет Второй день творения, когда была создана твердь, небо, разделившее воды на верхние и нижние, живые и мертвые, пресные и соленые. Следует помнить, что небо представляли себе как натянутую кожу шатра. Кожаный, пергаментный свиток Закона, в котором заповеди отделяли чистое от нечистого, живое от мертвого и т. п., становился аналогом тверди небесной. Сравни в главе 6:14 — «небо скрылось, свившись как свиток». Теперь мы лучше поймем то место из Послания к коринфянам (2Кор. З:7), где говорится о «служении смертоносным буквам» книги Закона.
Значение Пятидесятницы как праздника Колосьев было отнесено к Третьему дню творения, созданию «зелени травной». Сравни в гл. 6:6 — «хиникс пшеницы за динарий» при появлении Третьего всадника.
Не лишено примечательности, что добро и зло, жизнь и смерть в таком творении были расположены в полной симметрии. Животворящему свету Первого дня противополагались смертоносные светила Четвертого, мертвым морским водам Второго живые плодородные воды Третьего, созданиям бездны обитатели небес, а человечество располагалось посередине, между добром и злом. В триаде «свет, светила, небо» одна треть принадлежала злу и две трети — добру. В триаде «нижние воды, верхние воды, бездна» отношение добра и зла было обратным: добру принадлежала одна треть и злу — две трети. (Можно обратить внимание на поражение одной трети всего сущего при звуках труб в Откровении). Значение культа не могло превышать от века положенной меры и ограничивалось актуализацией заданных отношений.