Южная пустошь - 2

— Думаю, Анни будет не против.

— А мне можно? — Виктория смотрела на меня умоляюще, — я тоже хочу! Катрила тоже давала мне подержать Тати! Она мне помогала, чтобы я не уронила…

Собрались мы очень быстро. Девочки просто умирали от нетерпения. А Хурра несколько раз исчезала, пока мы с Викторией одевались и причесывались. И судя по довольной мордашке, она уже успела смотаться к сестре и полюбоваться на малыша.

Перед тем, как уйти, я сунула украденные амулеты в шкаф, закопав их поглубже, среди зимних вещей. Как говориться, подальше положишь, поближе возьмешь…

От моей комнаты, до спальни Анни было всего несколько шагов, но если Виктория шла молча, прижимая к себе куклу Алесу и куклу-папу, с которыми она никогда не расставалась, то Хурра по обыкновению подпрыгивала от нетерпения, дергая меня за руку, и тараторила не переставая:

— Мам! А я тоже, когда родилась, была маленькая? Виктория была, я помню. А он уже понимает, что он принц? Мам, а он знает, что я его тетя? А когда он станет императором, он все равно будет моим племянником? А он будет меня любить? А он тоже как Анни, будет видеть будущее? — вопросы сыпались из Хурры, как горох из дырявого мешка. Я не успевала на них отвечать, но мою дочь, казалось, ответы интересовали гораздо меньше, чем сами вопросы.

К счастью, до спальни Анни мы дошли быстрее, чем любознательность Хурры смогла бы утомить. Все же в маленьком доме есть свои преимущества.

— Входите, — отозвалась Анни, когда мы постучали. — Мама, — улыбнулась она, увидев всю нашу компанию, — как вас много!

И рассмеялась. Радостно. Как могут только матери. В ее глазах сиял необыкновенный мягкий свет. Она держала на руках сверток с ребенком, который громко чмокал, присосавшись к груди, и смотрела на крошечное личико с таким выражением, что у меня защемило в сердце, а в горле встал ком.

Я тайком смахнула слезу, выступившую в уголке глаз. Сейчас, когда я смотрела на мою дочь с ее сыном, и моим внуком, все проблемы, все заботы казались такими мелкими. Почему люди не понимают, что самое главное это не власть, не золото, а вот это… то неуловимое абсолютное счастье, когда смотришь на своего ребенка. И не только своего…

— Он такой красивый, мам, — прошептала Анни, посмотрев на меня. Она и сама в этот момент была прекраснее всех на свете.

— В маму, — улыбнулась я, осторожно подсаживаясь на край постели. Хурра и Виктория уже забрались на кровать с ногами и теперь, стоя на коленках, рядом с Анни, смотрели на малыша, вытаращив глаза от удивления.

Когда я шла к Анни, то хотела спросить, что она видит в нашем будущем и будущем Илайи. Возможно стихийная магия пустоши не станет мешать, и мы сможем узнать, какой следующий шаг может сделать Илайя. Но сейчас мне меньше всего хотелось портить эти мгновения разговорами о проблемах.

— Он такой большой, — громким шепотом поделилась своими наблюдениями Хурра. И опять засыпала нас вопросами, — Анни, а как он помещался у тебя в животе⁈ И как Южин вытащил его оттуда? Я думала, дети рождаются через пупок… Но Артор оттуда никак бы не прошел, — она наморщив лоб смотрела на ребенка. — Тати была намного меньше. Анни, Южин разрезал тебе живот? А покажешь рану⁈ Или он уже все заживил?

Ее болтовня отвлекла даже младенца. Маленький Артор выпустил изо рта сосок, на котором тут же повисла капелька молока, и с удивлением взглянул на тетушку… Он не заплакал. Просто смотрел на Хурру и молчал…

— Мам, — ахнула Хурра, — он так смотрит на меня. Он думает, что я много болтаю, да?

Мы с Анни переглянулись и рассмеялись. Артор же, тяжело вздохнув, вернулся к еде, крепко присосавшись к груди своей мамы.

— Мама, — Виктория подобралась ко мне, залезла на колени и, обняв за шею, прошептала на ухо, — Алеса говорит, что Илайя с двумя амазонками идет сюда. А папа просит передать, что Илайя задумала что-то нехорошее, но он за ней присмотрит и постарается защитить тебя.

Против воли по спине ужом скользнул холод, и замер, свернувшись кольцам где-то в копчике.