Принцесса Кики

Ромион слушал, затаив дыхание, и у него волосы вставали дыбом. Он уже понял, к чему клонит Кики. Демоны в бездне, она же могла всё это осуществить, и мир снова оказался бы под властью тьмы, а у Дамиана бы поехала крыша!

"Могла? – фыркнул про себя Ромион. – Она и сейчас может. Её нужно остановить!" Но он обещал слушать, а Кики ещё не закончила:

– Её мужа мне не победить, я это понимаю. Саму фею пытаться убить так же бесполезно – она защищена получше твоего брата. Да и с феи станется принести себя в жертву… Её мать так же мне не доступна, к тому же, я не была уверена, что на принцессу фей это подействует. Они же были в ссоре… Её сестра у гоблинов – не лёгкая добыча. Отец за пределами нашего мира – проще попробовать с сестрой, чем пытаться забрать его оттуда. – Кики сглотнула. – Родственники кончились, остались друзья. Я знала о драконе, но он шантажировал её в прошлом, так что фея, наверное, могла бы им пожертвовать. Есть, конечно, его сестра… Но, бездна, она же ребёнок! Я ведьма, но детей не убиваю. Да и зачем, когда есть способ легче – король Сиерны. – Кики покачала головой. – Это было легко: твоё поведение логично, и я смогла его предугадать. Нужно было опутать тебя проклятьем так, чтобы ты ни за что не смог выкрутиться. Это не так уж сложно, ты же не маг. Я прокляла тебя, я превратилась в крысу, я предугадала, что твой брат меня найдёт… Между прочим, про какого демона ты говорил? Я никого из высших не знаю. – Кики вздохнула. – Неважно. Всё шло по плану, нужно было только обмануть Властелина. Он чувствовал на мне проклятие – я сама себя прокляла, – но не понимал, что это. Ты всё дальше и дальше запутывался бы в моих сетях – так, что потом и брат не смог бы тебе помочь, а фее пришлось бы сделать, как я говорю, если она хотела, чтобы ты жил. Я думала, что убью тебя потом, ты мне совершенно не нравился, – Кики заговорила быстрее, захлёбываясь словами. Её руки мелко дрожали. – Ты думал о себе, что такой умный, что всё контролируешь, всё просчитал, а не видел паука у себя под носом. Мне нравилось с тобой играть, нравилось тебя унижать, нравилось, когда ты был в отчаянии. Нравилось, что тебе больно. Я Чёрная ведьма, в конце концов, я люблю такие вещи! – Кики поймала взгляд Ромиона, и, вздрогнув, отвернулась. Продолжила: – Я услышала, как ты играешь, в саду. Я не думала… Ты… Я не… Мой мир перевернулся: ты играл о том, что мне тоже было очень близко. Ты одинок, и тебе это нравится. Я такая же. Ты хотел, чтобы тебя понимали – я тоже. У тебя нет близких – у меня тоже, никогда. Ты тоскуешь – я знаю, каково это. Это просто… Я как будто заглянула тебе в душу, и увидела там то, что мне так нравилось. Ты знаешь, что тебе нужно, а я совсем нет. Ты настолько лучше меня, что… – Кики замялась. – Я просто впервые посмотрела на себя со стороны, хотела увидеть твоими глазами. Это мерзко, я знаю – то, кто я. Но я подумала: ты же ничего не знаешь, и я смогу… Ну или хотя бы попробую… Понравиться тебе по-настоящему. Только я не знала, как. Книги мне ничего путного не сказали, – Кики обвела взглядом комнату. – Тебе от этого всего ведь даже не весело. А я не знаю другого. – Кики помолчала. – Прости меня. Пожалуйста. Я просто очень хотела сделать так, чтобы ты обратил на меня внимание. Я прочитала все эти истории про похищенных принцесс, они в каждом учебнике по сохранению брака приводились, и… Вот…

Она замолчала, а Ромион, поняв, что рассказ закончен, спросил:

– Я видел, как ты читала "Браковедение", и это было до того, как ты застала меня в саду. Зачем тебе были нужны все эти книги, если тогда моя музыка тебя ещё не поразила?

Кики, усмехнулась.

– Я должна была вести себя как образцовая жена, чтобы у тебя не осталось подозрений. А я не знаю, как ведут себя жёны. Раньше меня это и вовсе не интересовало…

Ромион кивнул.

– Ты всё ещё хочешь заставить Виолу вернуть добро и зло в наш мир?

Кики снова посмотрела на него и медленно покачала головой.

– Нет. Я хочу тебя.

Ромион ответил ей таким же прямым взглядом.

– И меня ты будешь добиваться так же прямолинейно?

Кики помотала головой и вдруг попросила:

– Просто скажи, что ты хочешь? У меня есть шанс? Хоть какой-то?

Ромион пожал плечами.

– Ты опасна. Как король, который не хочет оставить свою страну без правителя, я должен тебя бояться.

– Клянусь моей магией, что ничего тебе не сделаю! – воскликнула Кики, сползая на пол, на колени перед Ромионом.

– Мне? – усмехнулся тот. – А тем, кто мне дорог? Ты не могла бы ничего сделать и Виоле…

– Клянусь магией, что и тем, кто тебе дорог, я не причиню зла, – перебила Кики. – Поверь мне, пожалуйста. Я не опасна…

– Чёрная ведьма? – хмыкнул Ромион.

– Хочешь, я стану Белой для тебя? Самой Белой? – Кики ищуще всматривалась в его лицо. – Я сделаю для тебя всё, всё, что ты захочешь…

– Ты уже лгала мне, – Ромион хотел отвернуться или хотя бы отвести взгляд, но не мог. Кики было жалко, хотя он не должен был её жалеть: она чуть не разрушила всё, что он любил – из-за одной своей прихоти.

– Лгала? Никогда!

– Я спрашивал тебя, ты ли была на смотринах – когда дал тебе сыворотку правды. Ты солгала мне.

– Нет, – Кики помотала головой. – Ты спросил, одно ли я лицо. А я не одно.

– То есть…

– Смотри, – Кики выпрямилась, и черты её лица поплыли, и так же стала изменяться её фигура. Полненькая, стройная, худая, высокая, низкая… Острые черты, мягкие, округлые, некрасивые и безумно прекрасные… Только глаза оставались те же, да улыбка – когда Кики улыбнулась.

– Ты… метаморф! – выдохнул Ромион. Способность менять лицо была крайне редкой в этой части света. Поговаривали, что на юге метаморфов много… Но что только не говорят про юг!

Кики кивнула.

– Лицо-то разное, как видишь.

– И ты… высокой для меня была специально?

Кики снова кивнула.

– Прости.

– Какая же ты настоящая?

Кики замялась.

– Тебе… не понравится.

Ромион выжидательно смотрел на неё и молчал.

– Я серьёзно. Ты любишь красивых девушек…

– Ты судишь по принцессе фей?

– Причём тут она? Я видела всех твоих любовниц… Ну, всех, кто на тот момент был в Сиерне. Разве что супруга посла гоблинов… Но это явно действие зелья фей…

– Ты и это знаешь! – вырвалось у Ромиона.

Кики улыбнулась.

– Я многое о тебе знаю.

– И всё равно… Я всё равно тебе нравлюсь? – Это у Ромиона в голове не укладывалось. Обычно его любовниц прельщала красивая музыка, титул и богатство. Но стоило познакомиться поближе… Они бывали рады, когда он их бросал.

– Именно поэтому ты мне и нравишься, – Кики снова улыбнулась. – Ты не представляешь, какой ты… Сам не представляешь…

– Какой! А то я не знаю, какой я! – фыркнул Ромион. Разговор свернул куда-то не туда. – Я лицемерный, лживый, двуличный, расчётливый…

– О, ш-ш-ш! – Кики на мгновение прижала палец к его губам. – То, что говорил тебе отец, ложь. О, я бы вырвала ему язык за эти слова!

– Откуда ты можешь это знать?! – не выдержал Ромион. – Кто тебе рассказал?

– Твоя музыка, – просто ответила Кики.

– Как? Никто раньше не слышал…

– Никто раньше не слушал.

Ромион покачал головой и повторил:

– Я хочу знать, какая ты настоящая. Покажись мне.

– Как пожелаешь, – вздохнула Кики.

Ромион ждал уродины – как Виола под заклятьем, когда они только познакомились. Но Кики оказалась хорошенькой. Не красивой, а хорошенькой. У неё были светло-русые волосы, голубые глаза – как лёд – и всё та же улыбка. Но черты лица чуть острее, чем раньше, скулы выше, рот больше. И рост – Ромион чуть не расхохотался – у неё был низкий. Король был уверен, теперь она точно не будет выше его. К тому же, Кики оказалась худой. Почти тощей – у неё по-прежнему почти отсутствовала грудь, и бёдра были очень узкими. Она бы, наверное, легко сошла бы за мальчишку, если бы забрала волосы и переоделась в мужское платье. Привлекательного, но мальчишку.

– Вот, – пробормотала, Кики, краснея.

– Мне нравится, – честно сказал Ромион. Такая Кики казалась удивительно… гармоничной. И, бездна, миниатюрной! – А твоё настоящее имя?

– Кинникия… Лучше просто Кики. Моё полное имя только мать и выговаривала.

– А по-моему, оно больше подходит для королевы, – отозвался Ромион. – Кинникия… Длинное, весомое, звучное… Если хочешь, я буду звать тебя Кики, но официально ты станешь королевой Кинникией. И… Нет, оставайся такой, как сейчас. Пожалуйста. Я скажу, что ты была под заклятьем, которое заставляло тебя выглядеть иначе. Все в это поверят.

– Ты хочешь… Я думала, ты скажешь, что мы должны развестись, – ошеломлённо выдохнула Кики. – После всего, что я тебе рассказала…

– Ты была честна. – Ромион встал и протянул девушке руку. – Не лги мне больше, хорошо? И ради всего, что тебе дорого, не пытайся вернуть зло – мой брат ужасен в роли Тёмного Властелина, и тут же меня убьёт. А я пока не хочу умирать.

– Обещаю, – торжественно произнесла Кики, робко протягивая свою руку в ответ. – Я хочу, чтобы ты жил! Долго… И счастливо. Желательно со мной. Так ты дашь мне шанс?

– Ты дала слово. Ты мне не опасна. И ты моя жена, – Ромион пожал плечами. – Я хочу семью. Да, я дам тебе шанс. Только, пожалуйста, больше никаких сюрпризов вроде железных сапог. Это жестоко. И сними с меня своё проклятие.

– Уже, – Кики улыбнулась. – Ты вернёшь меня в Сиерну и коронуешь?

– Да. Я только что пообещал.

– Тогда у меня совсем не будет возможности показать тебе, как прекрасна любовь, – Кики смотрела на него. – Дай мне ещё день. Только день, я не прошу больше. День наедине с тобой. Пожалуйста?

Ромион нахмурился.

– И… Что мы будем делать?

– Я покажу тебе самый прекрасный уголок мира – я много путешествовала. И я сделаю так, чтобы тебе понравилось. Ещё мы постараемся узнать друг друга поближе – во всех книгах пишут, что это необходимо. Ты согласен?

Ромион вздохнул.

– Да. – Потом ехидно прибавил: – Если ты убедишь Дамиана, чтобы он за нами не подглядывал.

Позже, спускаясь по длинной винтовой лестнице, Ромион смотрел на "новую" Кики: она сменила золотистое утреннее платье на мужские брюки и рубашку и стала совсем похожа на мальчишку. Даже заплетённые в косу волосы не украшали ни заколки, ни шпильки – а маги ведь любят свои амулеты. Вон, посмотреть на Дамиана – весь в "висюльках", даже в ушах что-то болтается.

Кики обходилась без этого – она или любила простоту, или считала, что амулеты ей ни к чему. Но это только придавало ей определённый шарм: она была резкой, быстрой, эта новая Кики. Цельной, сказал бы Ромион, но он молчал и только рассматривал жену. И думал, что сошёл с ума.

"Что мне стоит избавиться от неё? – размышлял он. – Она Чёрная ведьма, она угрожала мне. И сколько там она меня уже любит? Два дня? Три? Привести её сейчас к Дамиану и отдать приказ – брат даже рад будет, а я забуду про всё это, как про страшный сон". Потом Ромион представил, как жизнь снова вернётся на круги своя, как день за днём он будет торчать в Сиерне, как птица в клетке, и никогда-никогда оттуда не вырвется. "Серьёзно? – думал Ромион. – Ты станешь рисковать только ради призрачной возможности поучаствовать в приключениях?" И понимал: будет. Ему было стыдно за это, потому что такой риск совершенно не оправдан, он просто не имеет на него права: он король, и его долг думать о подданных прежде, чем о себе. Но вся штука в том, что Ромион никогда не любил этих подданных – он просто хотел хорошо, правильно делать свою работу, которую не любил тоже. Долг – это важно, безусловно, и да, короля терзала совесть. Но та часть себя, которую он давным-давно заставил умолкнуть, сейчас ворчала: "Несправедливо, что другие получают то, что захотят, а всю твою жизнь наполняет только работа. Вот твой шанс, ты будешь дураком, если им не воспользуешься. Ну и что, что она Чёрная ведьма? Она поклялась тебе. И Дамиан дал тебе амулет, который сохранит тебя от её магии. Помнишь?"