Индиль

Бежмятежность. Эпизод шестой

Она шла по влажной от росы весенней траве, которая, почувствовав первое тепло, смело, хотя еще и не в полную силу, пробивалась сквозь плотный слой прошлогодних опавших листьев. На Индиль было длинное простое платье, наподобие тех, что носили женщины в окрестных селениях, и длинная темная накидка. Капюшон надежно скрывал ее лицо от посторонних глаз и от солнечного света, и лишь пряди золотистых волос непослушно выбивались из-под плотных тканей и падали ей на грудь. Она шла не спеша, наслаждаясь свежестью раннего весеннего утра. Одной рукой она прижимала к бедру большую корзину, полную только что собранных трав и белого мха. Ее длинная юбка заманчиво колыхалась в такт движениям. В этой ослепительной простоте, очаровывавшей своим естеством, трудно было угадать Королеву, наследную принцессу Индиль де Алкарон, хранительницу здешних мест, мать правящего Нимфийского Короля Лоссен-Лотта.

Индиль свернула к небольшой хижине на краю рощи. Она откинула тяжелый полог у входа, и тут же в лицо повеяло знакомым уютным теплом.

– Я дома, – сообщила она легко и беззаботно, опуская принесенную корзину на пол.

Он вышел к ней, уже отошедший ото сна, но все еще хранивший утреннее тепло в своем взгляде и жестах.

– Самые сладкие слова, которые мне приходилось слышать… – произнес он и взялся развязывать ленты на ее накидке.

– Оставь, – она мягко остановила его руки. – Я собиралась кормить коз.

Он покачал головой.

– Ты всю ночь бродила под звездами, теперь отдохни, – он развязал ленты, опустил с ее головы капюшон и выпустил на свободу пышные золотистые локоны. – Я сам.

Она улыбнулась ему, нежно провела рукой по его седым волосам и отпустила его.

Он вернулся, когда солнце уже достигло своего зенита. Индиль сидела на полу, устланном мягкой соломой, подобрав под себя ноги, и плела венок из собранных ею ранних полевых цветов. Кетар залюбовался ею. Она почувствовала его присутствие и обернулась к нему, ласково улыбаясь и приглашая его сесть рядом. Он повиновался.

Он сидел рядом с ней, следил за ловкими, легкими движениями ее рук, ловил ее лукавые взгляды и нежные улыбки, обращенные к нему, и боялся дышать, чтобы не спугнуть этот момент истинного блаженства, эту возможность быть с ней, чувствовать аромат ее кожи, тепло ее улыбки, нежность ее слов. Спустя долгие столетия она вернулась к нему. Она дома. Она сама так сказала ему.

Он смотрел на нее сквозь легкие золотистые пылинки, кружившиеся в теплом солнечном свете, и пытался запомнить, сохранить в памяти каждую ее черту, каждое ее движение, каждый ее взгляд, каждую улыбку. Видения, посещавшие его вот уже который день, не оставляли сомнений – эти безмятежные мгновения сладкой близости с ней вскоре останутся лишь в его памяти. А сегодня Кетар видел его – одинокий белый силуэт на вершине холма, искавший выцветшими глазами среди зеленой листвы ее – Индиль… Кетар видел опустошенную душу Оннеда, его помутившийся разум, его беспокойный взгляд, его смятение и… кинжал в опущенной руке.

Кетар не осмеливался заговорить с ней. Она была так счастлива и безмятежна в своем незнании… Она обернулась к нему, примеряя готовый венок, он улыбнулся ей в ответ, а она рассмеялась, чуть запрокинув голову.

«Она прекрасна», – думал Кетар, глядя в ее искрящиеся глаза. – «Она безумно чудесна. Что я могу сделать, чтобы отвести судьбу? Что я могу сделать?..»

Когда ночь окутала темным покрывалом долину, и рощу, и горы, и на небе замерцали первые звезды, Индиль выскользнула из дома Кетара. Вначале он последовал за ней, но затем остановился, облокотившись о дверной косяк и сложив на груди руки.

«Тьма не отпустила ее», – думал фавн, наблюдая за удалявшейся фигуркой Индиль. – «Днем, здесь, со мной – она моя Индиль, ночью… В какого монстра она превращается каждую ночь? Куда уходит? Где проводит время от заката и до рассвета? Следит ли за ее ночными прогулками Лорд Махталеон или вовсе покинул ее? Пока жив Оннед, меня не существует… Ведь так он сказал ей? Но если Оннед погибнет, гонимый своим безумием, что станет с ней?…»

Следующее утро прошло так же безмятежно, как и предыдущее. Индиль сидела у окна, позаботившись о том, чтобы прямые солнечные лучи не касались ее кожи. Она толкла в ступке травы, необходимые Кетару для приготовления его снадобий, и чему-то улыбалась, погруженная в свои мысли.

Кетар заканчивал новую корзину. Время от времени он задумчиво поднимал глаза на Индиль. Было видно, что он над чем-то сосредоточено раздумывает. Наконец, он решился обратиться к ней с вопросом, который не давал ему покоя.

– Индиль, давно ли ты встречала Махталеона?

Безмятежность сменилась смятением на ее лице. Она отложила работу.

– Махталеона? – небрежно повторила она. – Зачем ты говоришь о нем? Его нет, Кетар. Махталеона нет, – повторила она и поднялась. – Он – плод моего воображения. Мой сон. Мои фантазии. Мои мечты. Его никогда не существовало, ведь так?

Кетар отвел взгляд.

– Он часть Тьмы, вожделенный ужас, моя страсть и мой кошмар. Я избавилась от него. Я не вспоминаю его – и вот, его нет.

Кетар отрицательно покачал головой. Она подошла к нему, положила руки на плечи и заглянула в глаза.

– Что происходит, Кетар? Что ты видел? Я знаю, это все твои видения. Отчего ты не расскажешь мне?

«Что я наделал?» – думал в это время Кетар, неловко отводя взгляд. – «Что я наделал? Я снова все разрушаю. Она только обрела покой и избавилась от душевных ран, как я снова обрушил на нее ее боль».

– Индиль, я не хотел беспокоить тебя своим вопросом. Тебе не о чем тревожиться. Нет ничего такого, о чем требовалось бы волноваться.

Она убрала руки с его плеч, и он понял, что она не поверила ему. Она подошла к окну и встала так, чтобы солнечные лучи не касались ее кожи.

– Я задам тебе всего один вопрос, Индиль… – все же продолжил Кетар, прервав неловкую паузу. – Всего один. И обещаю более не докучать тебе подобными вещами.

Плечо ее дрогнуло в ответ, и она обернулась к нему в ожидании.

– Если бы пришлось выбирать – Владыка Оннед или Лорд Махталеон…

Она не ответила.

Он больше не задавал вопросов.