Дресс-код для жены банкира

— И как успешно оно двигалось, хотелось бы узнать? И сколько же депутатских мандатов в городском собрании удалось заполучить при, так сказать, спонсорской поддержке господина… ну, будем продолжать называть его Антоновым?

— Это вы с легкостью угадаете по лицам: людей нашего круга всегда видно.

Градус безумия нарастал с каждой фразой, и если в какой-то момент мне начало было казаться, что энергию и решительность свекрови можно было бы использовать, то предложение вглядеться в лица депутатов городского собрания развеяло иллюзию того, что нашелся какой-никакой союзник.

Ольга Арсеньевна тем временем продолжала рассуждать о принципах благопристойности и разума.

— То, что вам, Лелечка, удалось узнать некоторые небезынтересные подробности, все-таки не может служить оправданием вашего поведения. Полагаю, что вам следует вернуться к Юрию, я собираюсь поговорить с ним об этом. Поймите, вы вышли замуж за достойного человека и должны это ценить. А вместо этого вы, мягко говоря, влюбляетесь в сомнительных типов…

— Это Алексей сомнительный? — Было смешно, что даже сейчас, когда Лекс был одинаково недоступен для нас обеих, Ольга Арсеньевна старалась вернуть его в свое единоличное пользование.

— Я хотела сказать, влюбляетесь в неподходящих людей, тем самым толкаете Юрия в объятия вульгарных женщин. А эти ваши увлечения… Не думаете же вы, что такое пройдет бесследно и можно так просто вычеркнуть из прошлого, скажем, эпизод с этим Никитой? Кстати, а он тот, за кого себя выдает?

— Не знаю. — Это было правдой. — А если следовать вашим советам, то уже и не узнаю.

— Ну хорошо, я не призываю вас разорвать отношения с этим человеком сегодня же. Но настоятельно рекомендую предпринять какие-то шаги в этом направлении. Что же касается Алексея, то мы найдем хорошего адвоката и будем бороться!

— Неужели вам непонятно, что адвокат должен быть в курсе всей ситуации.

— Вы введете его в курс, кроме того, это будет человек нашего круга, который все правильно поймет.

То есть очередной безумец! Пора было перевести разговор на другую тему, и я стала расспрашивать Ольгу Арсеньевну о Юре, который, как оказалось, ни в чем себе не отказывает, на что, «как оставленный законной женой муж, имеет полное право». Хотя, конечно, такой образ жизни достоин всяческого порицания.

Честно говоря, я была раздосадована. В конце концов, пока он ведет беззаботную разгульную жизнь, я несу на своих плечах бремя наших общих проблем, и это несправедливо.

— А много ли людей входит в ваш, так сказать, ближний круг и кто они? — предприняла я последнюю попытку извлечь пользу из своего визита.

— Вряд ли вы с кем-то знакомы… впрочем, этот приятный молодой дизайнер, Вадим, который м-м-м, сыграл определенную роль… Я хочу сказать, что с его помощью мы вас и обрели. — По тону Ольги Арсеньевны можно было легко понять, как она оценивает такое приобретение. — Ну что же, — она встала, давая понять, что аудиенция окончена, — я настоятельно прошу вас сообщать мне обо всем, о чем вы сможете разузнать. Будем держать связь.

Я не без облегчения вскочила и без проволочек покинула этот не слишком гостеприимный дом, заверив свекровь в том, что ничего от нее не утаю.

От Ольги Арсеньевны с ее заговорщиками из академических кругов толку явно не будет, рассуждала я на обратном пути. Осталось для очистки совести встретиться с «приятным молодым дизайнером», тем более что как-то я уже обращалась к нему за помощью, и не без пользы. Учитывая, что осенне-зимний сезон был уже на носу, я решила навестить Вадика под предлогом просмотра новой коллекции. С тех пор как началась вся эта заваруха, на показы я ходить перестала и совершенно выпала из модного процесса. Именно так я объяснила по телефону причину своего неотложного визита в модный дом «V. Kurakin». Вадик утверждал, что аристократическая фамилия Куракин имеет к нему некоторое отношение, по линии мифического двоюродного прадедушки. Согласно паспорту он носил гораздо менее благозвучную фамилию Подухо, иногда не без юмора рассуждая о том, что досталась она ему от некого боевого пращура, который бил своих врагов под ухо. Если ему указывали на то, что все гораздо проще и в основе лежит прозаическая подушка, Вадик не обижался и говорил, что занимается исконным семейным промыслом, причем летает очень высоко по сравнению с предком, который изготовлял незатейливые постельные принадлежности.

Вадик встретил меня лично и без всяких предисловий спросил о том, какие новости об Антонове.

— Никаких, — ответила я вполне честно, — кроме того, что он не тот, за кого себя выдавал. — Раз уж я разболтала этот секрет Ольге Арсеньевне, можно было сказать и ее соратнику.

— Я что-то такое подозревал… — задумчиво протянул Вадик. — Будешь смотреть вещи или пришла поговорить?

— Отчего же не посмотреть. Давай показывай, что удалось создать при поддержке тайного общества борцов за хорошие манеры.

— А, ты об этом… — улыбнулся Вадик.

— Да, об этом. Как тебе удалось затесаться в ряды благопристойных и порядочных, учитывая твою сомнительную с точки зрения нравственности деятельность по организации особых вечеринок в садоводстве «Родник»?

— Посмотри, какие на этот раз у меня славные пальто. — Вадик подвел меня к кронштейну, на котором висело несколько узких, скроенных по фигуре моделей. — Вот это, черное, отрезное по талии, мне кажется, твое. — Он снял пальто с вешалки. — Почему ты считаешь, что мне не место среди образованных людей?

— Не знаю, вообще-то я не уверена… не уверена насчет этой отделки шелковым шнуром… И какие задачи ставило перед тобой тайное общество?

— Примерь. — Вадик протянул мне пальто. — Задача самая простая — прививать хороший вкус. К нему, я говорю о пальто, есть платье из более тонкой шерсти. Если носить пальто распахнутым, чтобы была видна эта узорчатая подкладка, то получится интересная игра фактур. Сейчас позвоню на склад, попрошу принести платье. — Он взял трубку внутреннего телефона.

Пальто действительно оказалось прекрасным, легким и не стесняющим движения. И шелковый шнур, по правде говоря, тут был абсолютно к месту, хотя немножко напоминал Prada. Впрочем, Prada — это всегда безупречный вкус. Почему бы и не купить пальто и платье в придачу, пока есть возможность? Кто знает, может, потом будет не до элегантных комплектов. Рассуждая таким вот образом, я вертелась перед зеркалом, а Вадик внимательно за мной наблюдал.

— Платье сейчас принесут, и еще я сказал прихватить парочку подходящих брючных костюмов. — Опытным глазом он определил, что клиенту, то есть мне, вещь понравилась и нужно развивать успех.

— Послушай, все-таки я не вполне понимаю, как ты вообще туда попал.

Вошла нагруженная одеждой ассистентка Вадика и начала с раздражающей медлительностью развешивать одежду. Мне не терпелось продолжить разговор, но пришлось отправиться в примерочную, где я быстро разделась, нервически раскидав свою одежду, и влезла в черное, длиной чуть выше колена платье с узкими рукавами в три четверти, вышитое по подолу черными шелковыми нитками. Выйдя из примерочной и увидев, что медлительная девушка уже ретировалась, я продолжила расспросы:

— Так как же ты к ним попал?

Вадик подал мне пальто.

— Ты знаешь, черное на черном для тебя слишком драматично. Или пальто должно быть белым, или под него нужно что-то другое… Если тебе нравится именно пальто, то…

— Я и так вижу, что мрачновато, но ты мне не ответил. — Я сняла пальто и отдала его Вадику. — Я лучше примерю вот эти узкие черные брюки с вон той серой шелковой блузой, а ты не тяни, рассказывай.

— Познакомился я сначала с Ольгой Арсеньевной, когда ходил на курсы по истории мировой культуры. Мы в академии больше изучали художественную культуру, историю костюма, а театр и кино, откуда лучше всего черпать идеи, как-то остались белым пятном. А Ольга Арсеньевна, она, возможно, с сумасшедшинкой, но, знаешь, при этом вдохновляет. — Его голос даже потеплел.

Тем временем я облачилась в новый наряд и предстала пред строгим арбитром хорошего вкуса.

— Да, это выглядит лучше, — застегивая на мне пальто, протянул Вадик. — Консервативно, но не без остроты, так что остановимся на этом варианте, но платье ты тоже возьми, потом к нему что-нибудь подберешь…

— Как ты догадался, что у меня есть еще немножко денег? — Ловкость, с которой Вадик, невзирая на щекотливую тему нашего разговора, сумел продать целый гардероб, меня восхитила.

— Валерик, мы знакомы не первый день, и, как ты помнишь, я еще быстро считаю. С тебя восемьдесят тысяч рублей, ну и минус скидка десять процентов, так что окончательный диагноз — семьдесят две тысячи. По нынешним временам недорого.

— И вправду недорого, на уровне крепкого западного prêt-à-porter.

— Я и есть крепкое и, заметь, весьма креативное prêt-à-porter. И деньги, которые я получил от Антонова на развитие моего дома, потрачены не зря. Или у тебя другое мнение и ты считаешь, что у нас в стране можно самому развивать свой модный бизнес?

— Нет, я так не считаю. — Уж кому как не мне это не знать. — Просто интересно, как все началось.

— Началось все с того, что я подружился с Ольгой Арсеньевной, мы много общались, и в какой-то момент я сделал для нее пару вещей, и поверь мне, что на ней они смотрелись лучше, чем на модели. Я просто еще ни разу не видел, чтобы моя одежда так классно выглядела.

— Молодые амбициозные дизайнеры часто имеют склонность к клиенткам зрелого возраста. Надеюсь, ты сделал ей десятипроцентную скидку? Хотя если она уже была знакома с Антоновым, то могла заплатить и по полной.

— Послушай, дорогая, иди переодевайся, я попрошу выписать счет и упаковать вещи. — Вадик выглядел расстроенным.

— Прости меня, пожалуйста, дружочек, я не хотела тебя обижать, так, с языка сорвалось. — Я состроила жалостливую гримасу: что-что, а обижать его совсем не входило в мои планы. — Сделал ты ей вещи, и что?

— Я не хотел брать с нее денег, тогда она сказала, что приведет мне инвестора, и, как ты догадываешься, этим инвестором оказался Антонов. Когда мы познакомились, он сказал, что хотел бы видеть меня в качестве консультанта, так сказать, по стилю жизни. Я и занимался этим, подбирал костюмы…

— Женщин… — Все было до смешного просто.

— Да. И женщин тоже, я в этом кое-что понимаю… А что касается благопристойности, порядка и хороших манер, над которыми ты так иронизируешь, то для меня это не пустые слова, и ввязался я в эту историю не из-за тупого желания раздобыть денег. Просто у каждого есть свое понимание этих вещей. У Ольги Арсеньевны свое — согласен, что несколько чересчур драматичное, — у меня свое, у тебя тоже свое. — Он посмотрел на меня, ожидая согласия. Я послушно кивнула. — Я считаю, что человек с хорошим вкусом и нормальными мозгами по определению должен вести себя прилично…

— И много таких высокоорганизованных личностей было на тех мегавеселых вечеринках, где ты организовывал интимно-гламурный досуг?

— Немного, а иногда и вообще ни одного. Что с того? Эти люди были нужны, и я просто создавал тот антураж, который помогал усыпить их бдительность, заставить действовать в наших интересах.