Дресс-код для жены банкира

Глава 8

На следующий день мы с Ольгой Арсеньевной улетели, наша миссия была выполнена. Никита с братом должны были прибыть днем позже.

В самолете Ольга Арсеньевна внезапно сказала:

— Эта девушка Глафира затеяла опасную игру. Я сразу почувствовала, что она не так проста, как кажется… И иногда забывает играть роль жертвы…

— Со мной она была весьма убедительна…

— Послушайте, Валерия, я не знаю, чего добиваетесь вы, — начала свекровь решительно, — а мне нужно сохранить Глафиру с ее дедушкой подле себя.

— Я понимаю, вам нужны деньги.

— Да, это так, но помимо денег мне нужны целеустремленные люди, желающие добиться успеха в обществе…

— Вы полагаете, что Глафира хочет этого?

— Я в этом уверена… Глупая девчонка, которая хотела быть бандитской королевой, наломала дров и потом получила возможность одуматься. Вот что она такое, — отчеканила свекровь. — Теперь ей нужен шанс начать новую жизнь, и этот шанс она получит у меня. Академическая карьера, правильное замужество… Думаю, ее дедушка будет счастлив, что девочкой кто-то начал заниматься всерьез.

— Что же, это вы замечательно придумали: и помощь людям, и выгода…

— Да, вы правы. Есть только одно «но»: вы мне мешаете.

— Я? Но чем? Я в ваши дела вообще не вмешиваюсь…

— Да, настолько не вмешиваетесь, что даже не помните, что являетесь моей невесткой.

— Ах, это… Так какая вам разница…

— Разница есть. — Она строго посмотрела на меня. — Для начала хотелось бы узнать о ваших дальнейших планах.

— М-м-м, вытащить из тюрьмы Лекса, в смысле Василия… Дальше пока не знаю. Ну и еще, мне бы, честно говоря, не хотелось, чтобы пострадал этот симпатичный Алексей. Пусть бы он оставался в своем Стамбуле, если это так благотворно влияет на его язву…

— Я понимаю, что он вызывает у вас сочувствие. Но нужно, чтобы Глафира сохранила лицо в глазах своего деда. — Она перешла на свой любимый безапелляционный тон, который всегда меня раздражал. — Поэтому нет смысла ходатайствовать за него, понимаете? Я вам запрещаю это делать!

— Во-первых, это даже звучит смешно; во-вторых, я плевала на ваши запреты; и в третьих, господин Жаров не дурак и, когда поговорит с Алексеем, сразу поймет, что перед ним совершенно безобидный человек. И потом, как оказалось, Никита в курсе того, как вела себя эта Глафира. Так что и свидетель всех ее безобразий имеется.

— Вы так наивны, что на вас даже невозможно злиться. Как это дедушка поверит не своей почти родной внучке, а какому-то бандиту? Тем более, он уже утвердился во мнении, что она — невинная жертва, и, можно сказать, живет с целью отомстить. И вы полагаете, что он послушает вас или этих двух братьев и воскликнет. «О, как же я ошибался!»? Может, еще вернет пострадавшим имущество? А вероломную внучку проклянет? Так вы, судя по всему, представляете себе дальнейший ход событий? Что молчите? — Она нервно хрустнула пальцами. — Значит так, запомните. Глафира жертва, этот Алексей, может, и не душегуб, но цинично бросил ее на растерзание бандитам. Это факт, даже если у него это вышло случайно. И обсуждать нечего. Поверьте, мне бы тоже не хотелось, чтобы с ним что-то случилось, но в любом случае пусть выпутывается сам.

— Я не думала, что вы так практичны.

— Я вполне практична, когда вижу впереди определенные перспективы, — заверила она. — Теперь о вас. Вам нужно будет срочно развестись с Юрием.

— Почему же срочно? А если он еще сохраняет ко мне нежные чувства?

— Чувства, милая Валерия, здесь ни при чем. Он мне нужен холостым, потому что в ближайшей перспективе я собираюсь женить его на Глафире.

— На Глафире? Но вас, как мать, не смущает… То есть, я имею в виду, ее недавнее прошлое. Не кажется ли вам, что это как-то не стыкуется с образом невесты и что в глазах окружающих… — Мне стало неловко, и я окончательно запуталась.

— Чушь, полная чушь, — отрезала Ольга Арсеньевна. — Глафира самая подходящая невеста для Юры, в том числе и в глазах окружающих. Что касается ее бурных молодых лет, то меня мало интересует, что тогда происходило. На сегодняшний день она здорова, разгульная жизнь ее больше не интересует, и этого довольно. Более того, она будет нам благодарна за то, что мы закрыли глаза на это ее, скажем так, приключение. А родство с такой семьей — это для нас то что надо, — заключила свекровь.

— А я как же?

— Странный вопрос. Вас ждет сплошное счастье с нашим общим другом, обаятельнейшим мужчиной, господином Ипсилантовым. У вас все будет прекрасно, а кроме того, если братья Антоновы останутся целыми и невредимыми, вам будет о ком заботиться и кому сопереживать, скучно не будет. И оставим пока этот разговор.

— Нет, подождите. А Глафира в курсе этих планов? Может, она по-другому представляет себе свое будущее?

— Неважно, что там она себе представляет. Существенно, что ей хочется респектабельной жизни и требуется солидное поприще. Знаете, чтобы ходить в строгих дорогих костюмах, рассуждать о вечных ценностях, чтоб обращались по имени-отчеству… Надо сказать, что у уроженцев тамошних мест, откуда она и ваш Василий родом, это просто пунктик. Ваш друг вот тоже наивно полагал, что может войти в роль этакого влиятельного деятеля и из ничего вдруг стать всем. Но Глафира как раз не пустое место, и уж я ее быстро уму-разуму научу. Такую воспитаю из нее леди, что Юре не стыдно будет и политическую карьеру начать. Компромат весь этот, что и в его биографии тоже имеется, Жаров как-нибудь похоронит. Да сейчас у многих прошлое не кристально чистое. Не думаю, что возникнут проблемы.

— Вот как вы все распланировали. А если я все Жарову расскажу?

— А что дурного в моих планах? Наоборот, они для его внучки самые подходящие! Да я уже ее к жизни возвращать начала, и он это прекрасно видит. Даст бог, ребеночка родит, будет у него правнук. Да он счастлив будет, если все устроится по-моему. Так что рассказывайте что угодно и кому угодно, только с разводом, очень прошу, не тяните.

После того как вся наша команда, включая ее боевой трофей, благополучно очутилась на родине, Жаров решил устроить что-то вроде парадного приема в садоводстве «Родник». Присутствовали Глафира с Ядвигой, Ольга Арсеньевна с Юрой, Вадик и я.

Так как организацию вечера поручили Вадику, то все было устроено самым изысканным образом. В библиотеке, где гостей ожидал своеобразный welcome drink — шампанское и минеральная вода, к которым были поданы минитосты, — Жаров обратился к присутствующим с чем-то вроде приветственной речи:

— Дамы и господа, сегодня мы собрались здесь, потому что каждый из присутствующих стоит, если так можно выразиться, на пороге серьезных изменений в своей жизни. В скором времени каждый из нас примет важное, я бы сказал, судьбоносное для себя решение. Я не буду уточнять, что это будет, каждый про себя знает сам. Хочу только подчеркнуть: грядут перемены к лучшему. Предлагаю за это выпить и категорически больше не вспоминать сегодня о делах! — Он поднял свой бокал. — Нас ждет интересная программа, организованная нашим другом Вадимом.

Вадик уже взялся за старое, подумала я. Быстро же он нашел общий язык с Жаровым, что, впрочем, и не удивительно. Вадик, который все это время стоял рядом с Глафирой и что-то нашептывал ей на ухо, не иначе как соблазнял купить еще пару-тройку туалетов, выдвинулся вперед.

— Друзья, рад сообщить, что нас сегодня ждет приятный вечер, — буквально пропел он. — Выступление молодой, подающей большие надежды певицы, только что заключившей контракт с Мариинкой. Дивное драматическое сопрано, волшебный тембр. Хочу заранее извиниться: по техническим причинам удалось доставить сюда только кабинетный рояль, но ведь и вечер наш вполне камерный. Зато выступать наша дива будет в концертном туалете, который я создал специально для нее. Обратите внимание. Далее ужин, приготовленный для нас поваром одного очень известного ресторана, — уверен, что вы догадаетесь, какого, как только попробуете первое блюдо, эту особую манеру невозможно не узнать. А если не угадаете, я открою вам эту тайну, но позже. — Вадик театрально возвысил голос и торжественно произнес: — Также обращаю ваше внимание на подборку вин — специально для этого вечера. Это важно. После ужина у нас запланировано дружеское общение и просмотр классических кинолент, на выбор есть «Касабланка», «Гибель богов». Вот господин Жаров предлагает «Весну на Заречной улице», очень, кстати, стильно. Артист Рыбников — секс-символ своей эпохи. На этом всё. Начало вокальной части через пятнадцать минут, прошу всех пройти в гостиную.

Гости послушно побрели из библиотеки в гостиную. Я попыталась подобраться к Глафире, но ее вместе с Жаровым быстро перехватила Ольга Арсеньевна. Она завели с ними беседу, аккуратно выдавив из кружка Вадика, который за неимением лучшего собеседника подошел ко мне.

— Ну как вечеринка, Валерик? Высший класс, правда? Все самое первосортное, продукты (ты пробовала тостики с фуа-гра?), обслуживание, алкоголь, сопрано тоже с наилучшими рекомендациями… У меня, знаешь, проснулось такое вдохновение, могу работать круглыми сутками, — зачастил он.

— То есть отпустило, — уточнила я.

— Еще бы. И вообще, все устраивается отлично. При новом хозяине, — он скосил глаза в сторону Павла Викторовича и, понизив голос, продолжал, — открываются совсем другие перспективы. Есть шанс заявить о себе очень даже громко, открыть бутик в Москве, поехать на неделю моды в Париж или Лондон. Потом, у Жарова связи в кинобизнесе, костюмы можно сделать для какого-нибудь проекта, тоже будет неплохой промоушен…

— Помнится, недавно ты обещал, если все разрулится, сделать платье для меня, а не для фильма…

— Я и сделаю, — замялся Вадик, — ты же только что приехала, вот сейчас и займемся… Ну, пойду посмотрю, как там моя примадонна, так сказать, внесу заключительные штрихи. — И он быстро ускользнул.

Певица действительно оказалась замечательной, с нежным, но сильным голосом и эффектной внешностью слегка восточного типа. Последнее обстоятельство было умело подчеркнуто японского стиля платьем в серо-розовых тонах. Получилась почти Чио-Чио-сан, что весьма понравилось присутствующим. По окончании программы Жаров долго расточал комплименты в его излюбленной подчеркнуто старомодной манере и потом пригласил певицу к ужину, за которым она оставалась в центре всеобщего внимания. В разгар беседы, когда все, за исключением Глафиры, наперебой демонстрировали свои познания в области оперного искусства, я заметила, что та откровенно скучает. Я сделала ей знак глазами и встала из-за стола в надежде, что она последует за мной. Присев в санузле на край ванны, я приготовилась ждать. Глафира появилась довольно быстро.

— Как он там? — спросила она с ходу.

— Если вы имеете в виду вашего бывшего друга, то до последнего времени он чувствовал себя очень даже неплохо. — И я вкратце рассказала о том, как обстояли дела в Стамбуле.

— Растолстел, говорите? — Глафира хмыкнула. — Вот обморок!

— Его брат сказал то же самое, но мне это не кажется достаточным основанием для того, чтобы ваш чудесный дедушка оторвал ему голову!

— Послушайте меня, Валерия, я тоже не жажду Лешиной крови…