Жизнь и приключения чудака[сборник]

Один

После всех историй Димка в школу больше не ходил. Он просидел два дня дома, а на третий его заела такая смертельная тоска, что он вдруг решил поехать к маме. «Она, конечно, заругается, но потом все равно простит». Правда, лучше бы податься к морю и поступить в юнги, но маму жалко. Он ведь у нее на всем свете один, и она у него одна на всем свете. Раньше Димка не понимал, как это: «одна на всем свете», а сейчас понял. И так ему захотелось побыть с мамой, что он тут же стал собираться в дорогу.

Прежде всего Димка пошел в больницу к Михаилу Платоновичу, чтобы узнать, когда его можно будет повидать. Оказалось, только через две-три недели. Тогда он вернулся домой, достал рюкзак, обстоятельно, как это делала мама перед отъездом, составил список всех вещей, которые он собирался взять с собой, и стал укладываться.

На станцию Димка пришел за два часа до отхода поезда и долго толкался среди мешков и пассажиров, которые спали, укутанные в платки и полушубки, и сами были похожи на мешки с поклажей, пока не пристал к шумной группе молодых парней и девчат.

Оказалось, что они ехали тем же поездом, что и Димка, только дальше. Эти парни и девчата ехали строить новый химический комбинат. С ними Димке стало немного повеселей и как-то храбрости прибавилось.

В вагоне один из парней, которого звали Костя, самый шумный и веселый, спросил Димку:

— А ты куда едешь?

— К маме, — ответил Димка.

— Сосунок ты, смотрю. Кто же в такое время к маме едет? Давай с нами. Построим комбинат. На доске Почета будешь висеть, большие деньги заработаешь. Тебя как звать?

— Димка Иванов.

— …Дмитрий Иванов. Можно сказать, исторической личностью станешь. Это я тебе обещаю. Ну, поедем?

Димка покраснел:

— А оттуда можно маме написать, чтобы не беспокоилась?

Все ребята засмеялись. Димка понял, что над ним шутят, залез на вторую полку и скоро заснул.

Когда Димка открыл глаза, уже светало, но все еще спали. Только Костя на соседней полке смотрел в потолок и улыбался.

— А, Димка, проснулся? Ты за вчерашнее на меня не сердишься?

Димка мотнул головой.

— Ну и правильно. И потом, подумаешь, комбинат! Мы лучше с тобой будем новый город рядом с комбинатом строить. Правда, пока об этом еще никто не знает, только ты да я. Но я ребят уговорю. А уж вместе мы чего хочешь добьемся. А город будет необыкновенный! Одна улица — голубого цвета, другая — зеленая. Представляешь, все-все дома зеленого цвета. А потом… потом Античная улица, со скульптурами героев древнегреческих мифов — Геркулес там или Прометей, прикованный цепями к скале за то, что он добыл людям огонь. Здорово?

В это время проводник крикнул на весь вагон:

— Станция Сугробы!

Димка соскочил с полки.

— Приехал? — спросил Костя. — Жаль, не дали поговорить. Значит, встретимся в новом городе, на Античной улице, у памятника поэту Гомеру. Запомнил? Ну, дай твою лапу!

Димка пожал Косте руку и, мягко ступая в валенках, побежал к выходу.