Империя Рун. Том 1

Глава 20. Она

Когда дед сказал, что тот магик, что разрушил их загородное имение, будет зачислен в гвардию, Отавия не предала этому никакого значения. Ну, зачислен и зачислен! Дед был одержим этими колдунами, постоянно твердил, что если не держать их близко — придется с ними воевать. И еще много чего, что она до конца не понимала, да и не хотела вникать, чтобы понять.

При первой же встречи Рей ее совершенно не впечатлил. Это был худой, узкогрудый, среднего роста южанин. Маг был смугл, с высокими скулами, чуть вьющимися, собранными в хвост на затылке волосами, какими-то непропорционально длинными руками, и имел скорее отталкивающую внешность и еще более отталкивающие манеры. Самое раздражающее — долгий, немигающий взгляд, будто бы перед тобой было дикое животное, а не человек.

Двигался маг тоже странно, не так, как прочие колдуны, что служили в гвардии и сопровождали ее. Сначала Отавия не могла понять, что же ее смущает, а потом до нее дошло: Рей никогда не ходил по центру коридора, всегда держался стен, будто бы был огромным пауком, готовым в любой момент подняться на потолок в случае опасности. Голова всегда чуть опущена, будто бы он прятал шею от стылого ветра, хотя все молодые мужчины, с которыми Отавия имела опыт общения, ходили гордо, с высоко поднятым подбородком.

Маг, которого ее матушка опрометчиво наделила титулом Защитника Престола, нервировал не только Отавию. Многие в ее свите тоже заметили странности, присущие новому гвардейскому колдуну, а виконт Умберт вовсе выразился остро, но вполне однозначно — что магик похож более на безродную псину, нежели на человека. Не играло на руку магу и то, что довольно быстро прознали и о его работе на императорских конюшнях в качестве коновала. Да любой придворный изо всех сил скрывал бы подобное занятие и впадал в ужас от одной мысли, что кто-то может узнать о нем подобное! А магик говорил о работе на барона Варнала так, будто бы делал какое-то достойное и важное дело. Словом — тупая деревенщина и беспросветная чернь.

На полгода она почти забыла о магике. Ну, есть и есть, несет караул, сопровождает ее во время поездок, помогает печатями, когда прикажут. Рей был незримой тощей тенью, что движется вслед за ее фигурой, готовый выполнить любое ее указание.

Все круто изменилось, когда по дворцу пошел слух, который довольно быстро подтвердили уважаемые придворные: молодой маг, которого кронпринцесса Элаиза, ее мать, в том году одарила титулом Защитника Престола, оказался подпольным бойцом на аренах, а после оторвал голову одному из восточных убийц магов. Поговаривали, что дикарка, с которой жил маг, вовсе притащилась в шамоградскую Башню вся с головы до ног в крови, так же выглядел и жетонный маг Рей. Эти двое бахнули окровавленным мешком с оторванной головой винефика по столу Трибунального Истигатора Неро, которого очень любили и уважали при дворе, после чего безнаказанно ушли. Да и сама Отавия за прошедшее время получила несколько уроков, начав лучше разбираться в людях. Посодействовал этому и ее дед, император Форлорн Девятый, и бесчисленные соглядатаи, которые прикидывались ее друзьями. Как она обижалась, когда узнала, что маркиза Хашт о каждом ее шаге доносит родным! А это был серьезный герцогский род, близкий с ее дядей, герцогом Саином Торлорном. То, что виконт Умберт трепло и доносит в канцелярию она знала с первого же дня его появления подле, граф Умберт почти жил в тех коридорах и сынок пошел по стопам родителя. Но вот Милана!

После этих события она еще раз присмотрелась к магу и наконец-то поняла, почему на его службе в ее охране так настаивал дед.

При всей своей молодости, жетонный маг казался намного старше любого из ее свиты. Его угрюмость была собранностью, хождение вдоль стен — осторожностью, прижатый к груди подбородок — готовность к бою. Отавия узнала, что дикарка из степей Келанда, что живет вместе с магом, была его наставницей и каждое утро избивала парня палками и тренировочными мечами, будто бы завтра должна была начаться война. Да и сама дикарка оказалась не так проста! Белый винефик — убийца магов! Немыслимо, если учесть, что вся суть жизни этих степных охотников заключалась в убийстве магов Башни.

Ну а когда у нее созрел план выхода в город, лучшей кандидатуры и не нашлось. Невзрачный, в прошлом бродяга, Рей отлично сливался с чернью и чувствовал себя на улицах города, совсем как дома. Но как же он ее раздражал! Своей непроходимой тупостью, закатыванием глаз, неуместными смешками и вздохами каждый раз, когда она задавала вопросы! Это бесконечное непочтительное поведение бесило Отавию, но при этом выбор у нее был невелик — только магик из всей ее свиты и охраны прошел ее проверку и не бросился стучать начальству. Она это знала точно, потому что временами разбирала доносы на саму себя вместе с дедом.

— Тебе нужно понимать, кто и что сообщает о тебе другим людям, — скрипел старик, перебирая записи. — Зачем? Ответь мне.

— Чтобы в нужный момент сделать и сказать то, что другие должны будут услышать через эти доносы, — заученно повторила девушка.

— Правильно, милая моя Отти, правильно, — кивнул старый император. — Жизнь на престоле — это как стоять голым посреди площади. У всех на виду. Ничего не скрыть, ничего не спрятать. Но надо учиться поворачиваться правильным боком.

— Почему нельзя просто вычистить всех шпионов? Всех доносчиков? — наконец-то спросила Отавия.

Этот вопрос давно ее тревожил.

— Всех соглядатаев не вычислить, Отти, это невозможно. А еще это даст тебе ложное чувство безопасности, и ты пропустишь появление новых шпионов. Чем больше вокруг тебя глаз и доносчиков, тем проще обнаружить новых. Вот и все. Просто ты должна контролировать эти потоки информации.

— Я совсем-совсем ничего не могу скрыть? — с сомнением спросила Отавия.

— Совсем, — кивнул головой император. — Но тебе и не надо. Просто разные тайны надо доверять разным людям. Чтобы только ты знала все и сразу, а остальные — только то, что ты им показала. Знание — самое сильное оружие правителя. Ты должна знать все, что происходит в твоей империи, но в первую очередь — в столице. Потому что Шамоград — отражение настроений всей Дагерии. В Шамоград стекаются купцы и работники со всех уголков нашего государства, со всех…

Старик глубоко закашлялся, так и не договорив, но Отавия поняла, к чему он клонил. Знание — сила. Знать тех, кто тебя окружает, доверять разную информацию разным людям. Держать в неведении, но так, чтобы все думали, что у тебя нет тайн. Непростая задача, особенно для молодой девушки. Но она справится.

Дед говорил, что не пройдет и трех лет, как он умрет, и ей придется взойти на престол. Что произойдет с ее матерью, Элаизой, он не уточнял, но по хмурому взгляду старого императора было понятно, что в свою прямую наследницу он не верит. Поэтому готовил к властвованию единственную внучку.

Рей отличался тем, что никому не доносил. Казалось, молодой маг вообще существовал в какой-то дворцовой пустоте, так и не примкнув даже к своим — соглядатаям из Башни, коих в последние годы, по словам деда, во дворце развелось немало. Это она узнала от Легера, мага из ее охраны, которому дед доверял целиком и полностью, а значит, доверяла и Отавия.

— Он ученик Трибунального Истигатора, Ваше Высочество, — докладывал Легер, когда она прямо спросила мага о Рее. — Весьма одиозного, если позволите так выразиться.

— Чем же он одиозен? Мне казалось, самый яркий из Трибунала, это молодой, в красном плаще… — уточнила Отавия.

— Да, Ваше Высочество, вы говорите о господине Неро. Учитель Рея, Осиор — его старый друг, хотя по Башне ходят разные слухи… А сам Осиор, как бы правильнее выразиться… Неподконтрольный. Никогда не примыкал ни к каким группам и всегда служил только Уставу. Преданно, почти фанатично. И, видимо, так же воспитал и своего ученика.

— Для этого Осиора только закон магов имел смысл? — спросила Отавия.

— Да, Ваше Высочество. Только Устав, превыше всего. Абсолютно безжалостный, неподкупный и очень опасный маг. Даже после полученной магической травмы. Хотя после нее, наверное, он стал еще опаснее.

— Господин Легер, вы говорите так, будто бы боитесь этого Осиора… — удивилась Отавия.

Маг, что сейчас стоял перед ней по струнке, тяжело сглотнул.

— Осиор был карающей рукой Трибунала, Ваше Высочество. И все маги на побережье знали, что если за тобой идет Осиор, значит пощады ждать не стоит… Он должен был стать Верховным Трибуном, одним из самых… властных, что знавал Круг за последние годы.

— Но не стал, — заметила Отавия.

— Не стал, как я и говорил, из-за травмы, Ваше Высочество. А потом он исчез на пять лет и вернулся. С учеником. Хотя ранее никого в ученичество не брал.

— С этим Реем.

— Да, с Реем из Нипса, Ваше Высочество, — утвердительно кивнул Легер.

А потом начались их походы в город… Каждое переодевание, каждое перевоплощение было волнительным приключением, чем-то новым в ее жизни. Она не поставила в известность деда или Легера, хотя прекрасно знала, что император в курсе ее шалостей. Но если старый правитель не вызвал ее на разговор — значит закрыл на это глаза. А может, он и хотел, чтобы она вот так сбегала от дворцовой жизни в жизнь простую, шумную и грязную, чтобы получила хоть какое-то представление о том, что происходит за пределами дворца.

И чем больше времени она проводила с магом, тем больше свыкалась с его прямотой и непочтительностью. Дед говорил, что людям свойственны недостатки. Рей из Нипса был ими полон, но слишком сильных неудобств они не доставляли. А самое главное — именно с молодым магиком Отавия могла немного расслабиться и дать волю своему природному любопытству, которое все время нахождения во дворце приходилось держать в узде. Ведь негоже принцессе чем-то интересоваться сверх меры! Из этого могут сделать неправильные выводы. Представительница императорской семьи должна на все смотреть, чуть прикрыв глаза, свысока, лениво, ведь нет ничего более значительного, чем она сама. Так ее учила мать. Дед же поощрял совсем иные ее качества, волю которым дать Отавия все же не решалась.

А Рею было плевать, он даже, казалось, не замечал перемен, что с ней происходили, стоило им выскользнуть за пределы Замковой горы. Ну и пусть! Он был всего лишь сопровождающим и мнение какого-то магика-коновала ее ничуть не интересовало!

В день, когда они должны были пойти на танцы простолюдинов, Отавия нервничала как-то больше обычного, еще и этот визит виконта Умберта и маркизы Хашт, что набивались в спутники. Видимо, многочисленные шпионы что-то пронюхали и хотели получить больше информации о том, чем же занимается принцесса.

А потом оказалось, что этот придурок, Рей, позвал вместе с ними своего дружка, Ториса Варнала! Как же принцесса была зла! Как же он ее взбесил! А потом встреча с наемником Берни, желто-красный свет на ладони, слабость, падение и бесконечная боль от целебных печатей.

Она мало что запомнила после своего первого падения. Будто сквозь дымку прорывался голос Легера, который что-то кричал, вспышки, крики, оранжевый свет щитов. Она чувствовала себя брошенной и покинутой, грудь сжимало колючей болью, каждый вдох — был подвигом. Отавия чувствовала, что умирает, будто что-то жрет ее изнутри, сжигает, разлагает на части.