В стороне от дороги

— А что? — небрежно бросила Гудкова. — Чужих там не бывает. А если что, можно крикнуть, на помощь позвать. Там неподалеку два домика наших сотрудников.

Она тут же пожалела, что сказала об этом. Ведь могли же видеть ее с Анатолием на берегу. И тогда все пропало. Впрочем, вряд ли. Она бы слышала голоса или шаги.

— И тем не менее вы виноваты в том, что бросили дежурство. — Майор подвинул книгу, на которой крупными буквами было написано: Уголовный кодекс РСФСР.

— Я знаю. Мне там подходит статья под номером сто. Товарищ майор, неужели могут два года дать? — Она часто заморгала, веки покраснели.

Откуда же она это знает? Значит, кто-то уже успел проконсультировать ее. Хорошо, если этот консультант лично не заинтересован в исходе дела.

— Итак, вы одна бродили по темному берегу и дышали воздухом, — заключил Луганцев. — А вы запомнили то место, откуда увидели пожар? Помните? Вот и хорошо. Мы с вами сейчас поедем туда, чтобы уточнить некоторые детали.

Этого Гудкова никак не ждала. Там, на берегу, еще лежало покрывало, остатки закуски и пустая бутылка из-под водки. Брошена была на траве сумка, которую мог опознать любой сотрудник базы. Придуманные заранее варианты рухнули в один миг.

— Зинаида Петровна, расскажите, как было на самом деле. Поверьте, это лучше для вас. — Последнюю фразу Луганцев произнес так убежденно, что Гудкова заколебалась.

«Но Толик же предупреждал: за пьянку больше дадут», — мелькнула мысль. И сразу же ее сменила другая: следы на берегу все равно не скрыть. А откуда бутылка, она не знает. Мало ли кто потом мог бросить ее.

И уже спокойно, подробно она описала события минувшей ночи. Но про бутылку умолчала.

— Вы ничего не упустили? — Луганцев ждал. Перед этим человеком было бесполезно притворяться...

— Значит, вы дали Уварову ключи, и он заходил на базу? Ах, вы ему и от своей квартиры ключи доверяете? Ясно. Ну, что касается вашей квартиры, это ваше личное дело, хотя иногда подобная доверчивость оборачивается бедой. Но вручать ключи от базы постороннему человеку вы не имели никакого права. — Он смотрел строго, и от былой доброжелательности не осталось и следа. — Итак, вы утверждаете, что Уваров забыл там свои часы. А кто еще в ваше отсутствие мог заходить туда?

— Если кто и заходил, то только свой: Линда чужого не впустит. Но она не лаяла. Я бы услышала. Может, Матвеев опять был? — неожиданно предположила она. — У нас в условленном месте лежат еще запасные ключи. О них знают только руководители базы.

— Кстати, куда делся ваш знакомый, когда начался пожар? — Луганцев хорошо помнил, что на месте происшествия мужчины, о котором рассказывала Гудкова, не было.

— Так сразу, как пожар начался, сбежал, — с каким-то мстительным злорадством сообщила Гудкова. — А кто в пожарку звонил, не знаю. Может, кто из водителей увидел. Там же трасса недалеко.

— Ну, спасибо за помощь, Зинаида Петровна. — Луганцев поднялся. — А теперь мы с вами, как уговаривались, поедем на место.

На берегу было пустынно. Пахло гарью, и Гудкова старалась не смотреть в сторону базы. Она со страхом подошла к тому месту, где накануне весело пировала со своим несостоявшимся женихом. На покрывале лежали остатки закуски, валялась в стороне сумка. Но пустой бутылки не было. Это казалось чудом. «И все-таки Луганцев похож на Баталова. Очень похож», — думала Зинаида. «Пусть пока считает, что ей удалось обмануть нас», — думал Луганцев.

Гудкова торжествующе посмотрела на него. Она ведь не догадывалась, что бутылка уже изъята экспертами.

— Алексей Петрович, я ж чуть не забыла, — спохватилась Гудкова. — У нас за базой есть пустырь. Туда каждый вечер мальчишки приходят. Витька и Сашка. Вы бы видели, что они вытворяют. Не то что базу — весь город поджечь могут. Никакого надзора за детьми. Витьку Черкашина я знаю. Он сын нашего грузчика. Так вот, вчера он один на пустыре слонялся. Ну, скажите, что ему там делать? Он вон там живет. — Она показала в сторону белых домиков, примостившихся у пологого берега реки.