В стороне от дороги

* * *

Совещание оперативно-следственной группы началось ровно в девять.

«Хорошо, что Виталия подключили к этой работе», — посмотрев на старшего оперуполномоченного ОБХСС города, отметил для себя Луганцев.

С Виталием они учились на одном курсе, но после того, как Лаврентьев начал работать в городском управлении внутренних дел, виделись редко. Если не считать пожара, где было не до разговоров, последний раз встречались месяца три назад.

— Начнем? — спросил Луганцев и разложил перед собой бумаги. — Итак, что мы имеем на сегодня?

Он придвинул акт химической экспертизы:

— Этот документ дает нам право сделать вывод, что контора базы загорелась в результате поджога. В связи с этим мы, наверное, выслушаем Виталия Ивановича, который уже начал работу по своей линии.

— Сведения у меня пока весьма скудные. И строить на них какие-то предположения невозможно. — Лаврентьев перелистал пухлый блокнот в коричневой кожаной обложке, нашел нужную страницу. — Значит, первое: склады огнем не повреждены. Продукция — на месте. Второе: все документы хранились в сейфах и поэтому тоже уцелели.

Луганцев понимал, что скрывалось за этой скупой информацией. Иными словами она означала: в этом поджоге пока не прослеживаются корыстные мотивы. Когда преступники пытаются замести следы, они уничтожают или продукцию, или документы. А то и все вместе. Почерк ординарный. Правда, наказания потом следуют отнюдь не ординарные, но преступники над этим задумываются почему-то слишком поздно. Здесь была другая картина.

— На базе уже начата ревизия хозяйственно-финансовой деятельности. О результатах я, естественно, пока доложить не могу, — продолжал Лаврентьев. — Что еще? Вчера следователь допросил заместителя директора базы Матвеева. Я присутствовал на этом допросе. Человек он сравнительно новый и детальную обстановку то ли не знает, то ли скрывает. Я позволю себе опередить следователя и скажу, что лично меня насторожило.

— Есть еще два любопытных документа. — Майор достал из папки справку информационного центра и прочитал: — Уваров Анатолий Степанович был осужден по статье 206, часть вторая, к пяти годам лишения свободы. Наказание отбывал в колонии общего режима. В настоящее время работает водителем ресторана «Тополь».

Он отложил справку и добавил:

— Мы имеем заключение дактилоскопической экспертизы о том, что отпечатки пальцев на бутылке из-под водки совпадают с отпечатками пальцев Уварова.

Луганцев повернулся к старшему оперуполномоченному уголовного розыска Малышеву:

— Мне бы хотелось услышать ваше мнение, Юрий Михайлович.

Свернув трубочкой ученическую тетрадь, Малышев повертел ее в руках, потом раскрыл на той странице, где крупными буквами была выведена фамилия Уварова.

— Итак, Уваров имел судимость. Незадолго до пожара был на базе. С места происшествия скрылся. Я полагаю, что у нас есть достаточно оснований, чтобы задержать Уварова по подозрению в поджоге. — Последняя фраза прозвучала так убедительно, словно Малышев своими глазами видел, как возник пожар.

— Позвольте с вами не согласиться, — возразил Луганцев. — Поведение Уварова вызывает подозрение, но у нас нет никаких фактов, говорящих о том, что именно он совершил поджог.

— Мы побеседуем с Уваровым и тогда, возможно, примем решение, — заключил он. — Работу по несовершеннолетнему Черкашину будем продолжать. Только прошу вас быть предельно внимательными и осторожными. Не забывайте, что речь идет о судьбе подростка.

— Товарищ майор, — послышался из динамика голос дежурного. — Только что звонили из больницы. К ним позавчера ночью, примерно в то время, когда начался пожар, таксист доставил с тяжелыми ожогами мужчину по фамилии Черкашин.

Вот это новость! Значит, обгорел грузчик овощной базы Черкашин. Отец того самого Витьки, который играл на пустыре. Луганцев вскочил:

— Они что, уснули все? Позавчера доставили, а сегодня сообщают.

Закончив совещание, Луганцев накинул пиджак, висевший на стуле, и спустился к машине.

— В больницу, — коротко бросил он.