Игры патриотов

Глава 15

В два часа дня центральную площадь города, прямо напротив здания городской администрации, заполнили черноволосые смуглые парни. Всё прошло быстро и организованно. Большинство из них приехали на автобусах. Водители, гастарбайтеры из Средней Азии, будто по команде бросили свои маршруты и начали свозить на митинг своих земляков. За несколько минут людей стало так много, что находящиеся поблизости полицейские поняли, что сделать с этой толпой они уже ничего не смогут, и, доложив о происходящем, наблюдали за событиями не вмешиваясь.

На центральную площадь выходили три улицы. Две из них были плотно перекрыты теми же автобусами. Один автобус оставили в центре площади у фонтана для того, чтобы использовать его как трибуну для выступающих.

В том месте, где третья улица, оставшаяся не забаррикадированной, вливалась на площадь, с подъехавшей «газели» сбросили несколько десятков старых покрышек.

Скоро к собравшимся прибавились зеваки и прохожие. Теперь толпа выглядела очень внушительно, но импровизированная трибуна была пока пуста. Местные жители обсуждали происходящее, сжавшись в кучки у стен домов. Они были немного напуганы и, казалось, не верили, что всё это на самом деле происходит в их городе.

Директор завода, Роман Иванович Шмидт, ездил утром на совещание в городскую администрацию, а потом заскочил в магазин купить домой что-нибудь из продуктов. В этот момент и начался митинг. Он вышел на крыльцо магазина, но дальше пройти было невозможно: все пространство перед ним было заполнено людьми.

Недалеко от магазина, через быстро подготовленную звуковую аппаратуру, с крыши автобуса уже выступал очень полный невысокий мужчина, с трудом забравшийся на него по приставленной лестнице. По его наружности и манерам было видно, что сам он точно не штукатур и не плотник.

– Сегодня мы пришли сюда, чтобы показать что мы есть, что мы сила и что без нас этот город жить не сможет, – выкрикивал он, осторожно взмахивая короткими ручками, опасаясь скатиться вниз, – поэтому мы требуем равных прав…

Роман Иванович чуть удивился тому, что оратор говорит на русском языке. Но потом отвлёкся, услышав разговор соседей по крыльцу.

– Ленин с броневика выступал, Ельцин с танка… – усмехнулся мужчина с мутными, но весёлыми голубыми глазами, – эти демократично… с автобуса.

– Вот бы их сразу в эти автобусы загнать и отправить обратно на историческую родину. Нечего им здесь в России делать. Мы уж сами здесь справимся… – строго сказал его приятель в коричневой замшевой кепке и в сером, немного затёртым на рукавах, длинном пальто.

– Я вот тебя, Сергей, не пойму, – повернулся к нему весельчак. – Ты вроде везде кричишь, что Советский Союз был лучшим в мире государством… А ведь тогда мы с ними были одним советским народом. Зачем же их тогда выгонять?.. Ты уж или крестик сними, или трусы надень…

– Если их выгнать, кто работать будет? – вмешалась в разговор шустрая старушка, тоже застрявшая на крыльце. – Не вы же, бездельники…

– Почему это, бабушка, мы бездельники? – возмутился мужчина в пальто, важно нацепив очки в толстой роговой оправе, которые он церемонно достал из внутреннего кармана.

– Потому что время рабочее, а вы здесь зенки свои вылупили и несёте околесицу. И перегаром от вас за версту несёт…

– Работы, бабуля, для нас нет. Одни жулики кругом…

– А ты у этих поучись, – она показала своей палкой на толпу гастарбайтеров, – может чему научишься. А то только языком трепать и водку жрать, прости Господи, – она спустилась на пару ступенек с крыльца, повернулась и добавила: – Проживут такие вот лоботрясы всю жизнь, а так и не задумаются, зачем жили…

Старушка вышла на площадь и, не церемонясь, раздвигая палкой толпу, похромала по своим делам. Роман Иванович с завистью посмотрел ей в след. «Она-то точно знает для чего жила, – подумал он. – Отец тоже знал: мечтал, чтобы его самолёты были лучшими в мире. А я для чего?»

Из магазина на крыльцо вышла молодая симпатичная девушка. Оглянувшись по сторонам и сообразив, что выбраться отсюда не получится, она достала из сумки пачку сигарет, оценивающе посмотрела на Романа Ивановича и спросила, нет ли у него огонька.

Он зачем-то похлопал себя по карманам, прекрасно зная, что ни спичек, ни зажигалки у него быть не может. Виновато улыбнулся и, качая головой, произнёс:

– Огня у меня нет, но в этом магазине есть хорошее кафе. И так как мы здесь всё равно застряли, то может нам пойти пообедать?

Девушка будто этого и ждала. Она быстро убрала сигарету обратно в пачку, сверкнула глазками из-под длинных ресниц и, очаровательно рассмеявшись, ответила:

– Отличное предложение. А уж огонь мы с вами как-нибудь добудем. Меня, кстати, Маша зовут.

Когда парочка вернулась в магазин, двое оставшихся на крыльце мужчин понимающе переглянулись, и тот, который был в кепке, сплюнул и презрительно сказал:

– Одни бляди кругом.

– Каждому своё, – весело ответил его приятель.

На крышу автобуса забрался ещё один оратор. Молодой парень выглядел более решительным и настроен был гораздо агрессивнее предыдущего. Он рассказал, сколько раз в день его останавливают полицейские, вымогая деньги, сколько раз его обманывали работодатели, не выплачивая заработанные деньги. Потом, повернувшись к зданию администрации, выкрикнул, будто надеясь, что его услышат те, кто внутри:

– Пусть те, кто сейчас смотрит на нас из этих окон, знают, что мы устали от их постоянных унижений и поборов!

А в это время внутри здания на восьмом этаже глава местной администрации обсуждал с начальником полиции план действий. Может, все было бы проще, но как назло утром приехал из Москвы неприятный тип, чтобы проверить, как они здесь выполняют кремлёвские распоряжения.

Молодой парень, «карьерист-выскочка», как его сразу охарактеризовал Семён Васильевич Онопко, смотрел в окно, одновременно слушая разговор в кабинете главы города и то, что говорят выступающие на митинге ораторы.

Ещё недавно Саша Бланк работал в далёком Барнауле. Его красивые доклады заметили в Кремле. Вызвали. Назначили для проверки в Администрацию Президента, где он себя прекрасно показал. Теперь он уже был заведующим отделом и курировал этот регион.

Саша смотрел на митингующих и думал о том, как же хорошо сложилась его жизнь. Ведь останься он дома в Барнауле, то легко мог столкнуться с чем-нибудь подобным. А за это точно надавали бы по шапке, и о карьере можно было бы забыть. Сейчас он фактически не отвечал ни за что. От него лишь требовалось делать хорошие отчеты, которые шли на самый верх.

Саша обратил внимание на стены местного Кремля на другой стороне площади и подумал, что такой митинг может произойти и в Москве.

«Вот когда головы полетят… И тогда главное не упустить момент… Теперешняя должность хорошая, но не очень хлебная… Не для неё мама такого сына рожала», – улыбнулся Саша, размечтавшись о возможных перспективах.

Последнее время он часто общался с людьми, которые, как ему казалось, проверяют его на предмет возможного сотрудничества. Это были банкиры, промышленники, политики. Но Саша прекрасно понимал, что сейчас он как сапер – не имеет права на ошибку. Сделав неправильный выбор, легко можно испортить себе карьеру или вообще оказаться в тюремной камере. И поэтому не спешил.

Глава города напирал на начальника полиции, который говорил, что их силами ничего сделать нельзя и лучше просто дождаться, когда всё кончится само собой.

– А если они сюда ворвутся? Ты тоже будешь бездействовать? – спросил мэр, оглядываясь на московского гостя.

– Да мы им не нужны. Они сами всего боятся, – поморщился Онопко будто от зубной боли.

– Если бы сильно боялись, то такое бы не устроили, – не поворачиваясь произнес Саша. Больше всего он любил провоцировать людей на глупые поступки, а потом стараться получить от этого выгоду для себя лично.

– Дожили, – устало вздохнул Глава, – даже гастарбайтеры нас не боятся.

– Люди ведут себя с властью так, как им эта власть позволяет. Значит, вы что-то где-то упустили. Может надо и твёрдость проявить, – заметил Саша.

– Может, не надо было их вообще сюда пускать? – огрызнулся Онопко. – С местными Ваньками мы бы сами легко справились, а вы нам на радость завезли этих Джамшутов.

– Ты поменьше рассуждай, Семён Васильевич, – сказал мэр, хотя был согласен с начальником полиции. – Собирай всех своих архаровцев, и чтобы через полчаса площадь была пустая, а обезьянники у тебя в отделениях полные…

Онопко оглянулся на московского посланника, надеясь получить от него поддержку, но тот продолжал смотреть в окно.

– Ну как скажите. Только ничего хорошего из этого не получится.

– Да откуда ты знаешь? – выкрикнул в сердцах глава города.

– Я в армии под Ферганой служил. Я эту публику хорошо знаю…

– Давай, Васильевич, иди выполняй… Про свою армию потом будешь вспоминать.

– Ну как знаете. Моё дело предупредить. Хотите анекдот расскажу?

– Расскажите, Семён Васильевич, – повернулся от окна проверяющий и посмотрел на него с ироничной улыбкой.

– Сидит мужик на толстой ветке на дереве и пилит её прямо под собой. Мимо старичок проходит и говорит: «Мужик, да если ты ветку спилишь, то упадешь». Тот традиционно ему в ответ: «Иди лучше куда шёл, советчик хренов». Допиливает и, естественно, падает. Лежит, бок потирает и думает: «А старичок-то – колдун, наверное».