Игры патриотов

Николай подъехал к самому краю сцены и громко крикнул:

– Пришло время вернуть нашу страну себе!

Толпа была готова снять его со сцены и прямо сейчас внести на руках в здание администрации сразу в губернаторское кресло.

– Какая каша у него в голове, – разочарованно произнес Алексей.

– Зато он не врёт и не боится.

– Мне кажется, он тебе нравится.

– Очень, – восторженно воскликнула Настя, но взглянув на растерянного Алексея, сразу добавила: – Но не в том смысле, конечно.

*****

– У нас появился очень опасный конкурент. Хотя, скорее, сам он пока этого не знает, – сказала своему спутнику Мадлен фон Грей – наблюдатель от Евросоюза на этих выборах. Она стояла у окна четырнадцатого этажа здания, в котором размещалась городская и областная власть. – Именно здесь, в этом гроде всё решится, поэтому его появление на этих выборах очень не вовремя.

Вместе с ней с высоты на толпу перед сценой смотрел прилетевший из Москвы представитель Администрации Президента Александр Бланк. Сейчас Саша вспоминал, как два года назад с этого же места смотрел на огромную толпу гастарбайтеров, которая жгла покрышки и требовала равноправия с местным населением. Теперь уже местное население требовало отправить этих гастарбайтеров по своим странам.

– Да чем он опасен? – усмехнулся Александр. – Обычный городской сумасшедший. Да ещё инвалид.

– Он предлагает людям идею, а идея, Саша, самое сильное оружие. Хочешь уничтожить человека или народ – отними у него смысл существования. Убеди его, что главное в жизни, это какой смартфон у тебя в кармане. И тогда нация за пару лет превратится в толпу.

– Да большинство идей – просто обман.

– Народ, объединённый даже ложной идеей, гораздо сильнее, чем просто стадо баранов, каждый из которых пасётся сам по себе. Даже война иногда полезнее для нации, чем тупое обывательское счастье. Поэтому мы сейчас боремся против любой идеологии. Нам сейчас нужно стадо, – сказала Мадлен фон Грей, не отводя ледяного взгляда от окна. – Стадо, которое даже не понимает, что наша цель – уничтожить эту страну.

– А если наш кандидат проиграет эти выборы?

– Если результаты выборов нас не устроят, то мы запустим план, который предусмотрен на этот случай.

– Какой план?

– Я ознакомлю вас с ним в случае необходимости, – холодно ответила Мадлен, показывая тем самым Александру его место. – Но, скорее всего, в этом случае я обойдусь уже без вашей помощи.

В огромных зеркальных стёклах зала Саша видел свое отражение, видел то, что находится у него за спиной, но ему показалось, что он не видит отражения своей собеседницы. Он повернулся к ней. Очень худая, некрасивая во всех отношениях Мадлен не отрываясь смотрела в окно. Саша взглянул на её профиль, на узкие губы, которые она постоянно нервно прикусывала, на очень коротко постриженные волосы, дряблую шею, осмотрел её чёрный, болтающийся как на вешалке, старомодный костюм, и подумал, что, наверное, именно такие ведьмы без лишних сомнений крушили Российскую империю сто лет назад.

Он представил её лежащей у пулемёта «Максим» в кожаной тужурке, перепоясанной ремнём с огромной портупеей, и с истерическим смехом выпускающую длинные очереди по пленным белым офицерам, загнанным на старую волжскую баржу.

Саша ненавидел её с первой минуты их знакомства. Но возразить не мог. Слишком сильно зависела его жизнь от этой женщины. Он давно уже не мечтал занять место руководителя какого-нибудь комитета в Государственной Думе, ему совсем не хотелось быть губернатором или министром. Александр давно понял, что все эти должности к настоящей власти не имеют никакого отношения.

Сейчас больше всего он сам хотел занять место Мадлен. Стать смотрящим по России. Это дуракам нужны атрибуты власти, а ему нужна сама власть. А настоящая власть всегда скрыта от людей. Но Мадлен могла сломать эту мечту.

– Я всё-таки не понимаю… Зачем вы хотите раздробить Россию на несколько маленьких княжеств? – как бы между прочим спросил её Саша, будто это не имело для него никакого значения. – В этом же нет никакого смысла. Кто придёт к власти в этих огрызках? Националисты, религиозные фанатики-террористы и просто обычные бандиты. Ведь управлять одной страной гораздо проще, чем кучей разных диктатур.

– Карфаген должен быть разрушен! – довольно резко произнесла Мадлен. – Россия должна быть уничтожена. Навсегда. Мы должны доделать то, что не завершили в семнадцатом и в девяносто первом году. Тогда мы допустили ошибку. Но сейчас завершим начатое. На месте России должно остаться дикое поле, которые мы обнесём колючей проволокой. А для людей мы сделаем специальные трудовые зоны – рабочие резервации около нужных нам производств.

– Не слишком ли Россия большая для этого? – иронично спросил Саша, но Мадлен не обратила внимания на его иронию.

– С помощью масс-медиа мы сделаем так, что образ России и её жители в большинстве государств ничего, кроме отвращения, вызывать не будет. Поэтому никто не встанет на её защиту. Потом мы запустим новый Ковид и расскажем всем, что вирус исходит из этой страны. Тогда соседи сами построят высокие заборы вокруг неё. А тех, кто захочет вырваться с зачумлённой территории, будут уничтожать как бешеных собак.

Она повернулась к Саше и посмотрела ему в глаза. Ему стало страшно. Будто это был не взгляд пожилой женщина, а чьи-то сильные холодные невидимые пальцы сжали его горло. От неожиданности он закашлялся.

– Надеюсь, вы догадывайтесь, Александр, что все ваши мысли мне хорошо известны. Я за свою жизнь видела много таких, как вы… Где они сейчас? – Мадлен презрительно усмехнулась. – А ещё вы задаете слишком много вопросов. Если бы вы хорошо работали, этот кандидат вообще бы не появился. Ведь вы даже не знаете, кто за ним стоит.

Саша работал хорошо и прекрасно знал, кто за кем стоит. И биографию Мадлен фон Грей он тоже знал отлично, и поэтому давно понимал, что уничтожение России для неё уже не работа, а дело всей жизни – личная месть. А когда человек в своих действиях руководствуется эмоциями, а не рассудком, он становится слишком слаб, потому что плохо оценивает происходящее. Поражение Мадлен фон Грей – был его шанс добиться своей цели: занять её место.

В этот момент Александр увидел, как в нескольких метрах от сцены что-то вспыхнуло. Потом раздался взрыв, от которого задрожало здание и задребезжали все окна. Через секунду по площади пополз дым и даже здесь, наверху, стали слышны страшные крики раненых людей.

Саша отскочил от окна, а Мадлен даже не шелохнулась.

– Это ваша работа? – сухо спросила она.

– Конечно нет! Как же я без согласования с вами? – дрожащим голосом произнес испуганный Александр.

– Это очень хорошо для этого парня и очень плохо для нас, – произнесла Мадлен и направилась к двери.

– Почему? – удивлённо спросил Саша.

– Народ, естественно, подумает, что этому кандидату-оппозиционеру мешает прогнившая власть. То есть мы и наш кандидат. А значит, за этим инвалидом стоит тот, кто умеет играть в большие игры. И, как и мы, не считает, что мораль должна мешать победе.

Взрыв произошел, когда Николай уже закончил выступление и спустился со сцены. Позже одни говорили, что бомбу бросили с воздушного шара, а другие, что её принесла в сумке какая-то женщина и оставила под ногами у людей.