Игры патриотов

Глава 5

– Ваша задача, Борис Семёнович, уничтожить вашего конкурента. Для этого вы должны использовать его же тезисы и идеи, – требовательно объясняла Мадлен, буквально зажав в угол коридора губернатора, который был одним из кандидатов на этих выборах, и через несколько минут должен был выступать на последнем перед голосованием предвыборном митинге. – Если ваш конкурент говорит о самостоятельности регионов, то вы должны призывать к полной независимости вашей области от Москвы. Если он говорит о необходимости изучения русской истории и культуры, то вы должны громко и однозначно заявить: «Россия для русских!» Понимаете? Вы должны зомбировать народ своими словами.

Мадлен, пренебрежительно поморщившись, своей худой морщинистой рукой поправила лацкан чёрного пиджака кандидата в губернаторы, стряхнула перхоть с его плеча и тоном, не терпящим возражений, добавила:

– Этим мы, во-первых, выбьем у него почву из-под ног, а во-вторых, дискредитируем саму идею русской национальной самоидентичности.

– Я не думаю, что люди хотят именно этого… – неуверенно возразил Борис Семёнович.

– А вот думать вам не надо! – резко оборвала его Мадлен. – Всё давно придумано. О том, как побеждать на таких выборах, есть много инструкций и рекомендаций. И написаны они умными и прекрасно образованными людьми. Тем более, что у нас, – она приложила руку к своей груди, – опыт управления такими… – Мадлен замялась и несколько раз раздражёно щёлкнула сухими пальцами, – такими не полностью самостоятельными странами, как Россия, несколько веков. Поэтому просто внимательно слушайте и выполняйте!

– Вы намекаете, что Россия несамостоятельная страна, – обиделся за державу Борис Семёнович.

– Не намекаю, а прямо говорю. Уж я об этом знаю всё.

– Может, тогда мне и сказать в выступлении, что мы колония?

– Чтобы люди что-то заподозрили? Это слишком опасная игра. Лучше всего сделать из страны колонию, рассказывая жителям про их величие и величие их страны. Девяносто девять процентов даже не сообразят, что их власть – чьи-то марионетки.

За спиной у Мадлен стоял Александр из администрации Президента. Ему было совсем не жаль вспотевшего от волнения губернатора. Он хорошо помнил, как встретился с ним первый раз семь лет назад в редакции газеты. Тогда Боря был одет в нелепый вязаный свитер с оленями на груди, а серые лоснящиеся брюки, которые едва доходили до щиколотки, выставляли напоказ сильно поношенные ботинки. Узкие плечи были опущены и постоянно дёргались, будто пытаясь вернуться на место. Руки двигались совершенно независимо от происходящего, постоянно теребя в пальцах то авторучку, то телефон, то листик бумаги.

В то время Борис говорил, что готов работать ради людей бесплатно и круглыми сутками. Просил дать ему шанс показать, на что он способен.

Сейчас он был похож на обожравшегося ленивого глупого хомячка: висячие щёки, чёрные маленькие глазки. И одевался он по-другому. На нём был шикарный костюм дорогого итальянского дома моды «Бриони», на руке сверкали золотые часы «Ролекс» за сто семьдесят тысяч долларов.

Саша знал, сколько денег губернатор вывел за эти годы за рубеж.

А ведь тогда, в их первую встречу, Александр и сам поверил, что этот человек будет работать за идею. Столько огня было в его глазах. Деньги и власть быстро срывают с людей все маски.

– Вот вам текст, – Мадлен протянула Борису Семёновичу несколько листков с крупно напечатанным текстом. – Так будет проще. Я надеялась, что вы, как профессиональный журналист, сами справитесь, но видно зря. Не будем сейчас рисковать. Поэтому постарайтесь без отсебятины.

Она оглянулась и, удручённо качая головой, посмотрела на Александра. То ли она искала его поддержки, то ли спрашивала: «Нет ли более подходящего кандидата?»

Конечно, никто бы сейчас не стал снимать Бориса Семёновича с выборов или менять на другого кандидата. Скорее всего, Мадлен таким взглядом просто выразила своё презрение не только к губернатору, но и вообще ко всему: и к стране, и к народу.

Саша посмотрел на часы и бодро объявил:

– Нам пора на трибуну. Люди ждут хозяина региона.

Они вышли из здания городской администрации на площадь. Перед той же сценой, где на днях выступал Николай, опять собралась большая толпа избирателей. Только сегодня большинство из них были специально доставлены с городских предприятий для поддержки Бориса Семёновича.

Все они были в одинаковых футболках с портретом губернатора на животе и его слоганом поперёк груди: «Хороший хозяин – сытый народ!» У некоторых в руках были плакаты с лозунгами из губернаторской предвыборной программы: «Хватит кормить Москву», «Восстановим историческую справедливость», «Наши налоги на наши больницы».

Губернатор не стал читать речь по бумажке, подсунутой ему Мадлен. Он считал себя хорошим оратором, и поэтому решил, что справится без чужих подсказок.

Как обычно, Борис Семенович начал с того, что во всех проблемах обвинил Центр:

– Москва должна вернуть наши деньги! – крикнул он в микрофон сразу после приветствия.

Потом рассказал, сколько всего вырастил и произвёл их регион и сколько из этих денег отдал Москве.

– На эти деньги мы могли бы построить две новых школы, пять детских садов, несколько фельдшерских пунктов… – выкрикивал он, выдумывая на ходу.

Саша, слушая выступление губернатора, с усмешкой подумал, что всё это можно было построить на те деньги, что лежат на счетах Бориса Семёновича только на Каймановых островах. А ведь есть ещё Лондон и Берлин. «Видели бы люди твой домик на Лазурном берегу. Из окон которого вся Ницца и море как на ладони. А с балкона можно полюбоваться на пришвартованную яхту у городского причала, которую ты на мажора-сынка оформил», – думал он.

Тем временем Борис Семёнович распалялся всё больше и больше:

– С Москвой давно уже пора прекращать все отношения! Что мы от неё имеем? Лишь одёргивания и нелепые указания. А что она имеет от нас? Деньги! Наши с вами деньги!

Люди восторженно хлопали, и Саша подумал, что вот так, и правда, легко потерять страну. Этот идиот, скорее всего, даже не понимая этого, призывает к развалу страны, а они радуются. Им же эта страна нужна больше, чем губернатору. Он-то завтра может прыгнуть в самолет и улететь в Европу. А что будут делать в разорённой стране эти люди, которые веселятся, слушая эту чушь? По-хорошему, им бы стянуть губернатора с трибуны и повесить за ноги над сценой между прожекторами. Пусть светит.

Но Саша знал, что если начнутся поиски виноватых, рядом с губернатором эти люди могут повесить и его. Поэтому такой поворот событий его не устраивал.

«Мне тоже есть куда уехать, если что… Только вот скучно это – сидеть овощем в чужой, пусть даже очень цивилизованной, стране. Поэтому нам Россия ещё пригодится. И развалить я её вам с Мадлен не дам!» – определился он, глядя на этот цирк.

– Москвичи продались гомосексуалистам из Европы и глобалистам из Америки. Очистим наши ряды от этой нечисти! – неожиданно выкрикнул Борис Семёнович. Такие слова в его программе раньше не звучали. Скорее всего, это был экспромт, спровоцированный психологическим напряжением.

«Зря он, конечно, без бумажки», – с сожалением подумал Саша.

Но народ на призыв губернатора отреагировал с энтузиазмом, весело озираясь по сторонам, будто уже разыскивая тех, от кого надо начать очищаться.

В это время к Александру подошла Мадлен.

– Что он несёт? Этот регион для нас очень важен. Организовать протесты в Москве не получилось, теперь попробуем здесь что-нибудь придумать. А этот идиот может всё испортить.

– А если и здесь не получится?

– Тогда попробуем что-нибудь организовать на дальних окраинах, – невозмутимо ответила Мадлен. – А может, вообще начнём наш поход на Москву из ближнего зарубежья. Там для нынешней власти самое слабое звено. Враги по всему периметру.

– От Москвы до окраин далеко. Оттуда Кремль не напугаешь, – не согласился Александр.

– Это зависит от масштаба. Если будет много крови и красивая телевизионная картинка для медиа-ресурсов, то это очень болезненно. А одновременно можно показать людям, что правительство не способно разрешить ситуацию. Да и вообще неспособно управлять государством.

– Так просто переубедить народ не получится. В Кремле тоже время не теряют и тоже умеют выправлять мозги, – сдержанно возразил молодой человек.

– Есть методы воздействия на любое правительство. От обычного прямого подкупа важных чиновников, – Мадлен, то ли оценивающее, то ли намекая, посмотрела на Александра, – до обещания высоких мест в новой властной вертикали. Но это для понятливых. А для идиотов есть кое-что попроще. К примеру, техногенные катастрофы. От предупредительных на железных дорогах и важных производствах, до катастроф на атомных объектах.... – она презрительно усмехнулась. – В наше время нет ничего проще, чем с помощью серии больших катастроф вызвать у народа панику и уничтожить веру в то, что правительство способно управлять страной.

– И сейчас такие варианты рассматриваются?

– Они рассматриваются всегда. Атомные электростанции никогда не взрываются случайно. Так что в любой момент прямо здесь или где-нибудь в другом месте может что-нибудь произойти. Могут столкнуться пассажирские поезда или самолёты, может загореться химический завод, – она говорила и в её провалившихся от старости, но ещё очень колючих глазах начинала проявляться скрытая ненависть.

– Но из-за этого пострадают люди, а вы же вроде социалистка с полувековым стажем…

Мадлен удивленно посмотрела на собеседника.

– Вы мне последнее время, Александр, что-то не нравитесь. Чтобы люди не страдали, мы и должны сделать эти реформы, поменять власть во всей стране. Во всём мире должен быть один хозяин. Тогда и людям будет лучше, и нам проще. А сопутствующая боль неизбежна. Слишком далеко зашла ваша элита в своём желании быть самостоятельной. Это плохой пример для других. Придётся показать, что бывает, когда пытаешься ослушаться. В назидание другим, – она взяла Сашу за пуговицу пиджака и, как бы извиняясь, добавила: – Большинство народов не способны к самостоятельному существованию. Поэтому мы должны за них отвечать. Как там у Экзюпери? «Мы в ответе за тех, кого приручили». За братьев наших меньших. Всё это сложилось веками. А попытки местных шахов и князьков сменить этот порядок всегда наказывались жестко, – она посмотрела на толпу перед сценой и, высоко подняв подбородок и прищурив глаза, добавила: – Такое вот оно, бремя белого человека.

«Да уж… Вроде ты и бабка старая, а с твоего хера не соскочишь, – подумал Саша. – Если только его под корень не отрезать. Ведь можно и с тобой – хитрой ведьмой – поиграть по твоим же правилам. И не только здесь, но и на твоём поле. Думаешь, мы здесь дикие и не знаем, как до твоего дома добраться? У нас дорожка натоптана. Можем сделать так, что вы там от каждого шороха трястись будете. И серия катастроф может случиться не под Арзамасом, а под Парижем, Берлином или Вашингтоном. Да и протесты мы организовать тоже сможем. У всех есть слабые места. «Ножичков у нас на всех хватит», – вспомнил он глупую фразу из какого-то фильма, и чуть было не рассмеялся.