Эдем 6

Но и отдыхать тоже нужно. Со свалившейся на Аду нагрузкой далеко не каждый справится. Целых пять мастеров и учитель балета… в таком темпе можно легко выгореть. Этому как раз препятствовала всё та же Изабелла. Она без лишних споров переносила занятия, во многих вещах относилась к ученице крайне снисходительно, не заваливала чрезмерным обилием задач. Если в какой-то момент в голове появлялся звон, а кости начинали трещать, то четвёртый мастер понимающе позволит расслабиться и пропустить занятие. Без этого Огненная Бестия наверное бы давно уже сломалась.

Сразу же после досрочно оконченного урока Ада направилась не домой, а в музей. Она не скрывалась от Лансемалиона Бальмуара, нет, наставник и так обо всём знал и никогда ничего против не говорил, полагаясь на ответственное отношение к обучению своего этиамария. Ну а сама ученица… она вполне оправдывала возложенные на неё ожидания.

— Добрый вечер, Хранитель.

— Рад видеть свою дорогую гостью, — улыбнулся голем с вновь засиявшими лазурным светом глазами.

— Я пока что пойду на своё место и отдохну немного. Потом сразу же примусь изучать новую информацию.

— Так и будет, — спокойно проскрежетал Хранитель и продолжил о чём-то беседовать со своими горгульями на неизвестном языке: он знал их много, уча один за другим, чтобы и его нейроны в каменной голове обновлялись.

Сама же Ада добралась до одного из залов, где и был обустроен её личный кабинет. Свитки доставать она не спешила и просто разложила еду из сумки на стол, после чего села на стул и откинула голову назад, уставившись на потолок. В таком положении она залипла где-то на час.

Куча мыслей вертелась в голове, но постепенно мысли о Нуму начали доминировать на обшей фоне. Больше четырёх лет Огненная Бестия с Хранителем раскапывали информацию об этом отбросе. Процесс выдавался крайне сложным, ведь из-за получения статуса бесчестного не удалось найти его фамилии. Все документы о прошлом подчистились. В результате приходилось выходить на конкретных смертных, расспрашивать тех об общем прошлом и получать сухие ответы.

В целом, всё опять сходилось на одном и том же. Бегство с поля боя, нарушение приказа старшего командования, вопиющее самоуправство и кучи трупов из-за нарушения построения на фронте. Только вот… теперь даже сама Ада, до этого радикально настроенная по поводу данного вопроса, была уверена: картина не полная, все чего-то не договаривают, включая самого Нуму.

Взять тоже бегство. В рапортах и сведениях по трибуналу использовались словосочетания «трусливое бегство» и «позорное бегство». Однако в личных беседах с некоторыми солдатами, которые косвенно или даже прямо застали произошедшее… Они использовали уже словосочетания «досадное бегство» или и вовсе «грустное происшествие».

При всём этом при дальнейшем расспросе всё равно они уверенно и точно, даже жестоко заявляли о глупости и ошибочности принятого их командиром решения. Ведь как оказалось, Нуму ещё и под угрозу собственных людей поставил, что им не понравилось. Но в отличии от их командира, они являлись порядочными солдатами и исполняли приказы, а не своевольничали. И всё же… досадное бегство и трусливое бегство… словосочетания имеют довольно разный подтекст.

Да и во всём остальном, в произошедшем хватало мутных моментов. Кто-то явно что-то скрывал. Да и бесчестных так-то всегда хватало, но вот именно в документах Нуму не просто использовали в дальнейшем обращение по позорному титулу «бесчестный» вместо фамилии, так ещё и старые сведения все перерыли и убрали оттуда упоминания фамилии Нуму. Зачем? Явно для того, чтобы что-то скрыть. Но никто не колется! Даже сам Нуму!

— Будто бы этому алкашу есть ещё что терять! От него даже семья отказалась! — раздосадовано вдруг выпалила Ада. — Почему он не хочет мне рассказать всего? Будто бы он может пасть ещё ниже! А если действительно может, то почему его не казнили? Так даже с детьми важных шишек поступают. Ну ничего, разберёмся… это уже дело принципа.