Сержант и корона

Глава 11. Таверна Пьяный однорог

Столичные таверны бросаются в глаза показной роскошью- вычурной отделкой, редкими породами камня, огромными витражными окнами, сверкающими драгоценным цветным стеклом, изящной резной мебелью, уникальными блюдами. В столичную таверну не вхож всякий сброд. Да что говорить, даже истинного эльфар могут завернуть, если он неопрятно одет, пьян или просто недостойно себя держит. А уж к заезжим требования куда как строже. Но это в центре.

На окраинах отношение к посетителям попроще. И подвыпивший здесь- гость самый желанный. Ибо пьяные щедры. И от заезжих никто не шарахается — золото в лапах драконидов, гномов или оркхай такое же, как и в кошелях истинных эльфар. А потому душа хозяина таверны Пьяный однорог при взгляде на толпу здоровенных оркхай буквально разрывалась от противоречивых чувств- жадность его пела от счастья, поскольку и пили и ели оркхай много и жадно — истинные звери. Да какое там ели- пожирали пищу, словно лесной пожар валежник. Вайн, кружка за кружкой- и как в сухую землю. Платили хорошо. Золотом зря не разбрасывались- но и медяшек не считали. Вполне щедро. Подавальщицы раскраснелись и сами упиралисьвыдающимися частями в загребущие лапы хохочущих громил. Частенько в передник затейницы тишком опускалась серебрушка — хозяин отводил взгляд- их заработок. Жадности тоже нужна мера- отнимешь законное и сам будешь обносить клиентов, потираясь о них своими жирными телесами. И, уж явно, те не будут ни довольны, ни щедры. Толстяк хохотнул, доставая очередные кувшины с недорогим, но вполне приличным вайном. Таверна была полнехонька- даже чуть тесновато. Хорошо!

Но никак не отпускало беспокойство. Оркхай собирались здесь уже второй день. В первый день их собралось не больше десятка- а сегодня уже как есть полусотня. Всех остальных вымело- да и то- кому надо сидеть рядом с бешеными оркхай- эти легко голову снесут за косой взгляд или дурное слово. И ни высокородные ни ночные братья им не указ. Одно слово- бешеные. Даже воровская гильдия с ними не вяжется- оркхай всегда друг за дружку горой, а уж бьются- так до смерти. Да. Все прибывают и прибывают. Словно по городу пошла весть. А если они собираются- то для чего? И не случится ли это «чего» прямо в таверне? И останется ли после этого «чего» сама таверна? А делать что? Выгнать? А как? Полсотни выпивших здоровенных оркхай… Ладно, если уж ничего с ними нельзя сделать- надо хоть заработать на них побольше:

— Гура, Лила! Какой Темной у господ кувшины пустые и на столах одни объедки?! А ну шевелитесь, лентяйки! Лакха подошла, господин- подавать?

По кивку старшего оркхай двое работников еле втащили здоровенное блюдо с целиком запеченной в печи лакхой, набитой клубнями лухоса. От убойного мясного духа во рту разом стало жирно и солоно. Тяжелый стол из мореных плах недовольно скрипнул, принимая тяжкую ношу. Оркхайодобрительно заревели- старший короткими скупыми движениями развалил парящую и истекающую соком тушу, оделив каждого добрым куском- лакха была вовсе не маленькая- но и их полсотни жадных ртов.

— Долго ли ждать, Гор? Сладко выпить и вволю побаловать брюхо нежным мясом я не прочь. Но считай второй день только и пьянствуем.

— Вождь сказал — ждать — старший методично рвал сочное мясо, запивая внушительные куски добрым глоткомтемного вайна:

— Я понимаю, Хаир, тебе сидеть на одном месте скучно. Но мы должны дождаться… Дверь распахнулась с грохотом. В таверну шелестящим потоком вливались здоровенные дракониды. Именно вливались- оркхай ввалились бы, выворачивая косяки, круша мебель и снося все вокруг. Эти же проклятые ящеры были бесшумны и текучи, словно вода.

— Вот и дождались! — в голосеоркхай было мрачное удовлетворение. Сразу ящерицы не кинулись- а теперь было, пожалуй, было уже и поздно. Побитые жизнью воины — урукхай- а иных тут не было- привычно сбили коробочку. В помещении не самой большой таверны стало, в буквальном смысле, не развернуться. В тесноте длинные топоры оркхай и короткие копья драконидов были одинаково бесполезны.

— Фыйтем на фоссстух, орххай? — прошипел массивный драконид с ярко-красной лентой, повязанной вместо пояса.

— Полусотник- машинально отметил Гор Дан, подтверждая предложение легким кивком к неимоверной радостихозяина таверны. Широкий хозяйственный двор, словно по заказу, был почти пуст. Привозившие продукты деревенские телеги уже благополучно отбыли, а всю доставленную провизию сразу растолкали по клетям, погребам и сараям. Две полусотни стояли на просторном, утрамбованном до состояния камня, дворе вполне вольготно.

— Благодарствую, Первая Мать, что в великих своих свершениях снизошла к просьбам ничтожного и недостойного… — пузатый хозяин выглядывал в самый краешек окна на две полусотни, изготовившиеся к бою на его дворе. На дворе! Не в таверне- на дворе! Милостива ты, Первая Мать! Что они там разнесут- сараи? Да и Темная с ними! Ха, сараи поправить — великое дело! А вот после хорошей драки набегут любопытные, ой набегут. Дай, Великая Мать, дикарям — оркхай воинской удачи! Все же они, как-никак, были постояльцами щедрыми и почти спокойными. Считай свои. Хозяин цепко впился взглядом в стоящие фигуры- хорошая история стоит денег, а значит нельзя ничего пропустить.

— Чего надо, ящерица? — Гор Дан круговым движением размял плечи и демонстративно сплюнул противнику под ноги. С удовлетворением заметил, как драконид несколько раз подряд моргнул — значит злится, хорошо.

— Ты помешшал уффажаемому элффар. Ты умрешшь…

— И кому это я так помешал, ящерица? — драконид вновь дернулся и прошипел:

— Имя наняффшшего не расклашшаеттся.

— Ну ясно. Только меня убить приказано- или нас всех?

— Фсехх не получитттса — мноко слишшшком- огорченно прошипел ящер. В такой откровенности драконида не было ничего необычного- ящеры вообще не считали нужным лукавить и обманывать. И дело было не в нравственности или религии- никаких запретов у них просто не существовало. Но ящеры не лгали. Никогда. И все это знали.

— Если меня убьешь- с остальными миром разойдешься? — поднявшийся за спиной ропот Гор Дан оборвал одним злым взглядом. Наивные- подумали, что командир принесет себя в жертву и сдастся? Старый сотник слишком опытен для этого.

— Клафффное- фыполнитьфолю нанимателя. Лишшняя хроффь лишш шелательна, но не неопхотима.

— Ты что это удумал, сотник?! — схвативший его за наплечник Хаир мгновенно получил по рукам и уставился в белое от гнева лицо воина урукхай:

— Клятву забыли?! Так я напомню! Привести в степи Наследника. Сына Уны Ол Маари- Золотой бабочки, первой дочери Матери Матерей. Я- помню! И, если надо будет умереть… — оркхай недовольно заворчали, а Гор Дан, обернувшись, выкрикнул:

— Поединок, ящерица! Один на один- каждый со своей броней и оружием! Убьешь- заберешь голову- никто слова не скажет- он цыкнул на заворчавших, было, оркхай и продолжил:

— Заберешь башку- работа твоя будет сделана, воинов сбережешь.

— А есссли ты убьешшшь?

— Слово дашь, поклянешься Первоматерью, что до следующего восхода твои воины не обнажат против нас клинок и не будут пытаться захватить.

— А посссле? Посссле слетующщщеко восссхота?!

— Все, как раньше. После договор закончится.

Ящер задумался. Человек бы тер подбородок, чесал в затылке или потирал руки- драконид просто замер каменным изваянием. Сделка была неплохой. Вполне неплохой. Дойди дело до общей свалки- это будет даже похуже поединка. Все оркхай- даже те, что помладше, имели по несколько старых шрамов, а их доспехи несли следы многих сражений — новичков тут не было. В его же полусотне, как назло, почти полтора десятка не проливавших крови — задание обещали легкое и он взял новаков, чтобыприучить их к смерти. Ши-исссс! Природная броня драконидов делала их почти неуязвимыми к хиссам эльфар. Но тяжелые даже на вид топоры оркхай- совсем другое дело. Новаков сомнут- и тогда расклад будет совсем не один на один.

— Дайтссе хруххх — дракониды раздались и образовали полукруг. Вторую половину просторного круга немедленно организовали оркхай. Два полукруга разделял метровый прогал- доверие доверием, но стоять бок о бок с врагом- кому это надо. Если бы поединок был с эльфар- вначале потребовали бы клятвы. Но дракониды не лгут.

— Присыффаю праротительницу в сфитетельнитссыыы… Бутет поетинок. Если орххай восссьмет верх — до слетующехо восссхота мы не итем по слетту.

— Пусть Первомать услышит! Если драконид победит- моя голова его честная награда. Вы позволите ему забрать голову — в том нет бесчестья. Тело сожжете. А драконид больше не будет за вами охотится, верно?

— Ессли мне татут затание на твою полусссотню- я отхашшуссь- согласно кивнул ящер.

— Слово!

— Ссслоффо!

— Бой!

Драконид понял, что зря ввязался в бой, почти с самого начала. Ловкие и быстрые атаки ничего не решали- огромный, чуть не ростовой щит оркхай был непроницаем для копья, а здоровенный оркхай за ним увертлив, словно рыба в реке. Зато каждый тяжкий удар топора, приходившийся на копье, выворачивал сустав и отсушивал руку. Мало того- древко из корня пустынного дерева кар-ачаг, что крепче гномьей стали, от каждого тяжкого удара обзаводилось пусть не зарубкой, но вполне отчетливой вмятиной. Расчет драконида на то, что оркхай будет по силе равен здоровенному дракониду не оправдался вовсе. Природная защита оркхай была ничтожна- именно потому они прятались за щитами и увешивались многочисленными железками. Их дар иной- чистая сила. И эта сила потрясала. Завязнув в бою, драконид инстинктивно подставил под удар ногу, надеясь заставить противника раскрыться и всадить острие копья ему под подбородок. Толстая чешуя, сцепленная между собой, остановит острое лезвие, распределит удар по поверхности и драконид отделается лишь здоровенным синяком- а противник заплатит жизнью. Так уже было. Оркхай купился! Но вместо тупого удара послышался омерзительный хруст- драконида, фонтанирующего багровой кровью, просто отшвырнуло в сторону. Орхский топор вскрыл толстую чешую, словно бумагу и разваленная мякоть ноги драконида обнажала белую кость с солидной зарубкой. Сквозь мутную пелену боли полусотник драконидов ждал — ждал шага и добивающего удара- но оркхай стоял в отдалении, не поднимая своего ужасающего оружия. Зато за его спиной один из новаков- драконидов вдруг вскинул арбалет. Мощная стрела, словно не заметив брони, вошла между глаз с омерзительным хрустом. Драконид, так и не успевший выстрелить, плашмя рухнул на землю.

— Сстоять!!! Броситть орушшие!!! Стояттть, шиссоффы фыроттки!!! — надрывался истекающий кровью полусотник.

Дикое напряжение достигло пика, а затем первый драконид бросил копье на землю. За ним второй, третий — они побросали копья и арбалеты, разомкнув полукруг и сбившись плотной толпой — полусотня обозленных оркхай выглядела, конечно, довольно угрожающе- но куда страшнее и безнадежнее смотрелись жала эльфарских стрел, пляшущих на десятках натянутых луков. Увлеченные поединком и оркхай и дракониды прозевали появление этих теней, так вовремя вмешавшихся в поединок.