Самогонщик против армии США

Глава 5

Прошло больше года, а спокойный сон не вернулся к Айюрру с той ночи, когда подлый Гош ввалился в опочивальню, миновав дворцовую стражу, словно малых детей. Гош — жив, роскошествует в его дворце, в городе предков, а ему, истинному владыке Номинорра, недоступно посетить даже могилы предков.

Если всё же съездить на их могилы — он умрёт от позора. Как сумел потерять нажитое столькими поколениями? Почему не отомстил за сыновей?

Мёртвые молча зададут вопросы, неслышимые, но отчётливые. И он, теперь презренный мелкий брент, не сумеет ответить ни на один… Пока не вернёт Номинорр!

Эти мысли не давали уснуть в летнюю полночь, тёплую даже на севере.

Ещё страх. Гош жесток. Не любит оставлять недобитых врагов за спиной. И в тесных каменных коридорах мерещились едва слышные шаги, а что хуже — лёгкое дуновение от пролетающего верьи, чудовищного призрака, способного лишить памяти или души. Вдруг слуги Гоша снова пришли за пожилым антом?

Надо что-то предпринять. Мульд велик, но в нём есть место только одному из них — Айюрру или Гошу.

Так он думал не один. Ранее, в конце зимы, север посетил Фирух, южный архиглей и наследный принц, сын короля Маерра.

Брент в бесчисленный раз повернулся на кровати, в духоте под пыльным и низким балдахином. На этот раз — вспоминая подробности визита.

Как только пригласили гостя за стол и опустошили кружки с ниром под приветственные тосты, разговор немедленно перетёк к главной теме, и Фирух с ходу отмёл претензии брента.

— Сам пойми, Айюрр. Гош не оставил выбора отцу. Если бы взбунтовался открыто, у короля не было сил раздавить негодяя. Так мы хотя бы внешне сохранили целостность королевства, и Гош платил в казну, правда — больше товарами, ниром и стеклом, на серебро он всегда был жаден. Сейчас придумал такой кульбит, что никому до него в голову не пришёл бы: строить у себя главный храм Моуи, а поскольку бог Моуи — верховный для всего королевства, то дело это должно и оплачиваться из королевской казны. То есть на строительство уйдут налоги за несколько лет. Представляешь? Мы остались без поступлений от твоего архиглейства и от Кираха. Пришлось урезать расходы. Сам понимаешь, в Дорторрне зреет недовольство.

— Гош… Он как зловредная опухоль. Начал с бросового пограничного глейства, и вот… Второй после короля! И не думает останавливаться.

Фирух дал знак — выгони всех из общего зала. Когда замковые хрымы удалились, нагнулся и прошептал:

— Только мы сможем его остановить.

— Но как?

У Айюрра аж дыхание перехватило от такой перспективы. Он бы собственноручно отвернул голову проходимцу и скормил его останки лесным пырхам, но уж слишком силён узурпатор.

— С твоей помощью. Мы с отцом связаны клятвами перед лицом Моуи, он — королевской, я — побратимской. Ты же не связан ничем.

— Связан. Бедностью.

Фирух грустно улыбнулся.

— Мы тоже будем страдать от бедности, если Гош продолжит топтать землю Мульда. Поэтому что-то ассигнуем. Но нужен конкретный план. Хитрый. В Номинорре негодяй чувствует себя как дома и практически неуязвим. Там полдюжины рощ Веруна, боевые верьи-стражники. Надо выманить его. Например — в столицу. Или выждать, когда отправится проверить дела в Кирахе, дорога пролегает через моё архиглейство. Вмешаться не могу, клятва… Поэтому буду спокойно наблюдать, как ты с ним разберёшься.

Принц швырнул на стол кожаный мешочек. Внутри звякнуло. Наверняка — серебро. Очень кстати, но на заговор против Гоша смехотворно мало.

Фирух заметил разочарование брента мизерностью суммы и снова улыбнулся.

— Будет и больше. Под конкретный план.

— Номинорр останется мне?

— Естественно. Но каждый дин, выданный тебе на возвращение архиглейства, вернёшь в казну в двойном размере. Не считая налогов.

— В двойном?!

— Иначе я поищу другого партнёра.

Конечно же, Айюрр был вынужден согласиться.

Весна ушла в поисках способа уничтожить проклятого. Брент нанимал лазутчиков, собирал слухи, сам несколько раз навещал землевладельцев, чьи наделы граничили с принадлежащими Гошу, фактически имевшему королевство в королевстве.

И ничего не получилось.

Хитроумный враг всегда покидал своё логово неожиданно, стремительно. Столь же неожиданно возвращался. Посещал столицу, окружённый охраной, а совершить покушение прямо во дворце король бы не позволил. Путешествовал подлец, используя магию Веруна. Входил с доверенными людьми в рощу божка и исчезал, чтобы возникнуть где-то далеко, в другой роще. В какой? Айюрр мог только догадываться. И догадки не стоили бы хвоста пырха, всё равно — не угнаться. Ставить засаду у каждой рощи Веруна не выйдет, столько денег Маерр не даст.

Десятки бессонных ночей, когда в голове бьётся единственная идея — спровадить Гоша ко всем чертям, порубив на куски, так и не привели к ответу. Как расправиться с врагом, Айюрр не знал и снова гонял мысли внутри черепа как дрессированного кхара по кругу в цирковом балагане.

Он ворочался. Кровать скрипнула под массивным телом. А ещё один звук, довольно странный, донёсся снаружи из-за двери спальни. Там — охрана. Вышколенная. Убрать её тихо в состоянии только Гош, если напустит верью. Но против него Айюрр бессилен, напади тот первый…

Ещё скрип. Тихий. Сапоги по доскам пола? Стража тоже старается ходить тихо, но не слишком — чтоб брент знал, что не спят на посту, двигаются… Что-то не то…

Он вспотел под одеялом, натянув его до носа, словно оно смогло бы защитить от меча или арбалетного болта. Затем выпростал руку и нащупал свой арбалет, малый. Но достаточно смертоносный в пределах комнаты. Вылез, наконец. Босые ноги нашли в темноте тапки.

Натянув тетиву и вложив болт, Айюрр затаился. Сердце яростно билось, отдаваясь в голове, ночной мрак комнаты подёрнулся красным.

Наконец, дверь отворилась, впуская ночной свет от лампад в коридоре.

Через проём в комнату метнулись фигуры — одна за одной, они мелькнули столь быстро, что брент не успел выстрелить. Да и толку? При большом везении он сумел бы поразить только одного ночного разбойника, остальные…

— Айюрр! Опусти арбалет. Мои доспехи он не пробьёт. Надо поговорить.

Голос был женский! А ещё из руки пришелицы ударил ослепляющий сноп света, прямо в глаза.

Брент склонил оружие к полу и прикрыл лицо свободной рукой.

— Умничка. Присаживайся на кроватку и слушай, — проворковала женщина.

Поскольку немедленного нападения не произошло, Айюрр чуть осмелел.

— Ты кто?

— Наёмник. Лучше, чем ты когда-либо встречал. Я пришла со своими людьми ночью, чтобы показать: ты — беззащитен. Твоя стража способна только изображать караул. Все целые, лежат связанные, чтоб не путались под ногами.

— Чего ты хочешь?

— Службы.

Айюрр действительно присел. Пырх меня задери, думал он. Вот же ситуация: в лесу тебя настиг и готов задрать злой хищный зверь, который вместо кровопускания предлагает свои услуги…

— Сколько ты стоишь?

— Дорого. Зависит от задачи. По силам — любая.

Он воспрянул духом. Сам Моуи, похоже, послал ночных головорезов. Видать, пока его главный храм не построен, не слишком тот благоволит Гошу.

Дорого? Маерр заплатит. И нет слишком большой цены, чтобы вернуть Номинорр.

х х х

Внутренности «Лады-Гранты» подтолкнули технический прогресс на целой планете, чего точно не ожидали её создатели в Тольятти. Разборка всего нескольких узлов принесла мне довольно точные шарикоподшипники. При среднем темпе развития технологий равноценные появились бы здесь только через многие столетия.

В слесарной мастерской, прилепившейся к кузне, я показал их отцу, не стесняясь перепачканных маслом ладоней.

— Понимаешь? Сделать привод станка можно любой. Да хотя бы заставить кхара ходить по кругу. А вот точности вращающихся частей не добьёшься на коленках. С этими подшипниками у нас будет станок, на котором не сложно выточить ружейный ствол. Главное — канал ствола. А, покумекав, и нарезы. До латунных гильз — как до Тейфарра раком. Но бумажный унитарный патрон — сделаем! Тем более, всё нужное по истории оружейной техники я скачал из Сети. Мой ноутбук сейчас дороже тонны серебра!

Отец не без грусти оглядел бренные останки «Гранты», разделываемые хрымами на металл. Тонкая жесть кузова, немилосердно гниющая от соли российских зимних дорог, здесь ещё прекрасно послужит в качестве металлических нашлёпок поверх кожи доспеха и разок выдержит удар плохоньким мечом. Жаль, что подвеска не рессорная, каждая полоса превратилась бы в превосходный, по меркам Мульда, боевой клинок. Лонжероны кузова и прочие железяки уйдут в переплавку.

— У тебя таких подшипников в гараже — целый ящик остался, — напомнил отец.

— Да. Каждый раз, когда обрывается тропа в Россию, всегда неожиданно, кусаешь себя за локти — почему не взял это, и это, и это, и ещё тысячу вещей.

— Дай тебе волю, провёл бы сюда железную дорогу.

— А по ней приехал бы вагон желающих навести здесь свои порядки. Нет, папа. И так граница между нашими мирами хлипкая. Моуи уверяет — нужно только уметь взглянуть на мир как-то по-особому, и переход откроется. Чуть ли не в любом месте. Я сам мало что понимаю. Почему через верунов лаз в холме едва протискивался с тачкой, а Биб в последний раз открыл такие ворота, что проехала «Гранта» без проблем? Моуи обещает научить меня видеть путь в другие миры. Так что главный храм в его честь принесёт очень и очень большую пользу.

Одолев остатки депрессии, некоторое время меня преследовавшей после утери Биба, я вздумал пробежаться впереди паровоза. А именно — втащить за волосы Мульд из глубокого Средневековья сразу к промышленной революции. И словно на той покойной «Ладе Гранте», разогнав её на полную, слетел с автотрассы на ухабистую просёлку.

Почему так сложно? Всё очевидно. Несколько станков и знание технологий никак не перевернут этот мир. Если с самогонным аппаратом или ванной по выплавке оконного стекла было проще — сразу выходил готовый продукт, который отрывали с руками по бешеной цене, для дел металлических нужно многое.

Во-первых, разработать залежи железной руды. Их есть у меня. Из руды получить железо. Из железа — сталь. Прокат. Домну, мартеновскую печь, кислородный конвертер и хотя бы самый завалящий прокатный стан здесь я почему-то не встречал, а построить их сложнее, чем нирогонный заводик. И так далее. Начинать промышленную революцию как в Китае при Мао, когда в каждой деревне выплавляли чугун дрянного качества, себе дороже.

Короче. Полный цикл — дорого. Субсидировать его без немедленного серебряного выхлопа, как финансирую Сорбонну, не потяну.

Во-вторых, нужен сбыт металлоизделий. Конечно, они очень и очень желанны, особенно оружие, но рынок узкий, заточенный под скромные возможности местных кузниц, они производили ровно столько мечей и подков, сколько могли продать. Я же намереваюсь рвануть по-стахановски… Значит, придётся больше внимания уделить внешней торговле и самому осваивать внешний рынок. Даёшь глобализацию!

Я вышел из духотищи мастерской, куда гонит жар кузня, на улицу, где тоже жарко — середина лета. Как архиглей и законодатель моды, могу себе позволить футболку, набрал их пачку на распродаже в Брянске, бейсболку и кроссовки. Стражники, полагающиеся мне по статусу, обливались потом под кожаными доспехами. А каково их ногам в высоких кожаных сапогах — лучше не думать. Тем более мысли заняты совсем другим.