Гильдия Злодеев. Том 4

А потом Иона расскажет о его поражении Лии и Тиине. Пусть знают, как он валялся тут. Как проиграл ЕЙ. Может, тогда они перестанут на него так пялиться. Это раздражает. Она что, единственная нормальная среди этих баб? Чем они вообще думают? Да и Римус хорош. То одну спасает, то другую, то третью… Спаситель, на хрен.

Иона встаёт в позу нападения. Ну сейчас она ему покажет, сволочи такой! Нехрен её каждый раз впечатлять! Да, это всегда работает: один раз набьёшь красивую мордашку — и всё лишнее из головы… уходит. Дурацкие мурашки по коже больше не бегают, дыхание не сбивается при любом взгляде на этого… аристократика недоделанного. Жуть какая-то! Да! Сегодня она выбьет из Римуса всю его особенность! Как она вообще умудрилась его поцеловать! Позорище! У-и-и…

Глаза Ионы расширяются от недоумения: она только что повторила в уме отвратный писк рыжей вертихвостки. А-а-а!

«Конец тебе, Римус! — мрачно думает она. — Выбью всю дурь! Из тебя и… из себя заодно!»

Дядька Торн незаметно показывает Ионе знак, что сейчас начнёт действовать. Они давно договорились об этом.

Римус же суёт руки в карманы. Серьёзно? Вот дурак…

— Да. Не все ваши враги будут находиться на расстоянии. Иногда…

Взмах меча! Быстро! Конец тебе, Римус!

Когда меч проходит через тело Римуса, сердце Ионы замирает. Дядька убил его!

Иона моргает…

Чё?..

Размытый силуэт Римуса исчезает. Меч прошёл не через него, а через его… послеобраз.

— Дядька! — почему-то паникует Иона. — У него восьмая ступень!

Огромный воин рычит и даже скрежещет зубами.

— Нет! Что-то другое! Врата… п… Прозрения! Открыть!

— Я так и думал, — ухмыляется Альдавир. — Ты неплохо имитируешь усталость, воин.

Римус должен проиграть! Должен! Нельзя иначе! Нельзя!!!

Дядька, сволочь, как же ты силён… Иона сейчас не способна открыть даже первые врата.

Её сбивает порыв ветра. Дядька реагирует мгновенно, оказывается рядом и зачем-то бьёт по воздуху.

— Что происходит, дядька⁈

— Сиди! Он… везде…

И говорит так серьёзно… Почему дядька чуть не зарезал Римуса? Или знал, что тот увернётся?

Силуэт дядьки размывается перед глазами. Ветер воет, листья и мелкие ветки разлетаются во все стороны. Пыль поднимается выше деревьев.

Что происходит?.. Как…

Иона встаёт, прикрывая глаза руками:

— Я… я помогу…

ВЖИ-И-И-ИХ!!!

Она вздрагивает. Перед ней, впритык, словно из воздуха материализуется Римус. Всё с той же уставшей улыбкой. Всё так же с руками в карманах. Смотрит так, будто… не видит. Сквозь неё смотрит. Его лицо озаряет лунный свет.

'Знаменье с неба явит свет,

Покажет истины лицо…'

— Ты в чём-то сомневаешься, дитя?..

Голос странный, будто он охрип. От его присутствия пробирает до костей то ли страх, то ли благоговение.

Его рука ласково заправляет ей волосы за ухо.

— А-а-а-а! — Крик Ионы разносится на весь лес.

Мысли путаются, рука сама размахивается, чтобы вмазать пощёчину, но лишь… проходит сквозь его послеобраз. Она чувствует его дыхание уже за спиной. Сердце замирает, перестаёт биться.

— Я всё понимаю… — шепчет он. — Я всё вижу…

Дядька оказывается рядом, и Иону сшибает с ног ударной волной. Меч снова мажет — и глубоко погружается в землю.

Альдавир качает головой, вздыхает.

— Что за безбашенный мальчишка. Я же предупреждал не открывать врата…

Послеобразы везде: Римус здесь, там, справа, слева… Дядька уже не пытается уследить за ним, стоит на месте и лишь крутит во все стороны головой. Ну, он по крайней мере успевает хоть за чем-то уследить…

— Господин Римус! Вы не атакуете! Не можете, верно⁈

Римус материализуется за спиной дядьки.

— А ты хочешь, мой верный гвардеец?..

Дядька вмиг разворачивается, но меч снова рубит лишь пустоту.

— Знаете, Римус, быть быстрым — не значит победить. Кому, как не мне, это знать! Надолго вас ещё хватит⁈ Насколько то, что вы делаете, опасно⁈

Слова Римуса разносятся со всех сторон:

— В пределах допустимого, друг мой…

Альдавир встаёт на ноги. В его глазах Иона видит… озабоченность. Он произносит:

— Достаточно, ученик! Это заходит слишком далеко! Победа за тобой!

Судя по бегающим зрачкам Альдавира, даже он с трудом может разглядеть своего ученика.

Трепет пробирает Иону с ног до головы. Трепет, восторг, страх, благоговение — хаос эмоций.

Альдавир поднимает бровь, когда за его спиной оказывается Римус. Всё так же с руками в карманах. Его хрип едва слышен:

— Учителям можно, а ученикам нет?..

— Что он делает⁈ — надрывно спрашивает у Альдавира дядька.

— Не знаю…

— Останови его! Это уже не спарринг!

Альдавир едва заметно шевелит губами, но Иона понимает, что он сказал: «Если бы я мог…»

И она… похоже, понимает, что делает Римус. Поняла по его интонации. Он… злится.

— Римус! Римус, хватит! Мы всё поняли!!! Перестань!

Вших!

Неожиданно становится тихо.

— Ну чего вы разорались?

Все трое резко разворачиваются, услышав неожиданно спокойный голос Римуса. Он сидит на земле неподалёку, успокаивающе гладит по голове вжавшуюся в дерево Норану.

— Тихо, не бойся… Прости, я немного увлёкся. Обещаю, что куплю тебе в Аббатстве самый большой эклер.

Глаза Альдавира становятся размером с блюдце.

— Это… невозможно…

Иона не сразу понимает, о чём речь, пока не замечает на коленях Римуса…

Перо орла.

И свершит он чудо,

Сомнений тень развеяв вновь.