Бесконечное путешествие: Начало

Глава 4. Хаусорий

Представляемые кадры ужасной истории мелькали в голове Эрика: ярко, насыщенно и во всех подробностях показывая тот кошмар, рассказанный девушкой. Парень испытывал целое месиво разных эмоций. Эта история заставила его задуматься о многом, в частности о собственном мире, где подобное происходит постоянно, и чего либо не замечают, либо не хотят замечать.

– Эрик? – девичий голосок отвлёк его от раздумий.

– А? – картина мыслей перед глазами парня сменилась видами помещения. – Ох. Извини. Эта история пробудила всякие мысли. Просто вспомнил, что в том мире, откуда я прибыл, подобное творится постоянно, – поникшим тоном сказал Эрик.

Он потёр глаза, которые заболели от того, что он от глубины мыслей прекратил на долгое время моргать.

– Да ладно, – ответила она. – У меня тоже что-то подобное было после рассказа.

– Погоди, а зачем Краус вообще рассказывал тебе это перед сном? – Эрик только сейчас осознал, что такие истории на ночь – глупо, иначе уснуть точно не получится.

– Ну, или не ночь, – Готи пожала плечами. – Не помню. Он часто рассказывал и на ночь, и просто, когда где-то были с ним.

– Ты о нём так ничего толком не говорила.

Готи упоминала Крауса постоянно, но поверхностно, не раскрывая, каким образом связана с этим странным скелетом.

Скрежет, раздавшийся за спиной, вдалеке, отвлёк их обоих от разговора.

– Нужно двигаться дальше, – с насторожённостью, поглядывая на стены, произнесла она.

Они уже было собирались идти, как Эрик услышал неразборчивый напев нежным голосом, который доносился до ушей со всех сторон, а потом, став чётче, раздался позади. Тихий хор высоких голосов сменился на более басовый и спокойный.

Парень обернулся, увидев только конец вагона и сотни растений, но не источник пения. Но некая абстрактная фигура всё же слабо мерцала в самом конце огромного дендрария, будто ультрафиолетовая лампа.

– Эрик? – маленькая девичья рука толкнула парня в грудь. – Что ты там увидел? – черноволосая стала вглядываться вместе с Эриком.

– Ты этого не видишь? – удивлённо спросил он, не отводя взгляда.

Свечение вместе с пением начало затухать.

– Хватит шутить, нет там ничего, – как-то возмутилась или даже слегка испугалась она.

И сразу всё пропало.

– Что? Что это сейчас было? – его начинало тревожить то, что он видел секунды назад. – Голоса, фиолетовое мерцание.

– А ты уверен, что тебе не показалось? – девушка с непониманием посмотрела на парня. – Нарбицин, может, понюхал случайно? Он умеет вызывать всякие видения своей пылью. Вон, ты рядом с ним стоишь, – её указательный палец был направлен на один из горшков с фиолетовым цветком, похожим на медузу.

– Нет, вряд ли. Странные голоса я слышал ещё до того, как мы сюда попали. Это что-то другое, не пыль цветка, – ответил он, посмотрев на неё.

И вот опять очередная порция скрежета, более громкого и продолжительного, исходящего где-то из недр стен и пола.

– Ладно, потом объяснишь, – ответила Готинейра. – Меня всё больше пугает этот скрежет. Пойдём уже, немного осталось.

И они, обходя растения, направились дальше, иногда оглядываясь. Путь через вторую половину вагона с дендрарием прошёл быстро и спокойно. И вот они уже вышли отсюда, оказавшись в тамбуре, а через него попали в следующий вагон. В центре его зала, чьи стены усеяны стальными чёрными опорами, красовалась здоровенная махина, окружённая извивающимися электрическими дугами. Они то появлялись, жужжа, гудя и потрескивая, то исчезали со щелчком, а потом опять образовывались из воздуха.

– Вот он! – воскликнула черноволосая. – Мы дошли, Эрик. Портал.

Он, вздохнув с облегчением, тоже был рад увиденному. Хоть они шли сюда около получаса, но Эрику это путешествие показалось вечностью, ведь за столь короткий промежуток времени он успел побывать в таких передрягах, каких ему никогда не преподносила жизнь.

Только вот вся радость парня быстро развеялась, стоило ему вспомнить, что это ещё не конец пути, а лишь один из пройдённых этапов. И Эрику ему было неизвестно, насколько всё это может затянуться.

– Отлично, – произнёс он спокойно. – Теперь, значит, мы отправимся к Хаосу, и он поможет нам найти Манфисталя. И на этом всё закончится? Давай поскорее это сделаем, – ему не терпелось покончить с этим.

Готи подошла к ступенькам. Эрик следом за ней. Они вместе поднялись к аппарату, встав в его центр. Электрические дуги, проходящие мимо, порой перескакивали на вошедших, обволакивая, кружа вокруг, но потом шли дальше, либо вовсе исчезали с характерным щелчком и треском.

– Так, – девушка оказалась рядом с пультом управления, – сейчас задам место.

– Ведь в любой вагон можно телепортироваться, даже в самый последний? – Эрик спросил из любопытства.

– Да хоть в сам локомотив! – с некой ноткой маниакальности ответила она, в спешке нажимая на кнопки. – Вот, готово, Хаусорий. Это дом Хаоса, туда и направляемся. Стой спокойно и не выходи за пределы красной линии.

Эта линия была нарисована кругом, в котором они стояли. Девушка, совершив последнюю манипуляцию с пультом управления, подошла к Эрику. Нависающая над ними огромная рука, словно взятая у гигантской статуи, медленно опустилась, раскрыв свои пальцы, и начала раскручиваться, создавая холодный поток ветра и всё новые электрические дуги.

Парень был уже полностью готов, предвкушая, как сейчас вместе с девушкой окажемся там. Он собирался зажмурить глаза, как вдруг скрежет принялся резать слух, а впереди замелькало нечто бесформенное, светясь фиолетовым. В следующий миг изображение разделилось пополам, и Эрик одновременно видел помещение с порталом и другое, похожее на библиотеку место, которое становилось всё отчётливее. Всё вокруг наполнилось грохотом, загудело, затрещало, и неожиданно настала резкая тишина и темнота.

Эрик моргал глазами, но мрак не уходил. И парень было подумал, что пропало освещение, но знакомый голос убедил в обратном:

– Ух, телепортировались. Так, погоди, пока зрение восстановится. Кто не привык к порталам – испытывает разные кратковременные неприятные вещи.

Эрику не верилось, но он добрался вместе с девушкой до вагона Хаоса. Первый этап в главной цели, в некоторые моменты кажущийся невыполнимым, обрёл реальность. Хотя, если теперь парень вспоминал пройдённое, то всё, вроде бы, было не так уж и трудно.

Обстановка этой бескрайней библиотеки отличалась от предыдущих вагонов обыкновенностью. Здесь не было какого-то фантасмагоричного дизайна, всяческих существ, аномальных явлений и прочей странности. Обычная библиотека, если можно так выразиться. Разве что ломящиеся от обилия книг стеллажи сочного коричневого цвета огромны, а сами книги велики, по виду многотонные, словно предназначенные для великана. Интерьер ничем не примечательный, всё исполнено в заурядных цветах: коричневый, бежевый, бурый. Различные опоры, своды, перила и лестницы, простирающиеся по этажам стеллажи – всё выглядело просто и даже потрёпано временем.

Наконец наступило спокойствие. Парень был готов поклясться, что всё пережитое за последнее время несравнимо ни с одной жизненной ситуацией, с которой ему приходилось когда-либо сталкиваться за такой короткий промежуток времени. Столько сумбурности и фантастичности вокруг, бреда и жути, сменяющихся обстановок, к которым сложно было привыкать, как появлялась абсолютно новая, целиком поглощая разум своей витиеватостью или же красотой.

И каждый раз одни эмоции Эрика резко сменялись другими. И так постоянно, безостановочно. Ему не было отдыха, ни одной спокойной минуты. Из его головы ни на мгновение не пропадали мысли, нахлынув туда всё новыми потоками размышлений и образов. Это порождалось от богатства увиденного и испытанного.

И чем дальше он с Готинейрой продвигался по составу, тем сильнее его переживания, смешанные из безграничного удивления, приятных ощущений и искренних, эйфорических потрясений от невероятности поезда перетекали в более жуткую форму. Сколько страха и ужаса, сколько паники и растерянности затем было испытано. Ещё бы. Простому человеку, привыкшему к своему рутинному существованию, являлось целым испытанием пережить за час столько всего.

И пусть этот путь оказался таким коротким, хоть и полным на эмоции, Эрик по неведомым ему причинам, сам толком не осознавая, почему-то всё сильнее переживал за свою спутницу. Даже несмотря на агрессию с её стороны во время знакомства, она всё же была ему единственным союзником в творящемся вокруг хаосе; единственным светочем среди тьмы странностей и бреда. И сколь же сильно он потом удивился, вспоминая, как безрассудно прыгнул в стаю детей, не позволяя им сожрать раненую девушку.

Хоть за этот час он посетил не так много вагонов, но всё больше делал для себя вывод: в каждом вагоне жители со своими тараканами в голове, и все постояльцы живут на своей волне, толком не воспринимая других. И вряд ли кому-то там есть дело друг до друга, а тем более до молодой девушки. Все веселятся сами с собой, живут исключительно собственными переживаниями и не спешат выходить из этого состояния. А Готинейра, как предполагал Эрик, не особо уживалась со своим одиночеством среди толпы одиноких существ. И зачем парень только об этом думал – он и сам не мог понять.

Сейчас, в эти секунды, они оба стояли, окидывая взглядом помещение. Вернее, Готинейра продолжала осматриваться, в то время как Эрик, закончив раздумья, глянул на девушку.

– Вот и пришли, – облегчённо вздохнула черноволосая, переведя взгляд в сторону парня. – Эм, что ты на меня так смотришь? – её брови сузились, а глаза забегали, смотря то в одну сторону, то в другую.

– Ничего, всё нормально. Просто задумался, – уклонился он от ответа.

Наступила неловкая пауза, и под молчание они оба направились вперёд. Эрик осматривал помещение, искренне наслаждаясь его спокойной атмосферой. В мыслях мелькала вся та беготня, случившаяся с ним за последнее время. Его охватывал интерес: насколько сложно в повседневной жизни в этом поезде перемещаться между вагонами.

– Готи, а всегда так сложно? Ну, я про хождение по составу, – обратился он к ней с вопросом. – Ты ведь живёшь в этом поезде, явно постоянно куда-то ходишь.

– Ну, бывает, – неуверенность в её голосе намекала на то, что она не совсем поняла вопроса.

– Мне стало интересно, – продолжил Эрик. – Тебе всегда приходилось прорываться сквозь нежданные преграды и опасности, по уши ввязываясь в приключения, пока ты добиралась до нужного вагона ради, например, того, чтобы просто позавтракать? Или же у тебя были свои обходные пути?

– Эм, ну, знаешь, – она растерянно отвела взгляд. – Мне не так часто доводилось выходить из своего вагона, так что приключения обходили меня стороной.

– Не так часто? Сколько? Месяц, два?

– Больше, Эрик, гораздо. Я выхожу из своего вагона… раз в несколько лет. А смысл чаще? У меня дома и так есть необходимое, ты просто всё целиком не видел. Да и зачем выходить? Куда? Все живут собственной жизнью в своих вагонах, никому друг до друга нет дела. А даже если бы и было… Нет, все здесь слишком разные, и никто никого не понимает, – слова сами соскакивали с её губ, а голос наполнился усталостью. Не той, что обычно бывает после тяжёлого дня, а измученностью от самой жизни. – Не знаю, зачем тебе это знать, но теперь ты знаешь.