Бесконечное путешествие: Начало

Глава 11. Тьма, время, цари

Эрик и Халексион ввалились в следующий вагон, падая от усталости на колени.

– Ох, – пытался отдышаться Эрик. – Как же много там было ступенек.

– Это… точно, – ответил серый, глубоко и часто дыша. – Ну… Зато выбрались…

Они позволили себе минуту отдыха, а после неё вернулись к разговору.

– Халексион, а почему ты пошёл со мной? Ты ведь больше не в плену тех… эм… мудрецов.

– Просто хочу отплатить тебе за помощь, – ответил он, стаскивая с плеч мантию, которую протянул парню. – Вот, возьми, а то тут прохладно. У меня-то одежда есть, а тебе они оставили только набедренную повязку.

– Спасибо, – Эрик взял мантию и накинул на себя. – Так гораздо теплее. Может, надо было сперва вернуться и забрать свою одежду? Кое-кто меня убьёт, если увидит, что я в этих… обносках.

– Не думаю. В том вагоне, где нас держали, стража вряд ли куда-то ушла. А ведь там твою одежду и бросили где-нибудь на складе. Да и прорываться через них точно не лучшая идея.

– Но у нас ведь теперь есть оружие, не так ли? – улыбнулся Эрик, подняв в воздух косу.

– Да, так, – ухмыльнулся серый. – Ай, своё-то я забыл. Да и ладно. Всё равно бы вдвоём не справились со всеми.

– Ну да, – согласился Эрик. – Я если кого и задену, то лишь случайно, махая как получится. Знаешь, а ведь эта коса со мной с самого начала, – протянул Эрик, осматривая оружие.

– То есть?

– Ну, как я попал на этот… поезд… город. Или как правильно? Ай, неважно. В общем, мне выдали эту косу, вернее… рукоять. Сказали, будто это моё. Но ничего подобного. Я до сих пор не знаю, откуда она взялась, и почему тогда решили, что она принадлежит мне. Хоть она мне и кажется очень знакомой, я всё никак не могу вспомнить о ней ничего.

– Рукоять, говоришь? – задумался Халексион, присматриваясь к косе.

– Именно. Но лишь до момента, когда я попал на ту арену. Странно. Я всё время думал, что это какая-то коробочка, а оказалось иначе. Трансформирующаяся, выдвижная, сборная коса, – он ещё раз глянул на неё, заметив выступающие на рукоятке части, и нажал на них.

Эта манипуляция спровоцировала какой-то шум, раздающийся из рукоятки. И коса, будто обретя собственную волю, начала складывать, постепенно возвращаясь в облик продолговатого футляра. Во время обратной сборки не слышались никакие механизмы, а лишь тот самый шум, словно гул ветра.

– Не зря, наверное, она у тебя, – предположил серый. – Может, ещё сыграет свою роль?

– Не знаю. После всех этих приключений я уже не знаю, чего ожидать, – ответил парень, в последний раз осмотрев коробочку. – Ладно, отдохнули. Что там говорил мастер Лин, не помнишь?

– Он… хм, кажется, просил зайти в этот вагон?

– Разве? Ну, если просил, думаю, ничего в нём опасного нет. Вряд ли бы Лин допустил, чтобы мы зашли в этот вагон, который бы оказался для нас смертелен. Хотя, вспоминая, как он отправил меня на это приключение… ох, – вздохнул Эрик, мотая головой.

Сейчас они оба находились не в самом вагоне, а в смежном помещении – тамбуре, что был огромен, как и всё здесь. На полу изорванный гобелен, расстеленный поверх вздувшегося паркета, на который капала вода, скапливающаяся на потолке. Стены тоже уродливые, ободранные до основания, и повсюду разбросаны светящиеся баночки, освещающие тамбур. Само место походило на заброшенное, и в нём явно никто не появлялся многие десятилетия.

– Как думаешь, что там? – спросил Эрик, кивнув головой в сторону двойных дверей, ведущих в основное помещение вагона.

– Что угодно. Но не узнаем, пока не откроем.

Халексион поднялся с пола и подошёл к вратам, покрытым ржавчинами и неизвестными грибами. Серый, взявшись руками за внушительных габаритов вентиль, выступающий в качестве ручки, с трудом начал проворачивать его.

Последний оборот вызвал тяжёлые щелчки в районе петель. Тогда Халексион, вцепившись в выемки, потянул громоздкую дверь на себя, медленно отворяя. В появившуюся щель проступил запах земли и сырого дерева. И стоило пепельнолицему полностью открыть проход, как перед ним предстала кромешная тьма. Настолько чёрная, что не было видно ничего. А абсолютная тишина нагоняла больше трепета.

– Как я ненавижу эти моменты, когда нельзя спокойно обойти такие места, – Эрик вытер вспотевшие ладони об грязные обноски. – Но, если Лин разрешил нам туда идти, значит, там нет ничего такого? Хм, погоди-ка.

Парень встал на ноги, прихватив валяющуюся рядом баночку со светом, и бросил её во тьму. Но вместо ожидаемого произошло совсем непредсказуемое. Свет должен был осветить хотя бы малую часть помещения, но вместо этого просто исчез, поглощённый тьмой.

– Это как? – изумился Эрик. – Тьма пожрала свет.

– Не знаю.

– Будем надеяться, что это всего лишь иллюзия. Может, эта тьма просто отпугивает ненужных гостей? – спросил он, закрепляя на поясе рукоять косы.

– Наверное, – ответил серый, смотря туда. – Если твой друг действительно хочет, чтобы мы пошли дальше… ты говорил, что в таком случае опасности нет, да? Ну, тогда хорошо, – сказал серый, и без всяких колебаний внезапно шагнул во тьму.

– Эй, стой! А как на счёт держаться вместе? – растерялся Эрик, наблюдая, как Халексион скрылся во мраке.

Парня терзали сомнения, но приходилось подавлять их и любые мысли, пытающиеся отговорить от безумного шага. Но Эрик сам не заметил, как шагнул во тьму, будто по чужой воли, и только успел ощутить лёгкий толчок в спину.

– Что за?! – вздрогнул он, обернувшись назад.

Перед его взглядом оказался лишь светлый прямоугольник, который отдалялся с неимоверной скоростью, в итоге исчезнув. И теперь Эрик полностью погрузился в беспросветную тьму и безмолвие пространства.

Он даже не успел понять, как это произошло, и каким образом он переступил через порог, если просто стоял и бездействовал. Его пробрали странные ощущения: любые мысли, говорящие о том, что парень ещё жив, неконтролируемо гасли, улетучивались, а восприятие самого себя меркло.

Ему даже не представлялось ожидать столь зловещих чувств, стремительно нахлынувших. Ощущение реальности расплывалось, постепенно исчезая, а ему на смену приходила образовывающаяся в голове космическая пустота, как если бы сам разум начал отключаться, прекратив существовать. Не чувствовалась температура, звуки исчезли. И даже когда с губ безнадёжно попытался сорваться шёпот, то Эрик не услышал сам себя. Даже в собственной голове его мысли, которые всё ещё были, постепенно затухали. Происходящее походило на смерть всего существующего. И ему начинало чудиться, что и он в один момент исчез из своей реальности, застрял на грани между жизнью и отсутствием всего сущего.

«Нет, ты не умер», – неожиданно заговорил голос в голове, прогремевший нахлынувшим страхом из-за своей чёткости на фоне нескончаемого вакуума.

«Что?! Кто здесь?!» – крикнул Эрик, обернувшись, но быстро осознал, что эта фраза даже не была сказана, а прозвучала мыслью.

«Ты боишься меня? Не стоит. Если бы кто-то действительно проник в твою голову извне, то страх был бы уже бесполезен».

Эрик ничего не понимал. Он чувствовал, как был потерян в собственном восприятии реальности, в ощущении себя самого и чувства времени. Догадки о творящемся лились водопадом предположений, но в миг растворялись по неизвестной причине. А голос продолжал говорить в голове:

«Сколько раздумий. Не нужно. Ведь они всё равно неверны. А армада твоих мыслей пуста, как болтовня придуманных призраков с пустыми фантазиями».

Голос, свободно главенствующий над мыслями, по своему желанию заглушая их и давя на рассудок, начинал сводить с ума. Рука парня, сняв с пояса косу, выставила оружие вперёд, готовясь использовать его против неизвестной причины, порождающей чужое присутствие в разуме. Хотя его источник одновременно ощущался везде и нигде, как находящийся повсюду, но в то же время не имеющий основы.

«Я и не ожидал иной реакции. Подобные тебе предсказуемы. Ты думаешь, что, выставив меня, решишь проблему, о которой даже ничего не знаешь?» – с заметным раздражением произнёс голос, никак не умолкая в своём однотонном говоре.

«Выставив тебя? Что?»

«Да, я вижу твои мысли. Все до единой. Ты правильно подумал. Источник меня – тот, кто находится в твоей голове… ты держишь в руке. И можешь не удивляться, а особенно не бояться, ведь я не желаю тебе зла»

Эрик чувствовал необычайное воздействие, природа которого ему была неизвестна. Страх успел затихнуть, да настолько быстро, что теперь, находясь во тьме и пустоте любых внешних ощущений, он испытывал чувство пребывания исключительно в собственной голове. Окружающее настолько развеялось, как несуществующая иллюзия, отчего реальностью воспринимались исключительно собственные мысли, собственный внутренний голос и тот, кто говорил.

«Да, хороший вопрос созрел в твоей голове. Кто же я такой? А что тебе даст ответ? Я слишком долго пребывал в забвении, а ты разбудил меня, накормив чьей-то душой. Признаюсь, она не особо вкусная. Её носитель нисколько не изменял собственную изначальность, оставляя в себе ту убогость, из которой вылез. Пустая гниль. В ней нет ничего интересного. Обыкновенный камень, не огранённый от врождённых пороков, и лишь больше в них измазанный. Знаешь, сколько таковых я повидал за всё своё существование? Мириады».

Поначалу он не позволял парню вставить и слова, заглушая его попытки ответить, но в конце концов изменил этот монолог на беседу.

«Ладно, довольно. Такой разговор с чтением текста разума не интересен. Я приглушу в себе эту возможность и позволю сделать общение более привычным для тебя» – закончил он, и затих.

Эрик, почувствовав, что теперь может говорить в своей голове, первым делом собирался словесно излить все эмоции, захлестнувшие его от такого поворота событий. Но они неведомым образом угасли и развеялись, словно по венам парня пустили какое-то лекарство, усмиряющее любую попытку что-либо чувствовать.

«Я всё чаще думаю, чего же ещё мне предстоит увидеть, чему удивиться, – начал он высказывать первую возникшую мысль. – И каждый раз появляется всё больше неожиданного и странного. А теперь и ты, – по ощущениям где-то в пространстве, где должно находиться его тело, пробежала холодная дрожь, пробудившая лёгкие нотки страха. – Да что мне мешает выбросить тебя?»

«Ситуация. Ты представить себе не можешь, где оказался. Хоть наша с тобой встреча лишь стечение обстоятельств, – коса издала протяжённый смешок, – но очень удачное и выгодное для тебя. И для меня. Всё это существование само по себе череда… случайностей. И если тебе кажется, что в какой-то момент ты встретил механического Бога, спускающегося на тросах к тебе, то ты просто оказался в нужном месте в нужное время. Неужели ты ничего не помнишь?»

«Я вообще не понимаю, к чему ты клонишь и откуда взялся… хотя. Погоди. Почему? Почему в самом начале этой, чёрт возьми, странной поездки тебя всучили мне?»

«Что? Ты действительно не помнишь? А если так?»

Стоило косе задать этот вопрос, как Эрик чётко увидел перед глазами воспоминание: он находился в баре, сидя за столом, завершая разговор со странным человеком, принимая из его рук необычный футляр.