Темный посредник 3

Глава 11

— Почему самовольно покинул расположение роты? — рявкнул капитан.

— Прогуляться захотелось, — спокойно ответил я, реши косить под дурачка. Ну а что тут ещё скажешь? Я же вроде как пацан шестнадцати лет. Мало ли что взбрело в голову? В этом возрасте и не так чудят.

— Ты в своём уме? Куда прогуляться? Почем не поставил в известность старшего по званию?

— Простите, я не в курсе ваших порядков, — я сделал по возможности виноватый вид. — Воздухом захотелось подышать, пошёл на улицу.

Аргумент был железный, Иннокентий Валерьевич даже возразить ничего не смог, хоть и кипел от злости.

— Так, ладно. Тебя приказано доставить в убежище. Сегодня наступления больше не планируется. За мной, в машину.

На территории гвардейской части нас уже ждал броневик «Скарабей». Я залез в десантный отсек, больше тут никого не было, капитан сел рядом с водителем, и машина помчала по московским улицам в восточные кварталы Белого города.

Перед главным входом компании «Антрацит», который до сих пор был частично завален обломками обрушенных верхних этажей, стоял бронетранспортёр. Наша машина заехала на подземную стоянку. Её тоже охраняли гвардейцы. Отсюда мы по коридорам и лестницам прошли на нижний уровень и оказались в знакомом мне месте.

Екатерина и доктор уже ждали нас. Они сопроводили меня на минус второй уровень (в бункере было три уровня) в медсанчасть, где три врача или научных сотрудника (я так и не понял, кто они) опять начали обследовать меня: пропустили через томограф, взяли кровь и так далее, а в конце напичкали таблетками. Затем доктор отвёл меня в свой кабинет и стал интересоваться сколько и каких демонов я призывал и как себя чувствовал при разной степени усталости. Все мои показания он скрупулёзно записывал. Доктор даже признался, что мой случай представляет особый интерес для науки.

Вскоре явилась Екатерина, и мы с ней отправились в жилой модуль, который находился на этом же уровне.

— Пока побудешь тут, — сказала княгиня. Тон её сильно изменился после нашей последней встречи: теперь он был сух и официален. Всё показное дружелюбие пропало. — Когда бой закончатся, подумаю, куда тебя определить. Пока на поверхности слишком опасно. Кстати, Иннокентий Валерьевич сказал, что ты хорошо проявил себя в сегодняшнем сражении. Выражаю тебе благодарность за твой вклад в наше общее дело. Твои способности помогли приблизить победу.

Как же неприятно прозвучало это «выражаю благодарность». Как на официальной встрече. Нет, чтобы просто сказать: «спасибо». А то «выражаю благодарность». Почему-то это задело. Меня пытались поставить на место, сделать своей марионеткой — я был нужен Вахрамеевым только в этом качестве.

Мы вышли в белый, ярко освещённый холл, где находились диваны, росли цветы в горшках, и располагалась стойка охраны, за которой сейчас никого не было. Отсюда вела дверь в жилой модуль.

— Что с Вениамином Куракиным? — спросил я. — Вы знаете, где он? Когда я его получу?

— Как только он окажется в наших руках, ты получишь его, — неопределённо ответила Екатерина. — Пока отдыхай и ни о чём не думай. На поверхность выходить тоже не стоит. Иннокентий Валерьевич сказал, что ты ушёл без предупреждения из расположения роты. Я бы хотела, чтоб такого больше не повторялось.

Естественно! Ей доложили о том, как я «ушёл в самоволку». Наверное, поэтому Екатерина общается со мной таким тоном

— Не думал, что это станет проблемой, — ответил я.

— Как видишь, пока не стало. Просто в следующий раз спрашивай разрешения у старшего по званию, особенно когда идёт боевая операция.

— Надеюсь, мне не запрещено выходить на улицу? Или я тут, типа, под арестом? — попробовал я пошутить и заодно прояснить обстановку. Мне совершенно не нравилось, как Екатерина ведёт себя. Я — свободный человек и намеревался оставаться им впредь.

— Нет, ты не под арестом, — проговорила княгиня сухо и не слишком убедительно. — Зачем тебе выходить? Тут есть всё необходимое. Тут безопасно. Как только ситуация стабилизируется, сможешь переехать обратно в квартиру, если тебе, конечно, там больше нравится.

— И всё же, я смогу выходить отсюда?

— Завтра будет некогда. Нужно провести обследования, затем займёшься упражнениями и тренировками. Дальше — судя по ситуации.

А мне ведь и действительно было некуда идти. Дома у меня нет. Сходить по магазинам — нет денег. Родственников навестить? Лучше не стоит, хотя, уверен, сестра уже чёрт знает что надумала. Наверное, решила, что меня давно нет в живых.

Единственно, куда я всё же собирался съездить — это на квартиру к Олесе. Хотел убедиться, что с девушкой всё в порядке, а заодно забрать деньги и свои скудные пожитки. Самое главное, что мне сейчас было нужно — это рация. Её я взял с одного из трупов во время стычки с боевиками Гасана, да так и оставил дома. Вахрамеевы янули резину с Вениамином Куракиным, и не говорили ничего определённого, и меня это напрягало. Вот и подумал: может, Вадим Орлов знает, куда делся этот уродец? Чем чёрт не шутит? Спросить-то надо в любом случае.

Сегодняшний день меня вымотал, под вечер рубило не по-детски. Сил хватило лишь на то, чтобы принять душ, после чего я шлёпнулся на нерасправленную кровать и отключился.

Следующие два дня я был загружен с утра до вечера: постоянные медицинские обследования, тренировки, включающие в себя, как медитацию, так и работу со знаками, опять обследования… За мной целый день вели наблюдение медперсонал и научные сотрудники в белых халатах. Я насчитал человек десять, и группу эту возглавлял тот самый доктор, Павел Васильевич (я, наконец, запомнил его отчество) которые курировал меня с первого дня.

Кроме всего прочего, он расспросил меня о галлюцинациях и выписал ещё несколько лекарств вдобавок к препаратам, способствующим нормализации мозговой активности и нервной системы.

Я оказался интересным экземпляром для учёных, исследующих демонический мир и посредничество. Наверное, здорово способствовать научному прогрессу, но что-то мне не хотелось остаток жизни быть чем-то средним между подопытным кроликом и секретным оружием знатного рода.

В первый день я так устал, что вечером не было желания куда-либо идти, а вот на следующий день я решил разведать обстановку и понять, можно ли выбраться из бункера.

Естественно, меня не выпустили. Оба выхода караулили гвардейцы, а дверь в подземный тоннель, по которому мы с отрядом ходили к воротам, была заперта. Мне сказали, что покидать бункер запрещено — таков приказ Екатерины Степановны. На вопрос, где сама Екатерина Степановна, не ответили. Оба эти дня ни её, ни главу рода я не видел. Видел только седовласого генерала и ещё какого-то хмыря аристократической наружности. Но они со мной не разговаривали. В общем, пришлось дальше сидеть под землёй. Конечно, я мог с помощью знака попытаться испепелить запертую дверь и выйти через тоннель, но этот вариант я оставил на крайний случай.

Последние дни я не имел никакой связи с внешним миром: не знал, что происходит в Белом городе, в Москве, в империи. Я находился в полном информационном вакууме. В бункере я встречал немного народу, да и те — слуги, врачи и солдаты, с которыми разговаривать было бесполезно. Только от Кристины удалось кое-что узнать. Она продолжала обслуживать мои покои: привозила еду и убиралась в комнате в моё отсутствие. Вот только Кристина тоже была не в курсе происходящего, поскольку почти неделю не покидала бункер. Она слышала, что пострадал дворец Вахрамеевых: обрушилась то ли стена, то ли часть здания. Но кажется, обошлось без жертв. Так же ходили слухи, что глава рода временно обосновался в доме одного из своих дядьёв, как и остальное семейство.

Лишь на третий день я снова увидел Екатерину. Встретил её днём на наблюдательном посте — так называлась комната с окном, выходящим на подземное стрельбище, которое теперь стало местом моих тренировок.

Естественно, я сразу же обратился к ней с вопросами, ибо неопределённость меня уже конкретно раздражала, а больше всего возмущал запрет выходить наружу.

— Это ради твоего же блага, — ответила Екатерина. — Существовала угроза нападения, и мы не могли подвергать рисковать. Но сейчас стало спокойнее, и если желаешь переехать в квартиру, сегодня тебя туда отвезут.

— Значит, вы победили?

— Да, мы одержали верх. Сторонники императора капитулировали, — подтвердила Екатерина.

— Отлично. Когда я получу Вениамина Куракина? Где он? У вас?

— Мы работаем над этим, — сухо ответила Екатерина.

— То есть, его у вас нет? — понял я. — И вы не знаете, где он?

— Я сказала, мы работаем над этим, — повторила Екатерина тоном, не терпящим возражений, и посмотрела на меня так, словно я спросил что-то недозволенное.

И всё же меня отвезли вечером в квартиру. После трёх суток под землёй, оказаться на поверхности было настоящим счастьем. Погода за эти дни резко поменялась, и теперь небо затягивали тучи, дул прохладный ветер, временами накрапывал дождь.

За десять минут, пока мы ехали в машине от бункера до дома, я видел два бронетранспортёра. Они стояли на обочине и словно что-то ожидали, отдыхая под сенью зелёных крон. На обоих был логотип народного войска — НВ. И буквы эти, намалёванные по трафарету на скорую руку, красноречиво говорил о том, что в Белом городе ситуация до сих пор не стабилизовалась, и возможно, предстоят новые разборки. Вадим Орлов был настроен оптимистично, он верил, что князья согласятся с его предложением — компромиссом, как он это называл, но солдат с улиц не убрал. Для убеждения аристократов могла потребоваться сила.

Оказавшись в квартиру, я первым делом включил телевизор. Думал узнать какие-нибудь новости, но не тут-то было: большинство каналов крутили кино, спектакли, балет, а некоторые и вообще кроме разноцветных полос ничего не показывали.

Пощёлкав каналы, я выключил телевизор. Пошёл на кухню, чтобы сварганить бутерброд. Пока делал его, размышлял над планом дальнейших действий. В первую очередь я намеревался съездить домой к Олесе, убедиться, что с ней всё в порядке, забрать саквояж с деньгами, книгу, оружие и рацию.

Вот только когда? Сегодня было уже поздно, да и завтра, скорее всего, до самого вечера проторчу в бункере. Возможно, послезавтра, в воскресенье, мне дадут выходной — тогда-то и поеду. А если не дадут, придётся ещё что-то придумывать.

Я вскипятил воду, заварил чай и уже собрался перекусить, но тут в дверь позвонили.

На пороге стояла Кристина и улыбалась своей милой улыбкой.

— Привет. Какими судьбами? — спросил я, удивлённый её внезапным появлением.

— Добрый вечер. Меня прислала Екатерина Степановна. Я буду готовить, убирать и прислуживать тебе, — сказала Кристина. — Я буду приходить утром и вечером, но если что-то понадобится, ты всегда сможешь вызвать меня в любое время. Теперь я живу этажом ниже.

«Ну здрасьте! — подумал я. — Что ещё за девочку по вызову мне подсунули. Зачем? Вахрамеевы полагают, что я себе бутерброд не в состоянии сделать и подмести в трёх комнатах? Или у них имеется какой-то хитрый замысел?»

— Но мне не нужна горничная, — возразил я.