Возвращение Ворона

Глава 14

Мне пришлось принять решение — первой буду разыскать няньку. Гаврильевна могла снова привести меня к Ворону и к Топору Кармы.

Я очень нуждался помощи Ворона, возможно он смог бы направить меня по верному пути. Я рассчитывал, что с помощью Ворона смогу понять, как вести себя с Родом Страфиль.

Нужно было хотя бы на время обезопасить матушку. Я снова заглянул в рунную тетрадь Гороховых.

Количество рун было невелико. Пятнадцать основных располагались в начале на пожелтевшем пергаменте. И десять дополнительных. Я внимательно перечитал тетрадь снова, пока обнаружил там две нужные руны. Первая руна оберега. А вторая, которая могла переносить действие заклинаний на большие расстояния.

Так я защищу обеих моих женщин, матушку и няньку, до моего прибытия.

Я не был уверен, что смогу перенести действие первой так далеко, но попробовать нужно.

Конечно, эта рунная магия наверняка была слабой защитой матушки против тех, чьи знания смогли дать четверке бессмертие и силу противодействия нашим обычным магам. Но все же это было лучше, чем ничего.

Что касается няньки, то мне представлялось, что с ее защитой будет попроще.

Я снова собрал все необходимые предметы. Прелесть рунной магии Рода Ивана была в том, что для всех рун требовался один и тот же список инструментов.

Камень, чернила, серебро и артефакт.

Я притащил новый камень, на этот раз побольше, для того чтобы на нем было удобнее разместить руну. Не став рисовать сложные орнаменты, я запустил действие создание руны при помощи перстня.

Снова все произошло очень быстро. На камне появилась руна с невероятно сложным и красивым орнаментом. Я признался себе, что такую рисовал бы месяц или даже больше.

Снова с моей внешностью ничего особенного не произошло. Я не изменился. Значит перстень можно смело использовать, как артефакт для магии с малой интенсивностью. И это относительно безопасно.

Дальше я зачитал заклинание из тетради и предоставил в голове образ матушки. Над руной появилось ее голографическое изображение. Оно начало вращаться по часовой стрелке.

Сначала все медленно, потом все быстрее и быстрее. Когда изображение превратилось в сплошной горизонтально вращающийся диск, то оно внезапно схлопнулось, превратившись в маленькую восьмиконечную звездочку. А потом она на огромной скорости вылетела в окно, проскочив сквозь стекло словно луч света.

Я кинулся к окну и увидел, как звезда стремительно удалялась по небосводу на восток.

Прекрасно. Отличная штука эта рунная магия, надеюсь, что она работает. Её единственный минус она активировалась очень медленно.

Там, где нужна была скорость, применить такую магию было не возможно.

Я спрятал использованные камни с рунами глубоко под кровать. Огляделся и засобирался в дорогу.

Теперь мне нужно было отправляться в путь. Пешком добираться до Екатериненской Пустыни было долго, и я отравился в монастырскую конюшню.

На конюшне я приобрел у двух конюхов молодого двухлетнего гнедого жеребца, которого оставили и не забрали паломники.

Обычное дело. Монастырь служил точкой притяжения страждущих, которые могли оставаться в кельях месяцами.

На это время они полностью отрекались от мирской жизни, в том числе и от своих животных. А лошади требовали ухода и корма.

По уговору с паломником, если хозяин не забирал лошадь по истечению недели, монастырь мог продать животное по заранее оговорённой цене.

Деньги за лошадь зачислялись на счет паломников.

Здесь очень часто оставались лишние животные и все знали, что при монастырях можно купить вполне приличного скакуна.

Не боевого коня и не парадную кобылу, но отличную рабочую лошадку.

Мой гнедой не имел клички, монахи не помнили, как зовут коня и не пожелали листать в журналы регистрации. Они отдали мне его за полкопейки, без лишних вопросов

Я так и назвал его — Полтинник. У него была густая, коричневая шерсть, умные глаза и спокойный характер. Еще за столько же они продали мне седло и упряжь.

Мы, обе стороны хлопнувшие по рукам, осталось довольны сделкой.

Сдав ключи от матушкиной кельи привратнику, я выехал в сторону Паринок И Екатериненской Пустоши по Каширскому тракту до появления первых лучей солнца.

Уезжая я не заметил, как пригнувшаяся тень человека с капюшоном, натянутым на голову, скользнула к помещению, в котором я недавно активировал руны.

Просунув отмычку в замочную скважину матушкиной кельи, тень пробралась внутрь.

Она пошарила в темноте по комнате, и найдя морские булыжники под кроватью, засунула их себе в рюкзак-котомку.

Оглядевшись по сторонам, человек в капюшоне притворил за собой дверь, запер ее и покинул территорию обители незамеченным.

Я же, взяв быстрый темп, пустил коня легким галопом.

По моим подсчетам, если давать коню передышки то, мне понадобилось бы шесть часов, для того чтобы добраться до обители на которую указывали руны и в которой находилась Гаврильевна.

Важно было приехать туда до полудня, все ближайшие монастыри принимали посетителей с утра и до обеда. Ровно в полдень ворота закрывались и мне пришлось бы ждать еще сутки чтобы попасть внутрь.

Пустоши от столичных скитов отличались суровой дисциплиной и отличной охраной. Скорее всего, попасть внутрь по крепостной стене, мимо ворот было невозможно.

Где-то на середине дороги я остановился на почтовой станции, чтобы дать Полтиннику отдохнуть и самому подкрепиться.

По моим подсчетам время было уже примерно семь часов утра. Заря нарождалась на востоке, озаряя серое небо первыми лучами солнца.

На узловом пункте царило небольшое оживление. Здесь останавливались на отдых вестовые, купцы, странники и паломники разного рода.

Станция обменивала лошадей, при ней имелся трактир и гостиный двор, лавки и кузнечная мастерская, где можно было подковать коня.

Прежний хозяин Полтинника не особо следил за подковами. Дорога была заснежена, местами нам встречался лед и я решил перековать своего скакуна на подковы с зимними шипами.

Кузнец оказался надежным, добродушным мужиком, который внимательно выслушал меня, не стал подтрунивать над юным клиентом и с благодарностью принял оплату за подковы

От него веяло честностью и ответственностью. Поэтому я спокойно доверил ему коня, а сам отправился завтракать.

Войдя в трактир, я увидел разномастный и шумный народ собравшийся внутри. На меня никто не обращал внимания.

Я выбрал свободный стол и уселся за него.

Ко мне подошла хорошенькая дочка трактирщика и приняла заказ.

С утра из еды в трактире подавались каша и ломоть ароматного хлеба с медом. Я отказался от медовухи и кваса и попросил просто теплой воды.

Я разглядывал ранних посетителей, пока не увидел, что в помещение зашел человек с головой покрытой капюшоном. Он заскользил глазами по столам и людям.

Я не видел его лица, но почувствовал, как он задержал свой взгляд на моем столе всего лишь на мгновение. Его выдало то, что он проявил внимания ко мне чуть больше, чем к остальным.

Затем он уселся за свободный стол потребовал медовуху, указав, что желает ее выпить поскорее, сославшись на то, что спешит.

Я продолжал наблюдать за ним краем глаза украдкой. Что-то в его образе показалось знакомым, но я не мог вспомнить, где именно я его видел

Получив свою кружку с медовухой, он едва отпил из нее, затем встал расплатился, и, не дождавшись сдачи, спешно направился к выходу.

Его поведение было довольно-таки странным, и когда он проходил мимо меня я обратился к нему. Я хотел разглядеть его лицо и рассчитывал, что он повернётся ко мне.

— Любезный, вы забыли сдачу, — дочка трактирщика стояла растерянная с монетами мелкого достоинства в руках у его стола.

Услышав мои слова человек едва притормозил, не стал останавливаться, а затем почти бегом вышел из трактира. Он так и не посмотрел на меня.

Мы переглянулись с дочкой трактирщика. Она пожала плечами забрала деньги, кружку с недопитой медовухой и понесла ее обратно за стойку.

Мне стало интересно на чем прибыл этот путник.

— Я сейчас вернусь, поставь пожалуйста, мою кашу на мой стол, — обратился я к девушке, которая кивнула мне в ответ.

Я направился вслед за человеком в капюшоне на улицу.

Выйдя за дверь, я попытался разыскать его взглядом, но его нигде не было видно. Его не были ни у коновязи, стойки куда привязывали лошадей. Ни у самой станции, где толпились вестовые, ни у лавки, ни у кузни.

Это было очень подозрительно, потому что он не мог никуда далеко уйти за столь короткий промежуток времени.

Я посмотрел на следы на снегу.

У трактира топтались многие поэтому было сложно выделить чьи-то отдельно. Везде было натоптано.

Лишь одна пара мужских отпечатков на снегу вела в сторону леса. Еще раз посмотрев направо и налево, я направился по следам.

Уже рассвело. Отдалившись метров на сто от крайнего здания по протоптанной тропе, я увидел, что следы сворачивали вправо. Я шел по ним, пока не отошел от трактира настолько далеко, что уже не слышал ни обрывков разговора, ни ржания лошадей. Теперь отпечатки сворачивали налево. Я остановился. Следы шли еще метров пять и заканчивались.

По логике тот кто оставил эти следы или исчез прямо тут или…

Я поднял голову вверх и увидел, как прямо надо мной на ветках, сидит какая-то крупная тварь вниз головой. Она имела паучью голову с многочисленными глазами, но вместо лап у нее было всего четыре конечности, заканчивающихся подобием саблевидных когтей.

Эти когти агрессивно поблескивали в отражении солнечных лучей.

Тварь раскрыла зловонную пасть и издала противный визжащий звук и бросилась на меня в атаку.

Краем глаза я заметил того самого человека в капюшоне из таверны, прятавшегося за стволом широкой многовековой сосны.

Он наблюдал за происходящим со стороны.

Я не ошибся — он искал именно меня.

Исчадие ада с паукообразной головой стремительно приближалось ко мне. Я едва успел отскочить в сторону, тварь промахнулась, клацнув зубами и намереваясь откусить мне голову.

Я выхватил свою шпагу и начал маневрировать.

Но тварюга легко прыгала со ствола на ствол опережая меня в скорости. В какой-то момент я потерял ее из виду.

Мне показалось, что она очутилась у меня за спиной. Я резко развернулся, но там никого не было. Тварь будто бы исчезла.

Я крутился с клинком в руках вокруг своей оси, ожидая атаки — интуиция подсказывала мне, что она где-то рядом.

Я замер в ожидании ее появления. Некоторое время ничего не происходило

Но в следующее мгновение тварь выскочила прямо передо мной из-под земли.

Она рассекала своими клешнями саблями с невероятной быстротой. Я выставил свой клинок вперёд отступал. Я понял что не могу сравниться с ней ни в скорости, ни в манёвренности.

Казалось, что она нападала со всех сторон одновременно.

Я еле отбивался и выворачивался. Я чувствовал, что я восемь пар паучьих глаз считывали каждое моё движение.

Со стороны могло показаться, что моё положение безнадёжно и мерзкая паукообразная тварь вот-вот одолеет меня. Она атаковала то спереди, то справа, то слева. То прыгала на деревья и резко отталкиваясь лапами, попыталась зацепить меня в прыжках сверху.