Вернуть Боярство 6

Глава 15

Приходил в себя Влад медленно. Ещё бы — Петр всё же перестарался, прикладывая того по голове. Настолько, что даже пришлось тратить целительное зелье, дабы привести чародея в чувства поскорее. Но вот, наконец, он застонал, принял сидячее положение и проморгался.

— Это какого такого хрена сейчас было⁈ — возмущенно уставился он на Смолова. — Ты что себе позволяешь⁈

— Какие нынче шпионы наглые пошли, — покачал головой Петр. — Ты может меня ещё и на дуэль вызовешь? По кодексу стали? Или лучше сразу в суд побежишь… А в идеале — так сразу к тем, на кого ты работаешь, падаль?

— Аристарх! — повернулся ко мне Приходько. — Что за бред несёт этот твой цепной пёс⁈ На что он намекает⁈

— О ритуале смены сердца знали лишь ты, Хельга Павловна и сам господин, — ответил за меня чародей. — Затем о том узнал ещё и Фёдор Шуйский, но сумел это сохранить в секрете — настолько, что даже заинтересовавшийся Павел Александрович не сумел разузнать, какие-такие новые исследования увлекли сильнейшего чародея боярского Рода Шуйских. Госпожу Хельгу мы тоже отметаем по понятным причинам — желай та что-то рассказать, и её отец давно бы связался по этому поводу с господином. Её отец, а не Глава Рода Игнатьевых, друг мой… Вот и возникает логичный, в общем-то вопрос — а откуда этот хрен был в курсе секретной информации, в сокрытии которой все были кровно заинтересованы?

— Да откуда мне-то знать! — яростно рыкнул Приходько. — Все эти сраные аристократы — та ещё банка с пауками! Интриги, шпионаж друг за другом и прочее дерьмо меж ними дело привычное! Я-то каким хером к этому причастен⁈ Я ведь тот, на ком эту хрень провели, мне молчать сильнее прочих необходимо — с этих упырей станется меня выпотрошить просто затем, что бы проверить, а чего это такого мудрёного Аристарх сотворил, что обычный бездарный Адепт, упершийся в потолок своего развития, вдруг шагнул на уровень таланта родовитых аристократов и обрёл потенциал достичь ранга Старшего Магистра⁈

— Должна признать, логика в его словах присутствует, — заметила сидящая рядом со мной Хельга.

Да и принёсшая присягу Ирина сидела тут же. По словам Петра, она могла пригодится в предстоящем разбирательстве, раз уж я запрещаю сразу взять в плен и начать пытать подозреваемого в измене и шпионаже Влада, и я согласился. Признаться честно, после того, как Пётр заострил моё внимание на вопросе того, откуда мог узнать Игнатьев о ритуале, я достаточно быстро и сам догадался, откуда. И говоря по совести, сейчас просто малодушничал, надеясь, что в процессе найдётся оправдание тому, кого я привык видеть своим другом. Первым настоящим другом в этом мире, которому я не раз спасал шкуру и который спасал её мне — взять хотя бы тот раз, когда я отрубился после боя с первым своим трёхрогим. Мог ведь тогда же по-тихому перерезать мне глотку да прикопать труп — а затем просто поделить награду за убитого мной лично рогача. Сто тысяч золотом — да он мог третью этой суммы надёжно заткнуть рты всем свидетелям, и оставшееся положить себе в карман. И уверен, ему намекали, что так и стоит поступить…

Но нет, он и его бойцы тащили меня на своих хребтах обратно. И потом он мне немало помогал — и советом, и делом… Черт, будь предателями хоть все десять Шуйских, я бы не удивился и особо не расстроился. Тут бы я хоть понял — пришли из моего Рода, которому служили поколениями, тут заранее стоило ожидать подвоха… Но с Приходько я познакомился ещё в те дни, когда был никем и звали меня никак. Жалким новоиспеченным Адептом, никому из действительно сильных мира сего не особо интересный. И ладно бы люди Второго Императора его ко мне приставили — так нет, работал он на кого угодно, но не на них…

Однако этот вопрос нужно закрыть здесь и сейчас. Я больше не одиночка, несущий ответственность лишь за одного себя, на мне ответственность за людей, вручивших мне свою верность. За Род, который я основал и который скорее рано, чем поздно расширится, в котором будут мои дети, а затем и внуки, мои вассалы и их семьи, что в отличии от моей, пока гипотетической, уже вполне себе реально существуют… И потому мять сиськи было нельзя. Я Глава Рода, и тяжелые решения надлежит принимать самому, не перекладывая их на других…

— Влад, — прикрыл я глаза рукой. — Помнишь, как-то давно, ещё до начала войны, ты называл имена своих детей?

— Ну? — слегка удивился он. — Что, будешь грозить мне тем, что их прикончишь? Серьёзно, Аристарх?

Да и остальные выглядели заинтригованными — чего это я о детях вспомнил? Не грозить же, в самом деле?

— Денис, Анастасия и Гордей Приходько, — негромко сказал я, глядя ему в глаза. — И вся эта троица отнюдь не в столице живет и учится, как ты меня заверял. Странное дело, верно? И имена не те, что ты называл мне, и живут в другом городе… Это первый прокол, который ты допустил. Второй уже назвал Пётр… А если свести их вместе, да суммировать тот факт, что они сперва учились в пусть и довольно дорогих институтах — по меркам выходцев из практически простонародья, разумеется — а затем, буквально через неделю после проведенного мной ритуала с сердцем лешего, вдруг были зачислены в Ростовскую Академию Магических Наук, то возникает вопрос. Один из крупнейших городов страны располагает Академией, что входят в первую пятерку по стране. Обучаться в подобном заведении… Что бы попасть туда, твоих денег бы ни в жизнь не хватило бы. Даже на одного ребенка, не говоря уж о троих, и это если позабыть о том, что в подобные заведения выстраивается очередь из желающих, в которой все до единого — либо дети очень, очень богатых купцов первой гильдии, либо дети из дворянских Родов. А тут троица отпрысков некоего Приходько бац — и конце учебного года практически, из обычного учебного заведения сразу в элитное. Всё ещё будешь отрицать, Влад?

На некоторое время воцарилась тишина. Приходько то собирался с духом и уже открывал рот, что бы начать говорить, то вновь закрывал его и опускал голову, не решаясь начать. Затем же, словно решившись, наконец подал голос.

— Мне искренне жаль, Аристарх, — мрачно выдохнул он. — Лишь об одном прошу — не мсти детям, они ни в чем не виноваты. Я…

С каждым словом всё отчетливее проступали вены на шее, а затем какие-то странные багровые жилы на лбу чародея, явно свидетельствуя о чем-то нехорошем. Что ж, этого следовало ожидать — контрольные печати на столь важном слуге не могли отсутствовать просто по определению. Вот только к сожалению, сам я сейчас мало чем мог помочь своему уже бывшему другу — нос не дорос…

Зато у Ирины Цветковой дорос. Малефик и маг крови, надо же как удачно…

— Долго ещё будешь изображать из себя соляной столп? — хмуро поинтересовался я у молча стоящей в стороне женщины.

— Чего на него силы-то тратить? — удивилась та. — Ну попался шпион, ну подыхает, экая невидаль… Да и…

— Молчать! — взъярился я, гневно уставившись на неё. — Начинай работать, девка, иначе живо обратно Серовым сдам!

Эта угроза её явно проняла. Зло сверкнув глазами, она стремительно приблизилась к Приходько и положила пальцы ему на виски. На несколько минут мы все умолкли, вглядываясь в багровое, мутное сияние, что окружило мою новую слугу и бывшего друга.

— Печать Кровавого Раба, — процедила та наконец. — Заклято по методу Русакова-Голицына, третий уровень печати. Своими силами, без необходимых инструментов, специально оборудованной лаборатории и необходимых магических кругов мне не снять. Сил не хватит одновременно и расплетать заклятие, и удерживать их от активации протокола ликвидации. Но если остались какие-то вопросы, которые хотите задать ему — я могу придержать его от отправки на тот свет минут десять.

— Держи чары в узде, я помогу, — вздохнув, засучил я рукава. И, поймав недоверчивый взгляд Цветковой, хмыкнул. — Покажу тебе работу настоящего мастера магии, заготовка на чернокнижницу.

Провозиться пришлось около трёх часов. Фиолетовые молнии плюс постоянные подсказки, что и как правильно делать чародейке, отняли уйму сил, но своего мы на пару сумели добиться — искусно сплетённое другим Старшим Магистром заклятие из арсенала Магии Крови оказалось развеяно. Редкостная, надо сказать, была дрянь… Основные элементы которой я, тем не менее, запомнил. Кое-что в этих чарах было построено на неизвестных мне доселе принципах — как говорится, век живи, век учись. И даже если живёшь уже не один, а три с лишним века, эта мудрость не теряет своей актуальности.

А дальше мы послушали исповедь Влада. Впрочем, история оказалась до безобразия банальна — в какой-то момент на него просто вышли люди Игнатьевых, примерно за пару дней до моего прибытия в часть. И, заманив на разговор, быстренько сообщили, что вот-вот прибудет молодой чародей ранга Адепта, что поступит под его командование. Его же задача — докладывать всё мало-мальски интересное, что будет происходить вокруг него. То бишь вокруг меня, разумеется…

Сперва он отказал, несмотря на щедрые посулы — от дела так и разило интригами аристократии, в которых простому Адепту недолго и голову сложить. Однако его собеседники оказались не из тех, кто принимает отказы, так что поняв, что одним пряником дело с места не сдвинуть, они прибегли к кнуту.

— Они перечислили адреса, по которым живут мои дети, — мрачно сказал Влад. — И пообещали, что если рискну отказаться вновь, то начнут убивать их по одному. Естественно, я согласился — и тогда их главарь достал какой-то артефакт и заявил, что раз не захотел по хорошему, то теперь придется по плохому. На меня наложили эти долбанные чары. Однако до определенного момента их мало устраивала выдаваемая мной информация — я докладывал о маре, об ученике, о том что ты близок с Хельгой Романовой… Но всё было не то. Да, пару раз они не без моей помощи выходили на твой след — но каждый раз я, клянусь, старался дать информацию таким образом, что бы…

— Ой да заткнись ты, бога ради, — рыкнул я. — В общем, после информации о ритуале, что бы подкинуть тебе мотивации, они о детках твоих позаботились, да? А вассальную клятву, магически заверенную, обойти тебе удалось благодаря тому, что ты заранее известил их, и Игнатьевы подсуетились со своим священником, верно? Чуть подправить даваемую через посредника высших сил клятву местные продажные попики всегда рады, коли дать сходную цену.

— Ну и мразь, — процедила внезапно для всех Хельга. — Он был твоим благодетелем, он дал тебе силу, власть, положение в обществе, даже удлинил срок твоей жизни, насколько я поняла… А всё, что получил в благодарность — это нож в спину.

— У них мои дети, госпожа, — мрачно ответил он.

— Не перекидывай всё на свою любовь, не строй из себя добренького папашу, падаль, — брезгливо сморщилась она. — Если бы ты не был тварью, ты бы уже тогда, когда тебе пересадили сердце, рискнул бы. Написал бы на бумаге, наглотался бы исцеляющих зелий и допинга и при мне бы рассказал обо всём. И не лечи мне тут про безопасность детей! Аристарх, может, её и не обеспечил бы, но одно моё слово — и Игнатьевы бы поплатились и за устроенную интригу, и твои дети оказались бы в безопасности. Я Романова, мне подобные аристократишки не указ… Но ты предпочел молчать — деток под крыло взяли Игнатьевы, тебя самого обласкал милостями и своим покровительством Николаев-Шуйский… Чего бы не жить, а? Ведь на двух табуретках так выгодно сидеть.