Драконья страсть

«Глава 1. Скованная цепью»

С прошлых событий слишком много всего произошло. Далия с трудом могла определить, что из этого было на самом деле, а чего она просто сильно боялась. Девушка считала своё существование карикатурой на историю нормального демона, поблекшим гротеском жизни её сестры. Но вскоре отлично усвоила: то, что она всей душой презирала, оказалось размеренным и спокойным существованием. Винила ли Далия себя за то, что не ценила защиту, что давалась ей все эти годы? — да не слишком. Единственное, что заставляло её сожалеть — это высокий каблук на туфлях, которые из-за оного пришлось скинуть прямо на бегу, когда девушка поняла, что больше ничего не остаётся.

Даже из потери обуви, за маленький период солнечного дня, Далия познала больше, чем в школе. Боль научила её, что она не та, кем всю жизнь себя считала. Ей казалось, что человеческая половина — слабая, что это именно она виновата во всех несчастьях Далии. Но оказалось… её человеческая сторона имеет удивительную силу внутри. Она заставляла девушку бороться до самого конца. Даже когда Далия не верила, что спастись возможно, мир ответил ей тихим перезвоном битого стекла. Совершенно ослабевшая, не чувствующая ног и рук, демоница из последних сил протянула пальчики навстречу этому звуку.

Эта музыка была такой приятной, чарующей, а всё перед глазами вдруг заплясало самыми разными красками. Осколки кружились вокруг неё, и Далия даже растянула потрескавшиеся губы в утомлённой улыбке. Она ведь просто сошла с ума? Или вот он, конец? Жизнь перед глазами не проносилась, зато появился новый звук, словно кто-то старательно, с отцовской нежностью, выводил пушистой кисточкой мазки по натянутому струной холсту. И вдруг всё кончилось. Далия расстроилась, поняв, что музыка битого стекла прекратилась, но чувствовать грусть ей пришлось недолго.

Скоро затихла и она.

***

Девушка резко очнулась. Всё её тело жгло огнём боли, каждый миллиметр кожи ощущался и заставлял стискивать зубы. Глаза Далии не переставая слезились, и солёные капли попадали в ссадины на лице. По ней словно прошлись табуном коней, втаптывая в брусчатку улицы. Прикусив губу и почувствовав металлический привкус во рту, девушка попыталась подтянуть ноги к груди, сворачиваясь калачиком. Поскуливая от боли, она поднесла руку к лицу, пытаясь сфокусировать взгляд на тонких пальцах.

Первое, что бросилось в глаза — ногти, сломанные и покрытые засохшей кровью. Девушка не помнила, когда успела их настолько повредить, её воспоминания обрывались на разговоре с отцом. Всё, что осталось в памяти — спор на тему замужества, которое свалилось ей, как снег на голову.

Время тянулось, как патока, и холод сырых камней, на которых лежала Далия, начал пробираться к костям. Израненная кожа покрылась мурашками, которые потревожили засыхающие ранки, из парочки даже потекла тёплая сукровица. Далия, собрав волю в кулак и сцепив зубы, попыталась сесть. Опираясь израненными ладонями о пол, она прошипела ругательства — мелкие противные камушки впились в царапины. Когда цель была уже близко, и девушка приняла вертикальное положение, копчик вспыхнул адской болью.

Мир пошатнулся, закружившись в безумном танце. Каменный мешок, где оказалась Далия, наполнился диким криком, эхо которого разнеслось далеко вглубь подземелья. Девушка потеряла сознание, рухнув назад на каменный пол. И уже не видела последовавших за этим событий — перепуганные зеленокожие люди переполошились, бросив все дела, и забегали по подземелью.

Место, в котором оказалась избитая демонесса, раньше использовалось как темница для особо ценных пленников. И на данный момент всех этих особей можно по пальцам пересчитать, да и проверки у них регулярные, что вызывало закономерный вопрос — кто это орущее чудовище? Вот и пришлось знатно побегать зелёненьким, пока они отыскали камеру с неопознанным существом, ещё и раненым.

— И что нам с ней делать?

Молоденький стражник, только поступивший на службу, подтолкнул носком ботинка руку лежащей без сознания девушки. Её светлые волосы сбились в один сплошной колтун и были грязно-серого цвета; тело, одетое в тонкое порванное платье, было покрыто ранами, часть из которых всё ещё кровоточила. Огромное красное пятно расползлось на месте копчика, заставляя стражников покрываться коричневыми пятнами.

— Нужно доложить начальству, пусть сами разбираются, — напарник почесал голову и озадаченно посмотрел на друга, который присел перед находкой и тыкал в неё пальцем. — Давай пока отнесём в лазарет, пусть лекарь осмотрит.

Паренёк нехотя поднялся и закинул тело девушки на плечо, она лишь тихо застонала, не приходя в сознание. Петляя по бесконечным коридорам, парни тихо обсуждали свою ношу, которая внешне напоминала людей, однако в ней ощущалось что-то противоестественное. Очень странная девушка. Да и само её появление не укладывалось в голове: та часть подземелья давно не использовалась и была заброшена. Лазарет, наполненный светом небольшой кабинет, пропах травами. Длинные стеллажи радовали глаз лекаря, поблескивая хрустальными баночками и бутылочками. Сам же зеленокожий мужчина расположился на кушетке, подмостив маленькую подушку под голову для удобства. Его тихий храп, больше похожий на свист, заглушался звуками с улицы. Когда дверь в комнату распахнулась и ударила каменную стену, лекарь подскочил и с трудом удержал равновесие.

— А? Что? — сонно хлопая глазами на вошедших, он потёр глаза. — Неужели я заснул…

— Тут это… дама нуждается в помощи, — сгружая тяжёлую ношу на кушетку, проворчал стражник. — Ты помоги ей, а мы сбегаем начальству сообщим. Она такой переполох подняла, жуть.

— Хм, кхм, — лекарь растерянно посмотрел вслед убегающим парням и перевел взгляд на оставленный подарочек. — Да-а-а, и где они её откопали? Ладно, посмотрим, что тут у нас. Богиня-матерь…

Несколько метров бинтов, пара литров заживляющего зелья и несколько часов потраченных на превращение несчастной девушки в мумию. Лекарь как-то наблюдал похожую картину во время путешествия, там народ погибших правителей очищали и заматывали в пропитанные чем-то бинты. Получалось забавно, и мужчина долго рассказывал про этот обычай друзьям. Сейчас же он почти повторил действия аборигенов, пусть и не специально, все же у него не было другого выхода.

Самым сложным было обработать странный обрубок, на месте копчика. Словно там был хвост, как у животных и драконов, и кто-то отрубил его. Рана на месте среза успела загноиться, лекарь долго вычищал её и в конце даже зашил. Он боялся представить, через что девушка прошла и как выдержала истязания неведомого палача.

Когда лекарь закончил обработку лёгких порезов и уже собирался укутать пациентку покрывалом, ему помешала вошедшая без стука дриада, что руководила этим корпусом темницы. Лекарь тут же склонился в поклоне и молча наблюдал как в лазарет входят ещё две дриады рангом пониже. Стражницы не церемонясь надели на тонкие запястья бессознательной девушки кандалы из амагичного металла и унесли в неизвестном направлении. Растерянный лекарь лишь мысленно помолился богине-матери о благополучии пациентки.

Далия медленно приходила в сознание, чувствуя себя немного лучше, но в теле появилось ощущение сковывания. Ослабленная демонесса, помня прошлую попытку, больше не старалась сесть. Она не спеша скользила взглядом по появившимся бинтам и новому украшению. Толстые некрасивые кандалы оттягивали руки. Девушка не узнавала сплав, но это точно не железо, его она бы узнала сразу. Оно-то было бы бесполезно против демонов и для его разрушения хватало крохотной капли её крови.

Комната, в которую принесли Далию, мало отличалась от прошлой камеры, куда девушка попала впервые. Те же каменные стены, плохо обработанный пол и маленькое окошко с решёткой, расположенное под потолком. Единственная дверь вела в коридор и на её полотне угадывались незнакомые чары. Всматриваясь в них, демонесса заработала слезящиеся глаза с цветными пятнами света, что путешествовали по стенам.

Мысли панически заметались в голове, в попытке найти выход из камеры. А это, видимо, была именно она — темница, в которой демонесса оказалась неизвестно как и за что. Воздуха стало не хватать, стены сужались и не получалось сделать новый вдох. Далия схватилась за грудь, стискивая плотные бинты, и всеми силами постаралась успокоиться. Она попыталась сделать хоть парочку глубоких вдохов, через силу заставляя себя дышать. Зажмурившись, девушка принялась считать до десяти, вспомнив детский способ успокоения. Вскоре, дыхание пришло в относительную норму, стены вернулись на свои места и больше не грозили сплющить собой хрупкую фигуру.

Едва волоча отяжелевшие ноги, Далия добралась до ближайшей стены, обессилено вжимаясь в неё щекой. Холод успокаивал остатки головокружения, пока израненные пальцы прощупывали текстуру камня. Тот был крепким, не так давно положенным и точно не собирающимся выпускать девушку наружу. Продолжая прикрывать глаза, Далия прошлась вперед, считая шаги и измеряя крошечное пространство. «Четыре, пять…», а затем поворот. Она просто не могла поверить, что это всё не один из кошмаров, вполне реально имеющий место.

Только закончив это совершенно бесполезное занятие, Далия прислонилась боком к прохладному камню, мысленно моля его о милости. Она съехала вниз, приседая и тут же жалея об этом. Сладкая фантазия о том, чтобы просочиться сквозь стену испарилась — острая боль выше ягодиц заставила её снова вскочить и распахнуть глаза в предвкушении. Просочиться вполне может получиться!

В голову пришла здравая мысль, единственная имевшая, пусть и минимальные, но шансы на успех. Далия закрыла глаза, концентрируясь на своей демонической крови. Заставляя алую жидкость быстрее бежать по венам, разгоняя крохи истинной магии. Демонесса представляла себя частью мрака, тьмы, что сгущался вокруг её настоящего тела. Под бинтами зазмеились полосы тьмы, плотно обхватывающие тело девушки. Постепенно, очертания размылись — девица сливалась с собственной тенью.

Когда тело окончательно превратилось в бесформенный сгусток мрака, с Далии спали удерживающие оковы и подали сигнал стражникам. Уже вылетая из камеры, девушка заметила бегущих ей навстречу странных зеленокожих людей, выкрикивающих незнакомые слова. Зная, что магия быстро иссякнет, демонесса рванула в сторону выхода. По крайней мере, она надеялась, что там свобода, ведь оставаться в каменных стенах она ужасно не хотела. Однако силы закончились гораздо раньше, и на последнем рывке сгустку тьмы пришлось нырнуть в первую же попавшуюся камеру.

***

Рилай мотнула тяжёлой башкой. Слишком много времени она практически не шевелилась. Ничего в её мрачной темнице не менялось, даже пыль редко пролетала в тёплых лучах солнца, что проникали в темное подземелье из крошечного окошка под потолком. Когда кто-то входил, чтобы оставить пищу, только её алые глаза шевелились, демонстрируя врагу, что она ещё жива и готова биться на смерть, стоит им только неосторожно подойти ближе. Но за пять лет никто так и не осмелился даже заговорить с монстром, что от скуки изредка открывал пасть, выпуская во мрак столп искр.