Великая распря

Глава 2

Колонна из пары десятков военных грузовиков оказалась обстреляна с двух сторон на довольно широкой улице. Улица имела небольшой уклон и заканчивалась площадью с памятником, по центру росли пальмы, мешая обзору.

Выглянув из-за угла дома, я мог видеть только угловатый зелёный корпус «Гектора», охваченные языками пламени, и несколько грузовых авто, одно из которых врезалось в столб. Судя по басовитому звуку выстрелов, совсем близко работал пулемёт крупного калибра. Да и автоматы не умолкали — перестрелка была жаркая.

Я добежал до середины дороги и притаился за одной из пальм. Впереди на встречной полосе, рядом с длинным супермаркетом, стоял вражеский «Гектор». За пулемётной турелью на крыше сидел боец и бил короткими очередями по колонне. Поблизости я насчитал семь солдат. Все — в камуфляжной демисезонной форме и стальных касках. Военные прятались за деревьями, кустами и тоже стреляли по грузовикам.

За броневиком устроились гранатомётчик со вторым номером. Второй номер запихнул ракету в заднюю часть орудия, гранатомётчик выбежал из-за «Гектора», почти не целясь, выстрелил и вернулся под прикрытие брони.

Ещё один боец — я его даже заметил не сразу — расположился за углом дома, контролируя противоположное направление дороги. Впрочем, меня он пока не видел.

Врагов было немного. Пожалуй, стоило рискнуть. Я побежал вдоль ряда пальм, чтобы подбираться поближе. Фибральную сеть усилил до предела. Инстинктивно пригибался как можно ниже к земле. Хоть моё тело и было неуязвимым для обычных пуль, но привычка никуда не делась.

Наконец, перекрёсток с вражеским «Гектором» оказался совсем близко. Нас разделяли метров пятьдесят. С такого расстояния и без оптики можно стрелять, тем более что сеть делала руки столь крепкими, что даже сошка и прочие упоры не требовались.

«Гектор» дал задний ход и откатил за выступающий фасад супермаркета — спрятался от тех, кто был впереди, но не от меня. Пулемётчик стал менять ленту. Гранатомётчик снова выбежал на улицу, я навёл на него карабин. Выстрел. Боец упал, но тут же стал подниматься. Ещё одни выстрел — боец неподвижно застыл на дороге.

Противники открыли по мне огонь. Пулемётчик принялся спешно разворачивать турель. Прицелиться уже времени не оставалось, но с третьего выстрела я и его уложил.

Рядом свистели пули. Они попадали в пальму, за которой я прятался, ковыряли землю возле моих ног. Что-то ткнуло в голень. Внутри всё сжалось. Мои инстинкты пока не привыкли к неуязвимости тела. Под огнём я сменил позицию и устроился за другой пальмой подальше. Расстрелял остатки магазина по прятавшимся за деревьями и углом дома бойцам. Кого-то ранил. Его стали оттаскивать. Мне же вражеская пуля порвала плащ на плече, а другая сбила шляпу.

Наступило затишье. На перекрёстке больше не стреляли, хотя на площади по-прежнему громыхало. Пока я менял магазин, вражеский «Гектор» отъехал за дом, скрывшись из моего поля зрения, отступили и пешие бойцы. Преследовать их не стал. Фибральная сеть тоже имела запас прочности и под шквальным огнём могла быстро придти в негодность.

Я перебежал дорогу и прижался к стене здания, на первом этаже которого располагался то ли ресторан, то ли магазин с огромными арочными окнами. По мне опять открыли огонь, но стоило пальнуть пару раз в его сторону, как автомат противника смолк. Я огляделся. Главное, чтобы не попытались окружить. Впрочем, и это не проблема — можно будет отступить через магазин и дворы.

Дожидаться, пока противник придумает, что делать, я не стал, а побежал к переулку позади меня, чтобы обогнуть квартал и зайти вражескому отряду во фланг или тыл — куда получится.

Параллельная улица оказалась поуже, дома тут были пониже и поменьше, зелень отсутствовала, а вдоль обочины пристроились припаркованные легковушки. Выглянув из-за скошенного угла дома, я увидел два бронированных «Гектора». Один из них стоял «мордой» ко мне. Рядом — группа солдат в камуфляже.

Пользуясь припаркованным авто, как прикрытием, я подполз ближе по узкому мощёному тротуару. Высунулся из-за машины, сделал несколько выстрелов по щитку пулемётчика и лобовому стеклу ближайшего «Гектора», а затем, пользуясь всеобщим замешательством — по двум зазевавшимся бойцам, в одного из которых, судя по характерному воплю, попал.

Когда противник сообразил, откуда стреляют, по мне опять открыли шквальный огонь изо всех стволов. Я распластался на тротуаре. Зазвенели пули по корпусам припаркованных легковушек, посыпалось стекло.

Пальба не стихала минут пять. Машины, за которыми я прятался, превратились в решето, а мне — хоть бы хны. Я прополз вперёд и, когда огонь прекратился, приподнял голову и сквозь окна ближайшей легковушки окинул взглядом улицу. Высунулся и, пристроившись за капотом, снова принялся бить по броневику.

Ответ последовал незамедлительно. Я снова пригнулся, но что-то ощутимо ткнуло меня под ключицей и в левое плечо. На плаще образовалось два новых отверстия с обгорелыми краями.

Перезарядил карабин. Патронов оставалось мало. Похоже, скоро предстояло отступать.

Вытянув руку, я силой мысли собрал вокруг ладони пространственные нити в определённой последовательности. Воздух передо мной стал плотнее и гуще. Уже давно тренировал эту способность, которую видел ещё у Паука. Дистанционной техникой я владел неплохо — неплохо для того, чтобы сковывать бесплотных, но защита от физического воздействия имела иной принцип. Однако худо-бедно я и этому научился, причём сам, без чьей-либо помощи, пользуясь лишь тем, что читал в учебниках.

Вышел из-за укрытия. Правой рукой держал, прижав к плечу, карабин, левой — контролировал сеть защитной оболочки. Единственный минус воздушного щита был в том, что я тоже не мог стрелять сквозь него, поэтому, чтобы иметь возможность вести огонь из карабина, сдвинул его чуть в сторону.

Пошёл на противника. По мне опять стали лупить из чего только можно. На дороге взорвалась граната, а я шагал вперёд, не обращая ни на что внимания, и стрелял. Вражеские пули попадали в воздушный щит, проходили сквозь него, но при этом теряли скорость и сыпались на асфальт, не долетая до меня. Нити рвались, но я создавал новые. Сил пока хватало.

Это стало последней каплей. Противник испугался и принялся спешно отступать, оставив на дороге один из «Гекторов», чьё лобовое стекло теперь украшал хаотичный узор из пулевых отверстий.

Когда враг скрылся за изгибом улицы, я подбежал к брошенной машине. На водительском месте сидел мёртвый боец с пробитой каской и головой и стекающими по обшивке кресла мозгами. На орудийном щитке тоже обнаружились пулевые отверстия. Брызги крови на откинутом люке красноречиво говорили о том, что пулемётчика тоже зацепило.

Таким образом, я в одиночку обратил в бегство отряд из десяти-пятнадцати человек, имеющий поддержку двух лёгких броневиков, один из которых ещё и удалось отжать. У них было минимум три двухсотых и три трёхсотых, то есть около половины выбыло из строя. По мне же пришлось пять или шесть попаданий. Для клоста моего уровня — мелочи жизни. В целом, результат выглядел удовлетворительно.

Труп из «Гектора» я вытащил, место водителя протёр куском ткани, но не запачкаться всё равно не получилось. Сел за руль. С управлением я разобрался быстро. Вырулив на большую улицу, медленно покатил к своим, махая из открытой двери белым платком.

Зачиркали по капоту пули.

— Не стрелять! — удерживая баранку, я высунулся из двери. — Свои! Не стрелять!

Объехав подбитый «Гектор», остановился рядом с колонной. Из-за грузовика выглянули три бойцы, наставили на меня автоматы, спросили, кто такой. Представился. Показал висевший на шее жетон. Мне выдали его в гимназии на семнадцатилетие. На нём были отчеканены герб клана и порядковый номер.

— Надо уходить, — сказал я. — Сзади чисто. Там отряд был, они отступили. Где ваш командир?

На дороге лежал труп в серо-зелёной форме дружины Мономахов, пара грузовиков горела, улицу затягивала пелена дыма. Мне объяснили, что десятник в носу колонны ведёт бой вместе с уцелевшими дружинниками. Мы с одним из бойцов побежали туда.

На площади стояли ещё три горящих грузовика, ещё один подбитые «Гектор» уткнулся носом в памятник. Дружинники засели в почтовом отделении, жались под огнём крупнокалиберных пулемётов и, как могли, отстреливались, не желая бросать перевозимый груз, хотя уже давно могли бы отступить. Тут было двенадцать бойцов, трое из которых имели ранения.

Мы с сопровождающим проскользнули в дверь, едва не попав под вражеские пули. Десятник — крупный смуглолицый малый с широким приплюснутым носом очень удивился моему появлению. Пришлось и ему доказывать, что я — свой, показывать жетон и убеждать отступить.

— Да не брошу я колонну! — упёрся он рогом. — Нам груз доставить надо.

— Скоро вас самих доставят, — кричал я сквозь грохот стрельбы, — в гробах! Собирай всех и отводи. Там есть целые машины, попробуйте отвести их. Я «Гектор» отбил. Можно будет прикрытие организовать.

Только возможность отвести часть колонны убедила упрямого десятника уйти. Раненых вытащили и загрузили в машины. Два бойца сели на трофейный «Гектор» и, подъехав к площади, стали отстреливаться, а остальные залезли в грузовики и задним ходом выбрались из опасной зоны. За ними отступил и броневик. Я же вернулся к своему кабриолету и отправился следом, сопровождая восемь уцелевших машин, которые, чтобы не наткнуться на очередную засаду, двинулись окольным маршрутом.

Колонна держала путь в район Восточная Элатия, где находился кантон дружины Северовых. Когда подъезжали к воротам, остановились. Десятник вылез из трофейного «Гектора» и подошёл ко мне.

— Спасибо, что помог, Константин, — он наклонился к окну моей машины. — Тебя никак сам Мани послал. Иначе не отбились бы. Глядишь, и самих положили бы.

— А чего вы без разведки ездите? Почему так мало охраны? — спросил я с упрёком. — Естественно, так всех вас положат.

— Да нет у нас людей! Там такая каша творится. Наши сидят в главном кантоне, ничего не могут сделать, а их просто уничтожают артой и ракетами. Сегодня два склада рвануло. Вся надежда только на басилевса. Вот так и приходится мотаться с голой жопой. Мы три рейса уже сделали. Теперь хрен там проедешь!

— Да, хреновы дела, — согласился. — Ладно, давай, удачи! Глядишь, прорвёмся.